Я встряхнул головой, прогоняя видения, вторгшиеся в мой разум.
Я разрушу её.
Осматривая двор, я сканировал группы друзей, кишащих в пространстве. Вода плескалась в бассейне и выливалась в разные стороны от движения тел, и это спасало от жары. Все были в купальниках, шортах и шлепках, а я сидел в джинсах и ботинках.
Меня не заботило мнение окружающих. Кристофер представил меня большей части, таская вокруг двора и расхваливая меня. Многие ребята наверняка были классными. У него, скорее всего, были собственные проблемы, но он определенно держал меня в неведении. Большинство людей смотрели на меня с безразличием или с легким интересом. Несколько девчонок подходили ко мне за последний час, но я продолжал сидеть в одиночестве. Ни одна из них не была причиной, по которой я подверг себя этой пытке.
Но я нашел ее в тени дерева. Она была в той же одежде, в которой я увидел ее в первую ночь: красная майка, зеленые бретельки ее бикини обвивали шею и коротенькие белые шортики. Девушка была олицетворением совершенства. Каждый сантиметр. Каждый изгиб. Она смеялась и разговаривала с Меган, одной из ее подруг, которую она представила мне ранее.
Я вглядывался в лицо Эли. Она наслаждалась заходом солнца с непринужденной легкостью. Возможно, именно это привлекало меня в ней больше всего, факт того, что она была искренней, без всей этой поверхностной фигни, которая была в большинстве девушек, заполняющих задний двор. Она была веселой, легко улыбалась. Не говоря уже, что она, несомненно, была самой сексуальной девушкой, которую я когда-либо видел.
Она откинула голову назад, когда засмеялась, выставляя напоказ свою сливочную шею. Темные волосы спадали над одним оголенным плечом и спускались вниз по спине.
Желание зародилось в моем животе и окрепло в моем подсознании.
Боже.
Я опустил взгляд на грязь под ногами.
Она забралась так глубоко мне под кожу, что я не мог ясно мыслить. По крайней мере, у меня есть силы остановить те мучительные ночи, потому что они нифига не хорошие. Что я должен сделать, чтобы это все закончилось? Собрать свои вещи и покинуть это место до того, как я почувствую неминуемую гибель. Я чувствовал, как это зарождается. Разрушение. Я никогда не убегу от этого. Это преследует меня, куда бы я ни пошел. Но последние две недели, пока я избегал ее, так долго, как только мог, и между тем желал быть рядом с ней — сделало невозможным мой уход.
Поэтому я должен держаться подальше.
Я снова посмотрел на нее, она не знала, что я был здесь, следил за ней сквозь свои пальцы, и ненавидел себя немного больше.
Я был худшим видом труса, потому что остался, когда знал, что должен уйти.
Хриплый смех разразился на весь двор, отчетливо напоминая о ее присутствии. Мои локти стояли на коленях, я слегка приподнял голову и бросил еще один взгляд в ее сторону. Из-под своей челки, я наблюдал за ней, болтающей с группой людей, которая разрасталась вокруг нее.
Мое внимание переключилось на одного парня, которого я никогда не видел прежде, он вошел через большие раздвижные двери. Я смотрел в ту сторону, когда этот мудак сзади подкрался к ней и, схватив, поднял ее.
Она выпустила маленький удивленный визг, а ее обнаженные ноги болтались в воздухе. Он засмеялся и что-то сказал ей на ушко. Кретин едва поставил ее на ноги, тут же повернул ее и задушил в своих чертовых объятиях.
Бессознательно мои руки сжались в кулаки, скрежет зубов отдавался в ушах. Что-то сжалось в груди, и это были самые, черт побери, неприятные ощущения, которые я когда-либо испытывал.
Кто, черт возьми, этот парень?
Ради меня... или него... она высвободилась из объятий, потому что я был близок к тому, чтобы потерять контроль.
Чертов Кристофер, заставляет меня пройти через это дерьмо. Я должен был понимать, что у Эли есть жизнь вне того времени, которое мы проводили в ее спальне.
Нуждаясь в передышке, я отвернулся и попытался сфокусироваться на чем-нибудь менее мучительном, чем сцена, которая развернулась передо мной. Во дворе я нашел Кристофера, присматривающегося к его новой цели — это маленькая брюнетка с большими сиськами и упругой задницей. Слабый смешок сорвался с моих губ. Он был неумолим. Я наблюдал, как он заигрывает с ней, пробегая своими пальцами по ее подбородку, заставляя ее улыбаться. Я вынужден признать, парень был хорош.
Но отвлечение не могло продолжаться вечно. Возясь с острыми краями от пивной крышки, я наконец-то собрался и вернул свое внимание назад к Эли. Этот мудак подошел к ней и прилип, как будто он какая-то дополнительная часть тела. Его пальцы скользили по ее спине. Даже с расстояния, я знал, что делали его руки.
