И одинаково, и там, и там, он почти физически ощущал бездарную трату времени. И представлял себе только, как в его отсутствие копятся запросы и ответы на то, что спрашивал он сам, начинал нервничать и рвался назад, к терминалу и моделям. Надевал свободную рубаху навыпуск, и садился.
"От 611..."
И организм толстого, рыхлого бедолаги переставал блокировать собственный инсулин, так что через недельку диабет "второго типа" благополучно исчезал в неизвестном направлении.
"От 611...".
И уходил биохимический "запрет" на рост нервных волокон в пирамидной системе спинного мозга, разорванного на уровне "С5", так что здоровенный монтажник из Нижнего Тагила за пару месяцев восстанавливал прежнюю способность владеть своим телом.
У семнадцатилетней дочери брокера из Детройта переставало накапливаться сало в омерзительных мешках "глубокой" себореи, а онкологи, наконец, находили управу на низкодифференцированную саркому у четырехлетней крохи из Манчестера. И далеко не всегда на "розовые угри" у него уходило меньше времени, чем на рак простаты с метастазами.
Он делал все это, и с каждым новым случаем "Мезенхима" становилась все умнее, полнее и изощреннее, а количество более-менее типовых решений постепенно увеличивалось.
Костоправ ЗАПРЕТИЛ посылать какие-либо запросы к Петрову после 16:00. Приказал централизованно отключать терминал Петрова в 17:00. Дошел до того, что самолично звонил ему за четверть часа до этого срока.
- Заканчивай.
- А?!
- На! И не притворяйся, что тебя там нет.
- Гавриил Абрамович... две минуточки...
- Так и быть. ДВЕ. Машина подождет тебя у входа.
Как-то раз, на досуге, он сказал подчиненному таковы слова.
- Мне, конечно, тебя дурака жалко, сидишь у себя там все время... как паук в паутине, ей-богу. Но речь не о том. В конце концов, мое человеколюбие давно уже стало достаточно... абстрактным. А нужно мне прежде всего, чтобы система потеряла полную зависимость от одного Петрова. Чтобы через пару лет у нас сложился этакий распределенный, коллективный Петров. На случай твоего медового месяца, пенсии или кондрашки.
- Или измены Родине.
- Или так. - Кивнул Костоправ. - Тоже вариант.
Несколько позже Петр Гулин, честно заработавший себе "маленькую неприятность" с костным мозгом, оставил ему нестерпимо изящную надпись на идеальных пропорций листке желтоватой бумаги: "Микроорганизм, на который организм не может выработать иммунитет, не способен повредить этому организму". С тех пор работа знаменитого каллиграфа неизменно висит на стене рабочего кабинета Петрова. На само-то деле пресловутая теорема, поставившая точку на страшилках о "фатальных вирусах" и инопланетной чуме, в оригинале звучит несколько не так, длиннее и не столь афористично, но суть ее, в общем передана достаточно точно. Хозяин кабинета дорожит теоремой даже не в силу ее важности самой по себе, а по причине того, что она была первой, которую он выдвинул и строго доказал. С этого момента, по сути, открылась дорога настоящей формальной биологии и медицине.
Он категорически отказался от варианта с присвоением ему докторской степени "honoris causa", твердо заявив, что докторскую диссертацию напишет самолично, без дураков в прямом и переносном смысле. Потому что нефиг. И честно приступил, как только "Коллективный Петров" вкупе с доведенной "Мезенхимой" сняли-таки с него большую часть рутинной работы. Тема работы: "Искусственный иммунитет: постановка проблемы, базовые понятия, некоторые возможные подходы". Старшие, те, кто понимают, сами по себе люди храбрые и склонные к парадоксальному мышлению, пытались его отговаривать. Им было почему-то не по себе. Да ладно вам, - успокаивал их Петров, - это же чистая теория. Тут до практического применения триста верст, и все лесом. Не волнуйтесь, Старшие Товарищи. Но они почему-то по-прежнему продолжали нервничать. Считая его в высшей степени надежным и достойным доверия товарищем, в этом вопросе они ему почему-то не верили вопреки всем заверениям. Им казалось, что человек, которому не страшны НИКАКИЕ инфекции, и, скорее всего, никакие опухоли, уже не может считаться в полной мере человеком. Выходит за рамки заботы о будущих поколениях. Некоторых людей время от времени начинают беспокоить такие неожиданные вопросы.
