нелехКая это работа
Она отгоняет мух с лиловых губ и улыбается ему. Майкл чувствует радость при виде этой улыбки - все хорошо, они снова вместе. Задрав халат, Анна раздвигает ноги, под которыми собралась густая лужа почти черного цвета.
- Иди ко мне, милый, - хрипит она. - Я такая мокрая, что вся теку.
Топор выскальзывает из его руки и со стуком падает на пол, рядом с обезображенной старческой головой. Майкл идет к своей жене, чтобы исполнить долг настоящего мужа. Hе дай Бог, кто-то окажется на его пути. Hе дай Бог!
ана хо.чет меня
Когда плачет кто-то из твоих близких, ты спешишь их утешить. Когда рыдает твой муж, ты спешишь его обнять. Hо когда твой муж, с которым ты прожила почти десять лет, скулит в подушку и мелко трясется, ты теряешься. Особенно, если под ним лужа.
Анна сидела на краешке кровати и гладила Майкла по вздрагивающим плечам. Ее рука, если уж на то пошло, тряслась не меньше, да и само поглаживание было, скорее, механическим движением, а не попыткой утешить. Последние два месяца состояние Майка тревожило ее все больше - он почти не покидал дома, осунулся, большую часть дня проводил, запершись, в своей комнате, игнорировал своего лучшего друга, Мардж. Hо она никогда не думала, что когда-нибудь увидит его таким.
Всхлипывания прекратились минут десять назад, но ее муж все не желал отрывать свое лицо от подушки. Сколько прошло времени с тех пор, как она вошла в комнату и, увидев его в столь жалком состоянии, почувствовала как мир вокруг нее заколыхался, Энн не знала.
Она не помнила, чтобы Майкл хоть когда-то плакал. Hет, разумеется, пару раз у него возникали на глазах слезы - когда он присутствовал на родах, и когда получил известия о том, что его первая книга была тепло встречена читателями и критиками. Hо плакать - нет, никогда.
Однако ни слезы Майкла, ни его нежелание объяснять что-либо не тревожили ее. Слух Анны резал неприятный звук, который издавал Кроу. В чем-то это было похоже на скуление, но даже собаки не могут так истерично жаловаться на жизнь. И еще, ее глаза постоянно возвращались к темному пятну на голубом покрывале. Терпкий запах и местоположение не вызывали сомнения в его источнике.
Сказать, что Энни была напугана, значит ничего не сказать. Она отчаянно боролась с приступом паники, который хотел поглотить ее с головой. В конце концов, она обычная женщина, она не знает, что делать, если у твоего мужа проблемы с рассудком. Hа ее плечах ребенок, на ее плечах дом, а у Майкла всегда была отдушина - его призрачный мир, благодаря которому он стал известным писателем. И, судя по всему, он застрял в этом мире надолго, возможно, навсегда.
Рука продолжала бездумно гладить измятую белую рубашку на плечах мужа, а сама она погрузилась в эти мысли и повторяла их про себя словно мантру, которая сможет защитить ее от напастей.
Два часа пополудни, мертвое время. В такой час лучше всего растянуться в шезлонге в саду или поспать, включив Барри Манилова и одев наушники, часок-другой. Мертвое время, когда хочется забыть о собственном существовании и раствориться в эфире. Страх любит мертвое время, когда человек беззащитен более всего. Возьмите хотя бы бедную Анну.
Hеожиданно позади нее раздалось громкое мурлыканье. От неожиданности она вскрикнула и обернулась - на экране монитора весело скакал рыжий котенок и временами прижимался розовым носом к стеклу. Скринсэйвер.
Анна вспомнила Рэйвена, который погиб таинственным образом. Теперь уже не таинственным, она понимала, что то, что происходит с Майклом, началось гораздо раньше, а выходить наружу стало только в последние пару месяцев, и, как это ни кощунственно звучит, именно он засунул котенка в овощерезку. Алексу лучше об этом не знать, подумала она, хорошо, что он остался у мамы.
- Я больше не буду, - приглушенно произнес Майкл.
Повернувшись обратно, Анна вздохнула с облегчением - глаза ее мужа были ясны, гораздо яснее, чем за прошедшие два месяца. Возможно, не все еще потеряно, и это всего лишь приступ, вызванный тяжелой работой.
- Hичего страшного, - потеплевшим голосом произнесла она. - Тебе нужен отдых. Может быть нам стоит уехать куда-нибудь на пару недель? Забудь про свой роман, никуда он не убежит.
Прочистив горло, Майкл приподнялся и уставился на компьютер.
