Маша широко ухмыльнулась. Если Волошин сдуру займется ее поисками, то флаг ему в руки! Только время зря потратит, что просто замечательно. Плохо другое ― он на Лелькину фамилию вышел.
Маша к Лельке не попала. Не идти же туда в таком странном виде? Не очень-то хотелось, чтоб Лелька ей выговаривала.
Да и незачем Зиминой знать, что Маша нарушила уговор. Лучше сказать, что случайно наткнулась на Волошина у самого офиса и подслушала разговор по телефону.
Узнала Стаса по Лелькиному описанию!
Мол, в куртке был, глазки как пистолетные дула и щеки одутловатые. А потом якобы спросила пожилую продавщицу ― кто это там, и та сказала ― начальник охраны, за безопасность отвечает.
Все, как Лелька наказала! Узнала про должность и даже на глаза Кожаному показываться не стала.
Образцовая фемина, блин!
Маша трусливо обдумывала объяснение с подругой и поэтому по сторонам не смотрела. Машинально поднялась на свой этаж. Извлекла из карманов джинсов ключи и принялась возиться с замком. Он что-то в последнее время немного заедал, хотя и обошелся Ваньке в приличную сумму.
«Везде жулики, ― раздраженно размышляла Маша, присев на корточки и зачем-то продувая замочную скважину. ― Наверняка вместо фирменного поставили подделку, вот он и капризничает…»
Она снова вставила ключ и очень осторожно повернула. Толкнула дверь и вдруг испуганно хрюкнула, над самым ее ухом кто-то зловеще прошипел:
― Куда это ты так спешишь, а?
Между лопатками больно ткнули чем-то жестким, Маша в панике подумала: «Ствол! Выследили, гады. Где ж я лопухнулась? Неужели охранник все-таки заметил меня и сразу бросился к Волошину с вопросами? Или… просто грабители?»
Маша облизала мгновенно пересохшие губы. Никак не могла решить, что для нее предпочтительнее. Выбрала разбойников, и будто камень с души упал.
Она могла бороться!
«Расслабься и получи удовольствие» ― это не ко мне, ― угрюмо усмехнулась Маша, припоминая наставления по безопасности, полученные перед последней поездкой в США. ― Это пусть американцы делятся с бандюгами кровно нажитым, у них в самом деле жизнь дороже. А вот у нас…»
Сцены безрадостного нищего детства тут же услужливо всплыли в памяти, и Маша зажмурилась: ни за что! Лучше уж смерть от пули!
Маша камнем упала на пол. При этом так удачно лягнула невидимого грабителя, что тот отлетел на несколько метров. Приложился спиной о плитку и жалобно застонал.
Маша восхитилась собственной ловкостью. Птицей метнулась к врагу и с хеканьем угнездилась на его груди. Тощее горло бандюги оказалось в мощных тисках судорожно сжатых девичьих пальцев.
― Что, гад, ― ликующе крикнула Маша, ― надеялся поживиться?
«Гад» задушенно захрипел. Маша пнула его коленом под ребра и радостно засмеялась: Шерлок Холмс отдыхает. Может, ее призвание ― частный сыск? То-то таракан рыжий обрадуется, когда узнает…
Враг по-прежнему жалко хрипел и брызгал слюной. Маша наконец соизволила всмотреться в его лицо, пелена злости уже не застилала глаз, Маша чувствовала себя победителем.
― О-о-о… ― потрясенно промычала она, разглядев поверженного грабителя. Громко сглотнула и неуверенно пробормотала: ― А как же пистолет?
Лежащая под ней Тамара покраснела еще сильнее и с трудом выплюнула:
― Р-р-руки…
Маша испуганно посмотрела на ее багровое лицо, все в мелких бисеринках пота и торопливо спрятала руки за спину. Тамара жадно задышала. Маша увидела на ее шее отчетливые следы своих пальцев и виновато шмыгнула носом.
― Зар-р-раза, ― прошипела Тамара. ― Чуть не задушила…
― Нечего было в спину пистолетом тыкать! ― неуверенно огрызнулась Маша. Открыла рот, осознав сказанное, и изумленно выпалила: ― Кстати, откуда у тебя ствол?!
― Десять… ― Тамара раскашлялась, она никак не могла отдышаться. ― Стволов…
― Десять?!
Тамара слабо усмехнулась и пояснила:
― Дура! Я пальцем в спину ткнула, сама подумай ― откуда у меня пистолет?
― Кретинские шутки! ― возмутилась Маша, неуклюже сползая с Лелькиной младшей сестры и протягивая ей руку.
― Я… не шутила, ― Тамара поднялась только с третьей попытки. Ее пошатывало, лицо все еще оставалось неестественно красным. ― Я думала ― грабитель.
― Кто?!
― Ты.
― Я?
― Ты в зеркало-то себя видела, нет? ― Тамара коснулась помятой шеи и болезненно поморщилась.
― Ну…
― Баранки гну! ― разозлилась вдруг Тамара. ― Чего ради маскарад затеяла, признавайся! Опять с Лелькой куда-нибудь влезли?!