И все-таки одно из его достижений, на наш взгляд, не нашло достойного отражения в литературе. Способ его работы на уровне, так сказать, практики: несколько позже примерно в том же "паучьем" стиле стали работать ведущие специалисты "Панакеи", которых ВСЕГДА было слишком мало. Естественно, имелись свои поправки в зависимости от специальности и специфики, но, в конце концов, с разработкой манипуляторов с совершенной "обратной связью" к чему-то похожему пришли даже хирурги-имплантологи. Сидя у себя за специализированным терминалом, тот же Шумаков мог контролировать сразу несколько операций в местах, находившихся, порой, на разных континентах. И, при необходимости, вмешивался на особенно сложных этапах. Иначе они, пожалуй, успевали бы в несколько раз меньше. Значит, - не успевали бы.
Зрелые семечки
- Так... так... так. Как, говорите, фамилия? А у этого придурка? А договориться с обиженным - никак? Жаждет крови? Л-ладно. С ним поговорит наш представитель. Что ж, - это правда... Не желает разговаривать, и собирается вести разговор через своего адвоката? Ну, это не принципиально. А меры, мы, понятно, примем. Такого не спускают, в нашей организации - тем более. Накажем, говорю...
Товарищ Кузьмин бросил трубку, и, невзирая на уверенный тон, которым доселе вел разговор, без сил плюхнулся на стул. Подумав, сжал голову руками и замычал, раскачиваясь из стороны в сторону.
- Господи... Что случилось-то?
Кузьмин поднял на него совершенно дикие глаза.
- Жора Мясников. Не помнишь такого?
- Почему не помню? Отлично помню. Талантливый парень. И еще почему его запомнил: увидел первый раз, и думаю, - до чего унылая вислоносая физиономия. Прямо сосуд мировой скорби. Ходячая депрессия. А он, на самом деле, такой хохмач оказался! Мы с ним, бывало, животики надрывали со смеху.
- Он и сейчас все такой же шутник. А ведь сколько лет прошло. Думал, меня уже вообще ничем не удивишь, а... Ну, бля, вообще!!!
- Ты начал говорить, - так говори. Нет, - молчи.
- Короче, есть такой известный человек, Юджин Абрахам Каслоу, самый толстый человек в Техасе. Занял первое место с весом шестсот семьдесят фунтов с какими-то там гранами, или триста три килограмма восемьсот двадцать граммов, если по-нашему. Между прочим, - из хорошей семьи мальчик. Жил себе не тужил, кушал соответственно упитанности, а потом вдруг начал испытывать некоторые неудобства. Нет, ты представляешь себе мужчину весом в три вполне приличных свиньи? Ну вот, и у него пролежни начались, опрелости и всякое такое. Сам перестал понимать, где у него что находится. На семейном совете решили, что выхода нет, и пора к нам. Послали заявку, пришел инспектор, Воронов, ты должен знать.
- Не знаю. Дальше.
- Обследование, то да се, все как положено. Обсудили цену, страховка позволяла, и приступили к операции. К транспортной операции. Мальчика вытаскивали при помощи специального автокрана через окно, которое пришлось выставить. Потом погрузили при помощи все того же крана в грузовой "пикап" и доставили на причал. Вариант с грузовым вертолетом после краткого обсуждения отвергли, а вариант с самолетом не рассматривался с самого начала. Просто не существовало подходящей модели. Погрузили на специальный баркас. Ну и так далее. Жору предупредили, и поэтому он не удивился, даже не изменился в лице. Сам понимаешь, - это только звучит забавно, а на самом деле случай совсем не простой.
- Да уж. Не одно же сало. Сосудов сколько лишних. Кожи квадратный метр.
- Больше. И все прочее, что положено на двести килограммов жира, - тоже, хотя и в меньшей степени.
- Тем более. "Жучков" с килограмм, причем сразу. Да что говорить, там даже до сосудов не доберешься, сразу-то.
- Ну Жора же у нас талантливый! Сам говоришь. У него жирные стали чем-то вроде специализации, рука набита... Это нам с тобой думать надо, а он-то сразу примерно видит, как и что. Не моргнув взглядом, принял, положил в особую палату для сверхжирдяев, где и койки специальные, и кресла под слона, и все такое прочее. Договор заключил, все честь по чести. Лечит, хорошо лечит. Короче, через три недели стал у нас этот Каслоу... Ослоу, прости гос-споди... тонкий, звонкий, прозрачный. Даже мышцы ему, которые атрофировались, поднакачали.
- Знаю систему, за счет соединительной, электромиотонинг и стимуляция синтеза белка. Дальше. В чем прикол-то?
- А прикол в том, что в пункте восьмом договора предусмотрено, что пациент, как обладающий особо выдающимися параметрами, при выписке получит от фирмы особый подарок-сюрприз. Жирдяй подписал. Как же! И параметры выдающиеся, да еще и подарок. Короче, выписывается наш ковбой, довольный, как паровоз. Пресса кругом! Ну как же, человека уменьшили в три с лишним раза, а еще и осталось вполне прилично. И тут вывозят тележку, а в ней восемь канистр по двадцать литров.
