секунд сурово сверлил Барона взглядом, не решаясь высказать всё, что думает.
— Тебе особое приглашение нужно?
Ответить Демид не решился. Быстрым шагом он вышел из зала и удалился в свои покои. С тяжёлым сердцем Барон сел обратно на стул и посмотрел на своего помощника, который всё это время невольно наблюдал за ссорой.
— Позови плотника, пускай починит уже этот стол, или заменит его на что-то более подобающее. К нам едет Багратион, и нам нужно встретить его, как подобает. Не забудь сообщить поварам, чтобы достали наше лучшее мясо и вино из погреба. Устроим ему пир, чтобы он забыл о произошедшем.
— Будет исполнено, мой господин.
Где-то на просёлочной дороге.
В это же время.
Что можно сделать с кортиком и девкой в короткой юбке в напарниках против толпы вооружённых до зубов солдат? Не знай я, что на самом деле творится в мире и не пройди через перерождения, с уверенностью бы сказал, ничего. И поставь я ставку на вояк, я бы проиграл.
Доспех — вещь! Когда мы с Марией синхронно открыли двери машины и высыпались наружу, а в нас полетел пулемётный шквал, доспех выдержал. Было неприятно, когда пули попадали по доспеху, окутывающему моё тело прозрачным щитом, словно меня очень частно и беспрерывно колотили кулаками. Но это было пустяком. Даже Первый сильно не переживал, когда увидел его в действие, и решил некоторое время не перенимать контроль, дав мне возможность показать себя.
Я воспользовался этой возможность и показал всё, что смог перенять от Давида. Воевать против вооружённых и укутанных в броню солдат при помощи кортика? Ха-ха! Я не самоубийца, но он мне всё же пригодился. Стоило одному из вояк показаться мне на глаза и подойти поближе, я размахнулся и кинул в него кинжал. Он вонзился ему в шею, пройдя между шлемом и бронежилетом, точнёхонько в неприкрытую бронёй область. Мужик замертво грохнулся на землю. Долго не думая и не проверяя доспех на износ, крутанулся вокруг оси и забежал за машину, быстро открыв багажник и выхватив оттуда свой Родовой клинок.
Две недели в поместье не прошли даром. Я посвятил время не только изучению Сети и новостей мира, но и изучению своего собственного отныне, тела. Конечно же, с наставления Первого, который убедил меня, что это необходимо. Я и сам это понимал, ведь чувствовал в теле Княжича силу, а потому согласился.
Как оказалось, Давид был вовсе не простым парнишкой, и циркулирующая в его теле энергия была на уровне Магистра, если не выше. С чем это было связано, я не знал, и единственное воспоминание, которое я перенял от него об этом, что никто и никогда не должен знать, какой силой владеет Давид. Он скрывал свою силу и никогда не использовал её на полную, и к тому же… у него был Дар. Какой? Об этом история умалчивает. Я не мог его использовать, так как он меня не признавал, но я ощущал его в себе. Какой-то очень странный Дар мне попался, волевой и принципиальный, я бы сказал — слишком самодовольный Дар.
Ох, а что было, когда об этом узнал Первый. Он так радовался новому обретению, что сам не заметил в этом подвоха. Он думал только о наших возможностях, которые нам открывались в будущем. Ведь Знатный при достижения десятой ступени сосуда получал свой собственный Дар. Такой когда-то был и у Первого, но им я пользоваться не мог, как и он. Пускай его душа и перекочевала в моё тело, но из способностей сохранился только сосуд.
Вот только я не видел в этом никакой пользы. С подобным ранее никто не сталкивался, и мы не могли знать, проявится ли второй Дар, когда я достигну этой самой десятой ступени. Что-то подсказывало мне, что такое возможно, но маловероятно. Да и Дар у обычного человека? Не у Знатного?
В этом мире, это большая редкость. Подобных людей называли Одарёнными, и никто из обычного люда не знал, при каких обстоятельствах рождались подобные. Зато, об этом знал Первый и с радостью поделился со мной этой информацией. Одарённые появляются на свет лишь при одном стечении обстоятельств. Если один из родителей ребёнка был Знатным. Анзор Амиранович таковым не являлся, это было понятно сразу и означало лишь одно. Кем бы ни была мать Давида — она была одной из наших.
