127
Стихотворение Одоевцевой о тюленях «Далеко за арктическим кругом…» (1950) завершалось строчками: «Сумасшедшая чайка врала / Перед тем, как на льду умирала».
У Одоевцевой два стихотворения, начинающихся словами «Банальнее банального…»: одно вошло в сборник «Контрапункт», второе — в «Портрет в рифмованной раме». Здесь речь идет, по всей видимости, о первом.
Стихотворение (1950) вошло в сборник Одоевцевой «Контрапункт», а позже за ее подписью было опубликовано в антологии «На Западе» (Нью-Йорк, 1953. С. 193).
Измененная строка стихотворения О.Э. Мандельштама «Соломинка» (1916).
Здесь: далека (фр.).
Опера Моцарта «Свадьба Фигаро» (1785–1786) по комедии Бомарше.
«Да здравствует великий Моцарт!» (итал).
Сальери (Salieri) Антонио (1750–1825) — итальянский композитор.
Имеется в виду октябрь 1787 г., когда Моцарт приехал в Прагу со своим либреттистом Лоренцо да Понте, придворным поэтом австрийского императора, ставить «Свадьбу Фигаро». Первое представление состоялось 29 октября 1787 г. и имело оглушительный успех.
О рецепции Моцарта в России см., напр.: Ливанова Т.Н. Моцарт и русская музыкальная культура. М., 1956.
Няня (англ.).
«Волшебная флейта» (1791) — опера Моцарта.
Но оставим (фр.).
Стихотворение Одоевцевой «Ты говорил: на вечную разлуку…» было опубликовано в «Опытах» (1957. № 8. С. 4).
Видимо, имеется в виду стихотворение Одоевцевой «Ночь в вагоне» («У окна качается пальто…»), опубликованное несколько месяцев спустя указанного срока (Новый журнал. 1958. № 52. С. 50–53).
В 1957 г. Марков был приглашен на место ассистента профессора в Калифорнийский университет и готовился к переезду из Монтерея в Лос-Анджелес.
Марков В. О поэзии Георгия Иванова // Опыты. 1957. № 8. С. 83–92.
От фр. retentissement — резонанс.
Статья Адамовича «Наши поэты: <1.> Георгий Иванов» была напечатана спустя несколько месяцев (Новый журнал. 1958. № 52. С. 55–62).
См. письмо 34 в разделе: «Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.В. Адамовича И.В. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955–1958)».
В сборнике литературно-художественного кружка в Сан-Франциско «У Золотых ворот» (Сан-Франциско: Литературно-художественный кружок, 1957) были опубликованы стихотворение Маркова «Подъезжая к Америке» («Вместо водорослей Гольфштрема…») и посвященный М.Л. Лозинскому «Запоздалый некролог» (С. 99-104), а также стихотворение Моршена «Над рощей тучи встали…» (С. 51) и два стихотворения Струве из цикла «Пражские вечера»: «На Карловом мосту» («Над градом дымчатый закат…») и «В поезде» («Расцветают пожаром закатным…») (С. 170–171).
Возражения Иванова вызвало предположение Маркова в статье «Запоздалый некролог», что «не отними революция у Лозинского возможности свободно писать о своем, он, может быть, так и остался бы третьестепенным акмеистом» (У Золотых ворот. С. 99). 14 декабря 1957 г. Георгий Иванов написал Маркову: «Случайно попался мне сборник “Золотые ворота” с Вашей статьей о Лозинском. Конечно, он замечательный переводчик, но какой же он третьестепенный акмеист? Он третьестепенный поэт (т. е. как собственное творчество), но он был натуральным врагом акмеизма — считая себя завершителем символизма и этим гордясь. Читали ли Вы “Горный ключ” — там сплошные турусы на колесах не хуже Вячеслава Иванова. <…> Он был, несмотря на свои стихи, очень близкий человек нам всем. Вы бы могли знать (м. б.) его в Ваши аркадские времена. Трудно было быть очаровательней, умней и остроумней, лучше чувствовать поэзию, чем Мих<аил> Леонидович. Его, как говорится, нельзя было не любить, и поэзию его все мы рассматривали как бородавку на прекрасном лице» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 85). Современные исследователи также считают, что хотя «Лозинский был близок к “Цеху поэтов” и журналу “Гиперборей", но в стихах больше ощутимы воздействия Блока, Брюсова, реже Кузмина» и находят «усредненно-символистскую поэтику» «Горного ключа» вторичной (Кушлина О.Б. МихаилЛозинский // Русская поэзия «Серебряного века». 1890–1917: Антология. М.: Наука, 1993. С. 472).