Я допил остатки пива. Моя внутренняя система предупреждения, ревела. Настало время уйти. Мне не нужны, слоняющиеся вокруг, свидетели моего дерьма.
Встав, я бросил свою бутылку в переполненную урну и повернулся, чтобы уйти. Я замер, когда увидел Эли, которая прокладывала путь сквозь толпу ко мне. Что-то было в ее выражении, что-то абсолютно печальное, серьезное и слишком сексуальное, что вызывало у меня непреодолимое желание и раздражение. Моя челюсть напряглась, когда она подошла, и я захотел наброситься на нее, что было совершенно непривычно для меня.
— Привет, — сказала она, останавливаясь в футе от меня. Подняв подбородок, она всматривалась в мое лицо. Свет с крыльца отражался в ее изумрудных глазах. Дискомфорт сменялся теплом, она переминалась с ноги на ногу. Эли знала, что я наблюдал за ней.
— Что ты здесь делаешь, скрываясь ото всех?
Я хотел казаться отстраненным и безразлично пожал плечами.
— Ничего. Просто собираюсь уйти.
Разочарование мелькнуло в ее глазах.
— Что? — она медленно шагнула вперед, вторгаясь в мое личное пространство своим мягким ароматом кокоса, свежести и преимущественно девушки — все, от чего я пытался избавить свой мозг последние две недели.
— Ты не можешь сейчас уйти, — утверждала она. — Фейерверк должен начаться через десять минут. Джаред, — ее голос был тихим. — Я хотела посмотреть его вместе с тобой. — Нежные руки поднялись и схватили мои. Практически шепотом, ее полные губы двигались медленно, когда она говорила, как будто это был наш самый большой секрет. — Это же наше любимое. Помнишь?
Черт.
От волнения я высвободил свои руки и провел ими по волосам, посмотрел за ее плечом на группу людей, в глаза кретина, который пялился на ее задницу.
Она, должно быть, видела, что я пытаюсь найти какое-нибудь оправдание, потому что неожиданно сжала мою руку.
— Пожалуйста, Джаред. Я знаю все, что происходит между нами это странно, но я действительно хочу провести эту ночь с тобой. Даже если это только ради былых времен. — Её щечки покраснели, как будто ее выходка смущала ее. Но она продолжала говорить. — Это очень много значит для меня.
— Эли... — сказал я тихо на выдохе.
— Пожалуйста, — прошептала она. Затем улыбнулась и сделала шаг назад. — Позволь мне принести тебе еще бутылку пива.
Она не дождалась моего ответа, моего согласия, что я захочу остаться, потому что она всегда знала, что это так.
У нее всегда была такая власть надо мной? Блеск улыбки, движение ее руки, и девушка получает все, что хочет? Воспоминания закружились в моей голове как вихрь, которым она была, маленькая девочка, которой стоит едва посмотреть на меня, и я уже знаю, что она хочет или что ей нужно. Мама однажды сказала мне, что Эли обводит меня вокруг своих маленьких пальчиков. Она ошибалась. Эли держит меня в своей ладони.
— Отлично, — пробормотал я, когда она отошла. Эли подошла к холодильнику, расположенному под патио. Поднимая крышку, она наклонилась вниз. Затем она закрыла ее, и что-то внутри меня вспорхнуло, когда она улыбнулась мне через двор, вернувшись в поле моего зрения. Открыла крышку и бросила ее в корзину, поманив меня пальчиком, чтобы я к ней присоединился.
Вздыхая, я сдался, потому что не имел никакого понятия, как сказать этой девчонке «нет».
Медленно, я пересек пространство, не поднимая взгляда, даже когда подошел, я просто взял предложенное пиво, которое она протянула мне.
— Спасибо, — сказал я.
— Пожалуйста, — она открыла свою бутылку и ударила своим горлышком о горлышко моей бутылки. — За былые времена.
Вздохнув, я засмеялся и сказал,
— За былые времена, — в тех временах была огромная часть меня, но не было и доли этих чувств. Тогда я не ощущал такого, будто хочу укутать ее и спрятать подальше ото всех. Это не заставляло мою кровь стучать в ушах или хотеть сбить эту довольную улыбку с лица кретина, когда он глазел на нее.
Хорошо, возможно, это не совсем правда.
Защищать ее — всегда было моей работой.
Но сейчас, это желание возникло по другой причине.
Он начал говорить с кем-то еще, но продолжал держать в поле зрения ее изящные передвижения, рассчитывал и прикидывал каждое свое движение, как бы оценивая, когда он сможет сделать свой ход.