Одарённых чтили и восхваляли, особенно в собственном Роду. И что немаловажно, хранили как зеницу ока. На удивление, по Князю, как и по остальным в поместье, не было видно, что они осведомлены о способностях Княжича. Он очень тщательно скрывал свои способности. Мне было не ясно его притворство, и в совокупности с его желанием сбежать из родного дома всё выглядело очень странно.
Ладно, сейчас не об этом. Сражение, кровопролитное сражение. Эх, каким же я был глупцом в прошлой жизни, раз был готов довольствоваться той жизнью, которая у меня была, и почти откинул мечту о том, чтобы стать магом. Какое же это прекрасно чувство, когда с руки срывается молния и насквозь пробивает твоего врага, отправляя его в мир иной.
К слову, Княжич владел магией. Да, той самой магией, о которой я грезил в прошлой жизни. Кайф, сплошной кайф! Когда я только понял, что магическая энергия циркулирует по моему телу и её там просто дофига, я потерял дар речи. Использовать её прямо в поместье, само собой, не решился. Даже первичного взгляда на ту мощь, которая с трудом помещалась в моём теле было ясно, что одно неверное движение может привести к полному уничтожению Родовой усадьбы.
Вместо беспощадного и бессмысленного уничтожения Гнезда под покровом ночи я покинул пределы поместья и отправился к ближайшему пустырю. Он находился где-то в километре, в низине и был отречён от лишних глаз. Это было идеальное место, чтобы испытать и высвободить силу, которая так и норовила вырваться наружу.
Вспоминать ту ночь я не хочу. Это был неприятный опыт с печальным исходом. Мало того, что я переборщил и высвободил всю энергию разом, словив истощение и сразу свалившись на землю. Так я ещё и уничтожил заброшенную винодельню и половину иссохшего виноградного поля, разбитого поблизости. Убирался я оттуда на всех парах. К счастью, меня никто не заметил, и тайна Княжича Багратиона осталась при нём.
На следующий день я слышал, как Князь общался со своим помощником насчёт уничтоженной винодельни и сгоревшего виноградного поля, на которые у него были планы в будущем. Когда я невзначай прошёл мимо, насвистывая себе под нос лёгкую мелодия, стараясь не глядеть в сторону отца, он бросил в меня недобрый, подозрительный взгляд. К счастью, обошлось, и он не смог отнести произошедшее ко мне. Всё-таки, никто не знал, что Давид умеет использовать магию.
И как же зря он скрывал эту способность. Магия — мощь и сила! Солдатики не смогли мне ничего противопоставить, и вопреки предположению Мари, я прикончил шестерых из тринадцати военных. Притом, даже не использовав свой меч. Всё, что я делал, это швырялся молниями и огненными шарами, которые шандарахали так, словно я сам стрелял из РПГ. Второй снаряд у них, к слову, нашёлся и угодил прямиком в Марию. На удивление, девушка выдержала прямое попадание, но доспех её просел, и она чуть не погибла, но то был последний военный. Она быстро сократила дистанцию и впечатала ему кулаком по челюсти. Его голова прокрутилась вокруг своей оси три раза, и шея хрустнула, приказав бедняге долго жить.
Когда бой закончился, меня удивил Первый. Вместо того, чтобы похвалить меня за моё первое серьёзное сражение, он перенял контроль, выхватил меч из ножен и в один рывок добрался до Марии. Она не ожидала от меня такой подставы и не успела даже дёрнуться, когда было уже поздно. Первый сбил её с ног подсечкой и уже заносил меч для удара.
— Стой! — я истошно закричал. — Не убивай!
Не знаю почему, но Первый меня послушал. Его клинок остановился, и он безмолвно уставился на Марию, застывшую в ужасе.
— Почему?
— Она нам пригодится, вот увидишь! — я был готов нести любую чушь, лишь бы спасти девушку. Что-то мешало мне её убить.
— Ты ведь понимаешь, что она хотела продать тебя? Если не убить её сейчас, потом она нас прикончит!
Не знаю, что Мария видела в моём лице, но создавалось ощущение, словно она слышит наш мысленный диалог.
— Дай