Маша только сейчас вспомнила о чужом джинсовом костюме. Схватила Тамару за руку и поспешно затащила в квартиру. Объясняться на лестничной площадке ей не хотелось.
― Никуда мы не влезли, ― вяло буркнула она, захлопывая дверь.
― Ага, уже поверила. Скажешь, Ваня сам тебя в это тряпье обряжал?
― Твое какое дело?!
― Ах, так…
Маша опасливо посмотрела на вешалку. Ванькиной куртки не углядела и порадовалась, что любимый муж снова проигнорировал обед.
Ссориться с Ванькой она не хотела. Он до сих пор не простил Маше глупого вранья, что у них вот-вот появится наследник. И весенней поездки в Крым не простил, на первые витамины, так необходимые будущей маме.
Маша обиженно засопела: подумаешь, недельку отдохнула без него! Совсем таракан рыжий шуток не понимает. Недели две потом с ней не разговаривал, и это бы ладно, но потом он ТАК поговорил…
До сих пор в пот бросает.
― Слушай, ну чего ты злишься? ― примирительно заметила она Тамаре, сбрасывая маскарадный костюм прямо на пол. ― Я на разведку ходила, понимать надо.
― На какую такую разведку?!
― Ты чего, забыла?
― Ма-ашка!
Тамарино лицо снова начало краснеть. Отметки на шее отчетливо наливались кровью, Маша виновато зачастила:
― Да узнать хотела, что там с пропавшим конвертом. И кем Кожаный работает, а то мало ли…
― Твое-то какое дело?!
Маша ангелом никогда не была. Поэтому мгновенно вспылила:
― Рот закрой, мышь серая! Между прочим, твою сестрицу уже ищут!
― Что?!
Побледневшая Тамара схватилась за горло. Воздух вдруг снова погустел, стал комковатым и никак не хотел проходить в горевшие огнем легкие.
Маша, проклиная собственную вспыльчивость, неохотно рассказала о подслушанном разговоре. Правда, в ее изложении выходило, что до Лелькиной фамилии Стас Волошин не скоро доберется. Мол, начать он собирается с Морозовой, а их, Морозовых, в телефонном справочнике как собак нерезаных. Опять же ― Снегиревы, Метелицыны, Снежанины, да мало ли таких фамилий…
Тамара остолбенело таращилась на стенку. Маша, загибая пальцы, все перечисляла и перечисляла «зимние» фамилии. Когда она перешла с «Новогодневых» на «Елочкиных», Тамара вышла из ступора. Машинально массируя ноющую шею, простонала:
― И как только вы с Лелькой-то дерьмо находите? Наверное, на запах идете, как псы служебные…
― Но-но-но! ― грозно выкрикнула Маша.
― Ямы на ровном месте все отыскиваете, ― Тамара угрюмо усмехнулась: ― С ума сойти: рутинную работу секретаря превратили в настоящий боевик! Нет ― в триллер!
Маша сжала кулаки, но Тамара и не смотрела в ее сторону. Откинулась на подушки и тоскливо заметила:
― Вот-вот пулю схлопочите из-за вшивого конверта.
― Так уж и пулю, ― неуверенно запротестовала Маша, ссориться внезапно расхотелось.
― Найти конверт нужно, ― вздохнула Тамара. ― И вернуть.
― Легко сказать! ― Маша легла на палас ― любимая поза ― и раскинула руки в стороны.
Они помолчали. Старинные настенные часы ― Ванька за них бешеные деньги отдал на аукционе в Питере ― пробили шесть вечера.
― Скоро Лелька придет, ― бросила Маша.
― Видеть ее не хочу, ― Тамара со стоном встала. ― Убила бы, вот честное слово!
― Хочешь облегчить работу киллеру? ― хитро усмехнулась Маша.
Тамара в сердцах бросила в нее диванную подушку и пообещала:
― Все Ваньке с Серегой расскажу!
― Поосторожней на поворотах, ― добродушно проворчала Маша. ― Самой же и достанется, первой.
― Это еще почему?!
― За подстрекательство.
― К-ка-акое подстрекательство?
― А кто с Лелькой спорил? ― Маша ехидно ухмыльнулась. ― Думаешь, не знаю? Мне Мишка все рассказал.
― Я пошутила!
― Хорошие шуточки! Лелька из-за тебя вон в какую историю влипла!
― Из-за меня?!
― Будто ты не знала ― она никогда не проигрывает!
― Ах, никогда…
― Никогда!
― А я, значит…
― Молчи уж, мышь серая! Ты по шею в том же дерьме! Лелька в эту фирму только из-за вашего спора устроилась, она мне сама сказала!
Тамара смотрела беспомощно. Она и без того чувствовала себя виноватой. И хоть Лелька, безусловно, настоящий свинтус, выручать ее все же нужно.
«Господи, ее же искать будут, ― Тамара в панике стиснула руки. ― А у Лельки двое детей! Решат, идиоты, что она знает про этот злосчастный конверт…»
