«При всех своих самых добрых намерениях, — пишет учредитель LinkedIn Рид Хоффман, — люди обычно переоценивают собственный вклад и недооценивают вклад других». Эта предвзятость в отношении распределения ответственности является основной причиной неудачного сотрудничества. Профессиональные отношения рушатся, когда предприниматели, изобретатели, инвесторы и руководители начинают считать, что их партнеры не выказывают в их отношении должного признания и преувеличивают собственные заслуги.
В одном только Голливуде в период между 1993 и 1997 годами 400 сценариев (приблизительно треть общего числа) были представлены на суд арбитражной комиссии. Если вы берущий, это значит, что вы, скорее всего, станете скрупулезно подсчитывать вклад каждого участника вашего дела. При этом вам будет очень легко поверить, что львиную долю работы сделали вы, притом что вклад коллег вы будете считать ничтожным, попросту не видя его.
Джордж Мейер смог избежать греха предвзятости в отношении ответственности. «Симпсоны» обогатили английский язык несколькими новыми словами. Самым знаменитым стало восклицание «доу», которым Гомер Симпсон реагирует на события, причиняющие ему боль. Это слово придумал не Мейер, ему принадлежит авторство словечка «йоинк», которое произносят члены семейки Симпсонов, когда им удается что-нибудь стянуть и убежать. В 2007 году юмористический журнал Cracked составил список слов, впервые прозвучавших в «Симпсонах». Туда попали уже ставшие общеупотребительными слова вроде cromulent (нечто изящное, приятное и незаконно дозволенное) и tomacco (гибрид помидора с табаком, придуманный Гомером Симпсоном, описанный в полуфантастической статье в Scientific American и полученный в реальности фанатом сериала Робом Бауэром). Однако первое место в списке заняло словечко «ме», выражающее полнейшее безразличие. Оно появилось в одной из серий шестого сезона — там Мардж Симпсон восхищается ткацким станком на выставке «Возрождение», куда ее повели вместе с классом. Она ткет послание: «Привет, Барт, я работаю на ткацком станке». Барт отвечает односложно: «Ме!» В снятой шесть лет спустя серии Лайза Симпсон по буквам произносит это слово.
«Ме» (meh) уже успело попасть в несколько словарей — от словаря Макмиллан («используется для обозначения полного равнодушия к сообщенной новости, незаинтересованности в ней») до «Английского словаря Коллинза» («междометие, выражающее безразличие или скуку, или прилагательное, обозначающее посредственность чего-либо, неинтересного человека»). Джордж Мейер был застигнут врасплох, когда один из сценаристов «Симпсонов» поделился с ним воспоминанием о серии, в которой это слово появилось впервые. «Он сказал, что я работал над той серией и придумал слово “ме”. Но я такого не помнил». Когда он спросил Тима Лонга, который и придумал слово, оказалось, что тот совершенно уверен, что это сделал Джордж Мейер. «Я думаю, что слово придумал он. “Ме” теперь у всех на слуху, никто даже не помнит, что оно впервые появилось в “Симпсонах”». В конечном счете разговоры с авторами подстегнули память Мейера: «Да, я старался придумать слово, которое можно произнести без малейших усилий — просто разжать губы и выпустить воздух».
Почему Мейер не помнил о своем авторстве? Как и подобает истинному дающему, он был в тот момент нацелен на достижение общего результата, который бы рассмешил зрителей, а не на утверждение собственной роли в этом. Он предлагал варианты реплик, шуток и слов, чтобы другие их обрабатывали и вставляли в свои сценарии. Внимание Мейера было сосредоточено на улучшении общего качества текста, а не на личной ответственности за него. «Все это очень похоже на передачу в баскетболе. Если кто-нибудь скажет: “Джордж, так это же твое!” — то я в ответ лишь недоуменно пожму плечами, — говорит Мейер. — Я никогда не старался запомнить, что именно делал я, и никогда не утверждал: “Это сделал я”, а всегда говорил: “Это сделали мы”. Думаю, что то была хорошая привычка».
Научные исследования показывают, что обменивающим и берущим не представляет особого труда усвоить такую привычку. Вспомним, что предвзятость в отношении ответственности возникает оттого, что мы располагаем большей информацией о собственном вкладе, чем о вкладе партнеров. Ключом к изменению наших суждений об ответственности является перенос внимания на то, что совершают ради общего дела другие. Все, что для этого нужно, — составлять в голове список заслуг вашего партнера до того, как вы начнете оценивать свой собственный вклад. Результаты проведенных исследований доказывают, что когда подчиненные сначала думают о том, какую помощь они получают от руководителя, а потом — как оценивают свой вклад в работу, то доля шефа удваивается — с 17 до 33 процентов. Возьмите группу из 3–6 человек и попросите оценить в процентах их личный вклад в общее дело коллектива. В сумме вы получите 140 процентов. Если же попросить каждого члена группы подумать о вкладе сотрудников до того, как он будет оценивать собственный вклад, то сумма снизится до 123 процентов.