Имеется в виду статья Н.И. Ульянова «Мысли о П.Я. Чаадаеве» (Опыты. 1957. № 8. С. 50–72).
Роман Е. Печаткиной (наст, имя и фам. Евгения Сергеевна Исаенко; 1899–1969) «Перекати-поле» вышел отдельным изданием в Аугсбурге в 1954 г.
Грот Е. Корни творчества Есенина // У Золотых ворот. С. 76–86.
Есенин С. Ключи Марии: Мысли о творчестве. М.: Изд-во Московской трудовой артели художественного слова, 1919 (на титульном листе: 1920).
В «Новом журнале» были опубликованы стихотворения Одоевцевой «Средиземноморский ад…» и «Скользит слеза из-под закрытых век…» (1957. № 51. С. 57–59).
Благотворительные концерты в отеле «Лютеция» на вечерах встречи русского Нового года, сборы с которых шли нуждающимся, устраивались Комитетом помощи русским писателям и ученым с 1924 г. Начиная с 1927 г. к устройству их присоединился Союз русских писателей и журналистов в Париже, и встречи переросли в настоящие балы. На первом балу, 13 января 1927 г., Одоевцева вместе с И.А. Буниным, А.И. Куприным, Б.К. Зайцевым и другими литераторами разыгрывала сочиненный ими сообща скетч, один из основных номеров программы. Балы в «Лютеции», называвшиеся также балами прессы, продолжались до 1937 г. Последние два бала проводились в Salle Hoche, и уже не 13 января, а 24 декабря 1937 и 31 декабря 1938 г.
Из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Бородино» (1837).
Кольридж С.-Т. Кристабель / Пер. Г. Иванова. Берлин: Петрополис, 1923.
Иванов так рассказывал Маркову историю с переводом: «Вот посылаю Вам листик из моей “Кристабели” (Кольриджа). Это последние стихи поэмы. Про этот кусочек Лозинский очень восхищался переводом, называл шедевром и не изменил редактуру ни строчки. Он вообще очень мало внес поправок в весь мой перевод. Но после него Гумилев, не знавший к тому же ни бе ни мэ по-английски, прошелся по ней “редакторской корректурой" и наворотил черт знает чего. За редактора платили почти столько же построчно, как за перевод. Скоро Гумилева расстреляли, а я, уезжая за границу, выкрал рукопись и продал ее “Петрополису”. По лени и наплевательству, я не удосужился снять гумилевских глупостей, и “Кристабель” появилась в обезображенном виде. Был бы у меня Кольридж в подлиннике, я бы теперь, на старости лет, исправил бы, “для потомства”. А впрочем, наплевать» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. Iirsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 86–87).
Из перевода М.Л. Лозинского «Божественной комедии» Данте. Иванов отозвался на эти строки Лозинского в письме Маркову схожим образом: «Я читал здесь — большие куски — его Данта, зная его, не считаю, что это его переводческий шедевр. Вот хотя бы Вы приводите “как горестен устам”, “общенье будет глупых и дурных”, по-моему, весьма и весьма не на высоте» (Ibid. S. 86).
Подробнее о М.Л. Лозинском см.: Оношкович-Яцына А.И. Дневник 1919–1927/Публ. Н.К.Телетовой // Минувшее: Исторический альманах. 13. М.; СПб.: Atheneum: Феникс, 1993. С. 355–456.
Дюдеван-Санд (Dudevant-Sand) Морис (1823–1889) — сын писательницы, живописец и поэт, был весьма плодовитым автором. Трудно сказать, какую именно из его книг имеет в виду Одоевцева.
Друг и биограф Н.И. Ульянова С.П. Крыжицкий объяснял это следующим образом: «В 1953 году <Ульянов> был приглашен Американским комитетом по борьбе с большевизмом в качестве главного редактора русского отдела на радио “Освобождение”. Но Н.И. был сугубо принципиальным человеком и не мог исполнять роль марионетки — делать то, что расходилось с его убеждениями. Он расстался с “Освобождением” и в мае 1953 года переселился в Канаду» (Отклики: Сб. статей памяти Николая Ивановича Ульянова (1904–1985). Нью-Хейвен, 1986. С. 62).
