В то время, впрочем, как и сейчас, несомненно, приходилось лишь уповать на Господа Бога,
чтобы Россия не упала в своей государственности ниже всяких уровней, а народ не погиб в
рабстве.
Октябрь 1993 года. Свирель ведёт разговор с Сергеем Есениным.
СВИРЕЛЬ:
Скажи, Серёжа, милый, я права,
Что в жизни нашей помогают Силы,
Которые светлы и легкокрылы,
Преобразуют в действие СЛОВА.
И нас ведут, осмысливших едва,
Что, очутившись на краю могилы,
Теряем мы на праведность права.
И наши будни тяжки и унылы.
Их лёгкий крест и ясный световод
Нам осеняет нынче Небосвод.
И шоры с глаз спадают ежечасно.
Без них, без этих Сил наш день постыл,
Без них, без этих Сил не будет сил
Разъять то зло, что накопилось втуне.
Оно гнетёт нас много дней подряд
То зло – причина множества утрат,
О чём вещает осень-хлопотунья.
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН:
Да, эта осень нам хлопот дала,
Собой рубеж стремлений обозначив.
Но только так, да, так и не иначе
Распределила мысли и дела.
Истории нелёгкие моменты
В Душе Руси воздвигнут монументы,
Не возрождая идолов лукавых.
Лишь память сердца – лучший монумент.
Лишь ей – мой наилучший комплимент,
Не делящий на левых и на правых.
Да, грустен день. Мольба звучит в речах
Покрылись маковки церквей налётом боли.
И плачу я сегодня поневоле.
И слёзы стынут в ласковых очах.
106
Россия нынче ночью при свечах
Внимает трепетно своей нелёгкой доле.
Село и город, горы, лес и поле
Объяла безграничная печаль.
Не плачьте, матери, лебяжьими крылами
Земли родной укрыты те, кто с нами
На веки вечные, услышьте их сердца.
Они мольбе внимают вместе с вами
И грустными неслышными словами
Благословляют Небо и Творца!
Я вижу лица их в сиреневом уборе
Их подвиг для России – оберег.
Так чистота озёр морей и рек
Творит свою молитву на просторе.
Сказать иначе – легче вынесть горе,
Пока не прекращаешь бег.
Движенью непокорный человек
Не только с Богом, сам с собою спорит.
Мы все в движении и вместе охраняем
И в жизни ни на что не променяем
Святую Русь – она для нас одна.
Шумит листвою лес багрово-рыжий.
Сегодня он на веточки нанижет
Нелёгкой памяти святые имена.
НОВОЕ ДВИЖЕНИЕ СФЕР
Затем разговор продолжается 19 февраля 1994 года, когда в ходе поэтического диалога с
Александром Сергеевичем Пушкиным, по обоюдному решению Пушкина и Свирели, возникает
мысль окликнуть Серёжу Есенина.
И на призыв Свирели слышно странное движение сфер.
СВИРЕЛЬ:
Серёжа, милый, слышу я шаги,
Подрагивает пол, колышет ветер люстру.
Ты здесь – такой же ласковый и шустрый?
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН:
Я здесь, Свирель. Свой комплимент прибереги
Для боле подходящего момента.
Я жив и свой – без комплимента.
Я не скажу: Зачем тревожишь, друг?
Я рад всегда с тобою повстречаться.
Я рад бы со Свирелью обвенчаться.
Она жена моя уже давно.
Она поёт, насвистывая вольно,
Не думая о том, что сердцу больно
И что родному суждено.
Но я хочу сказать, что ты – подруга
Не только для меня, Учителя и друга,
107
Ты – вечная сестра, Поэтово свеченье,
Засим эт цетера. Брилльянтово сеченье,
То золотое, бишь, проходит сквозь тебя.
И в будущем твоё предназначенье
Тебе наметил рок, рыдая и скорбя.
СВИРЕЛЬ:
А почему, скажи, Поэт, он плачет?
Что для него сеченье это значит?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Наш рок суров. Не любит он успехов.
Он весь в броне. Он в шлеме и доспехах.
Он трубным звуком возвещает боль.
От прочего, пожалуйста, уволь.
Но он не может совладать с судьбою,
Которая означена борьбою,
И скорбно уступает ей.
И чем судьба сильней, там рок слабей!
От слабости своей рыдает рок могучий
И заливается слезой горючей
СВИРЕЛЬ:
А в чём предназначение моё,
Которое назначил рок печальный?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Твой знак – любовь – простой и изначальный,
Любовь, что зажигает нашу кровь,
Что пестует сердца и открывает Душу.
И я секрет небесный не нарушу,
Сказав, что свой привет прощальный
Передаёт тебе Ванюша. (муж Татьяны, ушёл в 1992 г.)
СВИРЕЛЬ:
Спасибо, одолжил. Скажи, а где его ты встретил?
Так неожиданно ворвалась эта весть…
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Помог её мне перенесть
Космический сигнал, как ты сказала б, – ветер.