Дающие, такие как Мейер, делают это естественно и спонтанно; они всегда сначала оценивают чужой вклад. В одном из проведенных исследований психолог Майкл Макколл просил испытуемых ответить на ряд вопросов, чтобы выяснить, кто они — дающие или берущие. После этого людей сводили в пары и просили их написать список вещей, необходимых для выживания в пустыне. Половине пар (отбор был случайным) исследователь затем говорил, что они не смогли выжить, а другой половине — что выжили. Берущие в неудаче обвиняли партнера, а заслугу успеха приписывали себе. Дающие брали на себя ответственность за неудачу и воздавали должное партнеру при успехе.
Таков и стиль работы Джорджа Мейера: он невероятно требователен к себе, когда дела идут плохо, но от души поздравляет остальных, если все хорошо. «Плохая комедия причиняет Джорджу буквально физическую боль», — говорит Тим Лонг. Мейер хочет, чтобы каждая шутка заставляла людей смеяться и — не в последнюю очередь — задумываться. Мейер подтягивает сотрудников до тех же высоких стандартов, которых придерживается сам, но при этом прощает им ошибки. Когда-то, в самом начале карьеры, Мейера через шесть недель после поступления на работу уволили из одного шоу. Двадцать лет спустя он случайно встретился со своей бывшей начальницей. Она извинилась, признав, что увольнение с ее стороны оказалось большой ошибкой, и сильно напряглась, ожидая, что Мейер рассердится. Рассказывая мне эту историю, Джордж смеялся: «Мне было так приятно снова ее увидеть. Я сказал: “Бросьте, прошло столько лет, все давно забыто”. Да, я знаю, в Голливуде есть люди, которые всю жизнь окунают своих врагов лицом в грязь. Но это такая пустая мотивация! Зачем изо всех сил стараться, чтобы все окружающие спали и видели, как вам навредить?»
В редакционной комнате «Симпсонов» умение прощать других и предъявлять себе строжайшие требования помогало Мейеру вытягивать из людей великолепные идеи. «Я старался создать такой климат, когда каждый чувствует, что может внести свой вклад, что к его мнению всегда прислушаются, что в ошибках и неудачах нет ничего страшного», — говорит Мейер. Этот феномен известен как психологическая безопасность — уверенность в том, что можно рискнуть, не подвергаясь угрозе быть осмеянным или наказанным. Исследования, проведенные гарвардским профессором Эми Эдмондсон, показывают, что в атмосфере психологической безопасности люди лучше усваивают новое и проявляют большие способности к новаторству и творчеству[11]. Именно дающие чаще всего создают такую атмосферу: в одном исследовании было показано, что инженеры, которые делятся с другими своими знаниями и идеями, не ожидая вознаграждения, чаще всего стимулируют внедрение инноваций, делая обмен информацией психологически безопасным. Дон Пейн вспоминает, что, когда он и его друг, сценарист Джон Фринк, присоединились к коллективу проекта «Симпсоны», они были просто подавлены талантом ветеранов фильма, однако Мейер сделал так, что они, не стесняясь, стали высказывать свои идеи. «Джордж был невероятно заботлив. Он сразу взял нас под свое крыло, сделав наш дебют легким и простым. Он поощрял к активности и никогда не отзывался о нас уничижительно. Он всегда внимательно слушал и искренне интересовался нашим мнением».
Редактируя тексты сценариев, многие зубры жанра комедии беспощадно режут материал, психологически травмируя авторов. Мейер говорит, что он, напротив, старался эмоционально поддержать молодых сценаристов. Когда они принимались сильно переживать по поводу того, что им придется заново все переписывать, Мейер утешал и успокаивал их. «Я всегда старался помочь людям, доведенным до крайности, удерживая их от паники, — рассказывает Мейер. — Я преуспел на этой стезе, показывая им способы по-другому взглянуть на ситуацию». В конце дня, даже если Мейер выбрасывал труд авторов в мусорную корзину, они знали, что он не потерял уважения к ним. Каролин Омайн вспоминает, что Джордж не смягчал выражений и никогда не миндальничал, а прямо говорил, что придуманная шутка глупа — но при этом никогда не создавалось впечатления, что он при этом обозвал глупцом самого человека». Тим Лонг рассказывал мне, что, когда Мейеру давали на прочтение сценарий, авторы испытывали такое чувство, будто вручали ему ребенка и что сейчас он, как опытный педиатр, скажет, чем этот ребенок болен. Он действительно всегда переживал за качество написанного — и за авторов.
