Умберта, а сам двинул к хозяйке праздника. Прямо сейчас маркиза поздравляла Умберта с победой, а Отавия сидела чуть в стороне, рассеянно потягивая вино.
— Миледи… — начал я, когда Милана на секунду отвлеклась.
— О, господин жетонный маг! Хорошо проводите время? — с дежурной, натянутой улыбкой спросила маркиза Хашт.
— Прекрасно! Прекрасно! Мне порекомендовал подойти к вам баронет Варнал. Он кое-что заметил во время скачек…
— Да, заметил, — встрял подошедший Торис.
— О! Баронет! Вы прекрасно держались в седле! — похвалила Ториса маркиза.
Милане стали вторить другие зрители, а некоторые ободряюще хлопали Ториса по плечам, замечая, что Умберт — опытный противник и он отлично выступил.
— Спасибо, спасибо! — ответил Торис, поднимая руки. — Я просто хотел сказать, что вас стоило бы распорядиться, чтобы ваш лекарь или кто-нибудь из других магов заглянул на конюшни… Виконт Умберт был малость… неаккуратен с вашей лошадью.
— О, неужели? — вскинула брови Милана, но по лицу девушки я понял, что она немного встревожилась, так как не могла понять, насколько велик был нанесенный Диком ущерб. — Думаю, там ничего серьезного.
— Поверьте, миледи, на этот вопрос стоит обратить внимание. Сейчас жарко и раны могут загноиться… — начал Торис.
Но его перебил протиснувшийся мимо гостей Умберт.
Виконт был возбужден, а цыплячья грудь Дика сейчас выкатывалась вперед колесом — настолько он был горд собой.
— Я вижу, кому-то не дает покоя моя победа! Типичный Варнал — все надо обгадить! — фыркнул виконт, едва уловив, о чем идет разговор.
Торис мрачно посмотрел на молодого вельможу.
— Что, решил податься в конюхи к нашей прекрасной Милане? — продолжил потешаться Умберт. — Ну конечно, третий сын, в седле — как мешок, только и умеешь, что конское дерьмо…
Никто даже понять не успел, что произошло.
Торис сделал небольшой шажок вперед, перенося вес тела на опорную ногу — в этом угадывались движения Витати, могу поклясться всеми рунами разом — после чего мощным коротким ударом снизу вверх, который с легкостью прошел через выставленные руки Умберта, мой друг отправил заносчивого сученыша в полет, только пятки мелькнули. Барышни вокруг охнули от удивления, мужчины же наоборот, мигом умолкли — только плотнее обступили место драки, наблюдая за развитием событий.
— Да как ты посмел! — заверещал Дик. — Он меня ударил! Ударил! Вы видели?! Все видели!
— Ты мерзкий живодер, — дрожа от возбуждения и едва не прыгая на месте, ответил Торис. — Хотя даже живодеры не поступают так с благородными животными. Да еще и чужими!!!
— Да я тебя, тварь, заставлю сапоги лизать! — завизжал Умберт.
— Кого тут заставят сапоги лизать? — вперед вышел Марвин, а он был почти на голову выше Ториса и сейчас старший сын барона Варнала буквально нависал над наследником графа Умберта. — Не о моем ли брате речь?!
Краем глаза я заметил, как сжались кулаки Марвина, а в глазах баронета стала плескаться так знакомая мне всепоглощающая ярость, что периодически обуревала его отца.
Умберта уже подняли на ноги, а за его спиной собралась компания из семи-восьми молодых вельмож, со вполне понятными намерениями. Дик же сплюнул кровь, что собралась во рту из разбитых губ, и только недобро оскалился. Тут все были примерно равны, а его только что публично унизил третий сын барона Варнала, за что тот должен поплатиться.
— Я сказал, что Торис Варнал будет целовать мне ботинки и извиняться, — прошипел Умберт, — а не захочет сам, так заставлю.
Виконт чувствовал за собой силу: у него, как у приближенного к императорской особе, была довольно многочисленная свита даже без учета влияния его семьи.
Я мельком посмотрел на маркизу Хашт и принцессу Отавию, что с другими девушками сейчас стояли в стороне, позволяя мужчинам самим решать свои проблемы. Маркиза, видимо, вняла словам Ториса и что-то говорила слуге в форменной ливрее, которого я видел у конюшен, недобро поглядывая на Дика. Отавия же имела вид почти скучающий.
Вот, наши с принцессой взгляды пересеклись, и я понял — Отавия не была мне хозяйкой, и я был волен делать то, что считал в этой ситуации нужным. А нужно мне было выступить с Варналами одним фронтом.
— Так он будет извиняться? — спросил виконт у Марвина, нагло подходя к огромному, по сравнению с самим Умбертом, баронету вплотную. — Я бы в качестве извинений принял его лошадь. Мне она будет в самый раз, я бы этому скакуну применение нашел…
Свита Умберта наседала на братьев вслед за виконтом и я понял, что ситуация все более и более накаляется.
Еще раз перекинувшись взглядами с Отавией, я кисло ухмыльнулся и, сделав шаг вперед, встал за плечом Марвина. После я не менее демонстративно поправил воротник своей куртки и, поймав пальцами тонкую цепочку, снял с шеи жетон мага, спрятав знак отличия в карман.
Согласно Уставу, маг должен всегда на людях носить свои регалии Круга — так он оповещает окружающих, с кем они имеют дело. Сняв же жетон, я только что публично обязался не пользоваться магией в любом ее виде, то есть стал простым смертным.
— Ого, — хмыкнул Умберт. — Мне все более хочется выбить извинения… Да, господа?
Свита Умберта хохотнула, поплотнее сбиваясь в кучу и готовясь к драке.
По бледному лицу Ториса и застывшему, совершенно безумному взгляду Марвина я понял, что Варналам придется переломать руки — только в этом случае они остановятся от того, чтобы попытаться стереть эту мерзкую ухмылочку с лица виконта Умберта.
— Господа, я тут только с конюшен… — сообщил запыхавшийся Ивор Фосс, — и знаете, я присоединюсь к словам баронета Варнала. Виконт Умберт! Вы — мерзкий живодер!
После чего Фосс и несколько его товарищей присоединились к нашей партии.
От таких обвинений было уже не отвертеться — только решать вопрос силой. Тем более все были подогреты вином, палящим летним солнцем и жаркими скачками, а все происходило на глазах принцессы Отавии и маркизы Хашт, которые предпочли не вмешиваться. Сдать назад — значит признать обвинения, а пойти на это Дик не мог. Бросить же Марвину или Торису вызов у Умберта была кишка тонка. Для всех, и самого Умберта в первую очередь, было очевидно, что тренированные и