СВИРЕЛЬ:
Спасибо, милый, сердце ты моё растрогал
И подтвердил той вестью – живы все.
И снова я сбираюсь понемногу
В дальнейшую свою сует-дорогу
и на уральской полосе
гашу сомненья и тревогу.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Мы с Пушкиным опять же остаёмся,
Волнуемся, поём, печалимся, смеёмся
И так же горько слёзы льём,
Когда с тобою расстаёмся,
Свирель моя – прелестная забава,
Серьёзнее чем горн и звонче, чем труба.
Когда родится тишь, когда идёт борьба,
Мы с Гением с тобой, Свирель, о, Боже Правый,
Всегда. И в этом наша общая судьба!
108
14-00, 20. 02. 1993.
Но вот наступает декабрь 1994-го года.
К воспоминаниям и грусти прежних лет добавилась тревога за Россию. И Свирель выходит
на диалог с Сергеем ЕСЕНИНЫМ. 12 декабря 1994 года
СВИРЕЛЬ-РУСЬ:
Серёжа, Новый год стремит свой бег
К порогу Родины, снежинками сверкая.
И снова счастья жаждет человек
Обиженного ласкового края.
Скажи, мой друг, не утаив от нас,
Что ждёт Россию? Чем знатны дороги,
Ведущие Поэта на Парнас.
И пусть живее тянет в гору дроги
За годы притомившийся Пегас.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
О, Русь, как звонок голос полнозвучнй
Среди снегов, сияющих вдали.
Лечу вперёд и ворох дел докучных
Я ради нашей матушки-Земли
Вновь оставляю до иных пределов.
Я вижу, Русь моя помолодела.
Рязань спешит к рассвету новых лет.
И с нею возрождается Поэт.
Не нужно плакать – сердца окаём
Любимого разбуженного края
Бодрит январь, высвечивая стужей
Ту песню, что с тобою мы поём.
Заметь – мы никогда с тобой не тужим!
Зачем рыдать? Ведь слёзы ржавят латы,
Которые Россию берегут.
А мы её могуществом богаты.
Верь – эти строчки не солгут.
Истерики до часа мирового
Не нужно нам. Не нужен нам бедлам.
И за глоток порыва огневого
Я жизнь свою и песнь свою отдам.
Пусть сердцем будет жарок каждый воин
На русской ниве вольного труда
И лучшей доле верен и достоин,
К тому же – не унижен никогда!
О, распрямись, мой росс, свою походку
Построй в согласье с веком и судьбой.
Ведь твой Поэт, бунтующий и кроткий,
Всегда в Душе беседует с тобой!
Я верю в Русь. Она, как плат цветистый,
Укутает родимые края,
И час зари, и вечер серебристый
109
Озвучит и поля, и край лесистый
Цветными бубенцами января.
РУСЬ:
О, мой Поэт, весёлый, говорливый,
Есенин, грусть и молодость моя!
Твой стих, мой друг, певучий и игривый,
Вплетём коням в распущенные гривы
И посетим родимые края!
Урал зовёт, слепит вершин сиянье
Спокойных гор. Промчим над Зигальгой.
Нас не пугают нынче расстоянья,
Не дремлет колокольчик под дугой!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Взгляни, Свирель: Сибирь зовёт и мечет
По всей земле спасительный огонь.
А тот огонь поля и реки лечит.
И звездочёт, слагая чёт и нечет,
Прогнозом мрачным Русь мою не тронь!
Не нужно прогнозировать несчастье
Свободной отвоёванной земле.
Господь не зря уже однажды распят.
И край родной не раз лежал в золе.
Довольно ран, довольно преступлений!
О, возродись, моя родная Русь,
Не плачь, не стынь, не ссорься и не трусь,
Мой вечный окрылённый Богом Гений!
Поверь в своё благое назначенье
И в предсказанье вещее поверь.
И храм любви тебе откроет дверь.
И светлое прозрачное свеченье
Души твоей и век грядущий зверь
Начнёт своё могучее теченье!
СВИРЕЛЬ-Русь:
А мы бокал кипящего вина
Поднимем вместе с Пушкиным и Фетом,
Не потому что нужно быть Поэтом,
И не затем, чтоб путать зиму с летом, –
За то, чтоб Русь очнулась ото сна!
КЛЮЧИ МАРИИ
Интереснейшее явление в философской русской литературе – статья Серёжи Есенина
«Ключи Марии».
Именно эта статья во многом даёт основание назвать Сергея Александровича
ВЕСТНИКОМ.
В этой статье выражен новый взгляд Поэта на Мир, на Вселенную, на назначение Человека,
как наместника Бога на Земле.
В своём стихотворении «Ключи Марии», уже в 90-е годы 20-го века переданном Свирели,
Сергей Есенин выразил эти мысли в поэтической форме.
КЛЮЧИ МАРИИ
Ключи Марии – в резвом поле, на холке скакуна,
В тюрьме, в струе воды, на воле и в чарочке вина,
110
В избе, в узоре над окошком, над дымкою ракит,
