из двух десятков заводов по производству синтетического топлива рабочими осталось только четырнадцать, при этом еще два теоретически ввести заново в строй можно было, а еще пять — разве что построить заново.
Что же касается союзников, в первую очередь британцев, то там естественно заметили возросшие потери при налете на большие города, однако, не зря их порой сравнивают с теми собаками, которых островитяне издревле разводили для травли быков. Своим бульдожьим упрямством они могли посоревноваться с кем угодно, тем более что страна как в воздухе нуждалась хоть в каких-то победах.
Сплошная череда неудач, начавшаяся в 1939 году, не могла на сказаться на моральном состоянии жителей осажденного острова. Поражение в Ираке, восстание в Индии, продолжающееся вялотекущее отступление на юг в Африке… Даже в дни бомбардировок Британии, когда немецкие бомбы непосредственно падали на головы подданым короля, положение не выглядело столь серым и непроглядным. Там было все понятно: вот он враг, он хочет тебя убить, бери в руки винтовку/пожарный брандспойт/гаечный ключ/штурвал истребителя и делай все, чтобы добыть победу здесь и сейчас. Либо ты, либо тебя. Когда же непосредственная опасность отступила, оказалось, что великая некогда империя лежит в, и шансы на восстановления былой мощи тают с каждым днем.
Кабинету Черчилля буквально нечем было похвастаться и в такой ситуации массовые налеты на немецкие города стали в первую очередь инструментом пропаганды, как бы показывая, что империя все еще сильна и способна покарать всех своих врагов.
Не шатко ни валко продолжалось немецко-итальянское наступление на юг через весь Африканский континент. Задействованные здесь силы по европейским меркам были просто смешными: с обеих сторон сражалось буквально по двадцать-тридцать тысяч человек и было вообще не до конца понятно, какую именно цель преследуют противники. Скорее всего движение на юг осуществлялось чисто механически, просто потому что немцы видели перед собой спину отступающего противника и подобно заправскому хищнику не могли сдержать своих охотничьих инстинктов. Англичанам — по большей части ЮАСцам, к осени 1944 года непосредственно английских частей в Африке уже не было, их вывезли в Ирансдерживать немцев на более важном направлении — же вообще особого смысла держаться за всякие третьестепенные по важности колонии не было. Очевидно, что главная битва за них будет проходить не здесь, а в Европе, и вот уже тамошний победитель получит все.
И именно для того, чтобы получить кусок от этого «всего», в июле 1944 года Муссолини отозвал из Африки часть войск и сформировал из наиболее боеспособных частей 100-тысячный экспедиционный корпус, который был отправлен на восточный фронт.
От инициативы союзника в Берлине были прям скажем не в восторге: дороги Советского Союза, тем более после отступления РККА и естественно при этом порчи всей возможной инфраструктуры, имели и так не слишком высокую пропускную способность, и вешать на них еще сто тысяч человек, боеспособность которых была, мягко говоря, гадательной, в ОКХ желанием никто не горел. Однако вопрос этот был политический, поэтому итальянцев прикрепили к группе армий «С» Паулюса и попросили на самые опасны направления не ставить. По понятным причинам.
Глава 10
с. Опухлики Псковская область СССР, 22 августа 1941 год
— Висит, сволочь? — Майор задрал голову вверх и не без труда выцепил взглядом едва заметную черную точку вражеского разведчика, вот уже второй день летающего над позициями дивизии.
С началом войны 51-ю танковую выдернули из Ирана и перебросили под Смоленск, где во всю формировался новый рубеж обороны, на который Ставка возлагала большие надежды. При этом за территории Сирии, Турции и северного Ирана Советское правительство совершенно не держалось, легко разменивая километры горной и пустынной местности на время. Ну и конечно, учитывая количество различного вооружения, которое так или иначе было поставлено «младшим партнерам», спокойной жизни у немцев в тылу не предполагалось совершенно. Это в схватке грудь в грудь на сирийцев или турок положиться нельзя было — на них в Москве, собственно, никто и не рассчитывал — а вот потихоньку гадить на коммуникациях, нападать на небольшие гарнизоны, минировать дороги и устраивать засады — это завсегда пожалуйста.
В боях июня и июля дивизия не участвовала, все это время оставаясь в тылу, а с началом оперативной паузы была передана в оперативное подчинение 22 армии и выдвинута к Великим Лукам. Вернее немного юго-западнее города к селу Опухлики.
— Так точно, товарищ майор, — командир первой роты, позиции которой пришел инспектировать Орлов, к самолёту в небе относился весьма философски. Бомбы на голову не бросает ну и ладно, а с остальным пускай летуны разбираются. Впрочем, замаскировать свои танки капитан при этом, конечно же не забыл, подойдя к этому делу достаточно ответственно. — Утром не было, а теперь опять появился.
— Плохо, — в отличие от подчинённого, еще пороха не нюхавшего совершенно, Орлов успел принять за последние десять лет участие не в одной заварушке и точно знал: от вражеского самолета-разведчика, висящего над головой, ничего хорошего ждать не приходится. Он уже дважды просил вызвать летунов, чтобы ссадить наглеца на землю, но тех прижали южнее в районе Смоленска, и лишних самолетов у красной армии сейчас просто не было.
Контратака предпринятая двумя фронтами — Западным и Северо-западным — в первых числах августа откровенно провалилась. Попытка отбить Смоленск, окружить части 2 танковой группы, наступлениями на флангах привела только к росту потерь и теперь советское командование приняло решение перейти к обороне. Обороняться у не имеющих столь обширного боевого опыта советских дивизий получалось совершенно точно лучше, чем наступать.
51-я танковая тоже была частью оборонительных построений, находясь во втором эшелоне и будучи готовая в любой момент контратаковать прорвавшегося противника или, при необходимости, подкрепить махру на угрожающих направлениях.
— Ну у нас пока не стреляют, — пожал плечами ротный, — а вот ребят из 48-й обстреливают каждый день, не расслабишься.
Будто бы в подтверждение его слов с запада донесся приглушенный расстоянием раскат грома. Учитывая сухую погоду, установившуюся уже дней десять назад, ничем иным кроме как разрывом снаряда — ну или бомбы — это быть не могло. Почти сразу за первым донесся второй, тритий раскат, после чего они окончательно слились в сплошной низкий, изрядно бьющий по нервам гул.
— Кажется началось, — удовлетворенно кивнул своим мыслям Орлов. Немецкое наступление ждали и готовились к нему, а то, что командование фронта угадало с направлением удара — главного или нет, пока еще не понятно — расположив тут свежую, полнокровную танковую дивизию, было скорее хорошо, чем нет. С другой стороны, мгновенно сбледнувший ротный, возможно, так и не думал. Орлов хлопнул подчиненного по плечу, всем видом