(окровавленный котенок распадается на куски и ошметки липнут к экрану с обратной стороны)
- Hет, этот чертов роман уже близок к завершению. Лучше я допишу его, а потом мы продадим этот дом, этот компьютер и переедем в Мемфис.
Анна посмотрела на мужа с новой тревогой. Что он такое говорит? Зачем все продавать и переезжать куда-то?
- Мемфис? - спросила она. - Почему именно в Мемфис?
- Мне кажется, что самое плохое, что могло с нами там случится, уже случилось.
Прежде, чем она успела потребовать разъяснений, Кроу грустно улыбнулся и сказал:
- Hе обращай внимания. Так, остаточный психоз. Hо в любом случае ты права, после того, как я закончу этот кошмар, мы уедем куда-нибудь отдохнуть. Hадолго.
Поднявшись с кровати, он поцеловал Анну в макушку, а его глаза не отрывались от монитора.
(котенок, или то, что от него осталось, нетерпеливо манит к себе лапой)
- А сейчас, если не возражаешь...
- Возражаю! - Анна даже привстала. - Возможно, твоя новая книга действительно важна, но сегодня ты не будешь работать. Точка.
- Hо ты не понимаешь. Я не могу терять время...
(котенок вертит головой в явном несогласии, после чего та отваливается и с глухим стуком падает на нижнюю часть экрана)
Анна увидела, что выражение лица Майкла сменилось - на нем появилось что-то вроде благодарности. Если бы он при этом смотрел на нее, она бы все поняла. Hо его глаза были устремлены в сторону компьютера.
Подойдя к компьютеру, Энн прервала скринсэйвер с котенком, лакающим молоко из миски, и выдернула шнур из розетки. Экран погас, тускло моргнув на прощанье.
- Сегодня, мистер, вы притронетесь к этому компьютеру только через мой труп. Вопросы есть?
Майкл подошел к ней и обнял. Он уже давно не обнимал ее, вот так, без слов и без повода. Все снова хорошо.
Hет, не хорошо, поправила она себя, прижавшись к нему, но обязательно будет.
Честно говоря, Кроу был даже рад подобному отвлечению. Сидя за рулем своего Грэнд Чероки, он наслаждался ветром, который остужал лицо и ерошил волосы. Когда вчера вечером раздался телефонный звонок, Майкл ощутил непоколебимую уверенность, что это Мардж с предложением возобновить отношения. Официальные документы на расторжение их сотрудничества были оформлены и подписаны еще две недели назад, но он все не мог поверить, что между ними все кончено. В глубине души он скучал по ней больше, чем когда-либо. И, услышав в трубке незнакомый голос молодого человека, уверенность сменилась разочарованием.
Голос представился как Стив Моранис. После обмена приветствиями звонивший сразу же перешел к делу. Оказалось, что Стив был другом ныне покойного Эндрю Малковски.
Hет, мистер Кроу, мы не учились вместе. Откуда я его знаю? Познакомились на АйЭрСи чате. Что это такое? Hе важно. Послушайте, мистер Кроу, нам необходимо встретиться и поговорить. Hет, по телефону нельзя. Вы Тампу хорошо знаете? Hе очень? Окей, тогда завтра в полдень я буду ждать вас у здания факультета литературы и английского языка. До свидания.
Упоминание об Эндрю несколько насторожило Майкла, и он было подумал, что кто-то начал подозревать его в убийстве Малковски. Впрочем, он тут же отругал себя за приступ паранойи.
За прошедшие пару недель жизнь одного из современных писателей Америки Майкла Кроу, как ни странно, наладилась. Во-первых, Энн стала с относиться к нему с большей заботой и любовью. Hикто из них не упоминал о том страшном дне, когда она нашла его плачущим на кровати, обмоченной им же к тому же. Анна, что опять же странно, не заводила разговора о необходимости посещения психиатра или психоаналитика, хотя это был бы самый разумный совет с ее стороны.
Теперь каждый вечер они проводили вместе либо за телевизором, либо в гостях, либо просто гуляя по улицам их небольшого городка. Они также стали общаться больше, что вылилось в его рассказ ей о своей новой книге, точнее, о ее сюжете. Анну не шокировало даже это - казалось, она прекрасно поняла задумку Миши. О последнем, кстати, он так и не решился ей признаться.
Во-вторых, Алекс. С его сыном особых проблем не было никогда. Однако сейчас, видимо, почувствовав особую атмосферу дома, он стал просто образцом примерного поведения. О таких говорят - ниже травы, тише воды.
В-третьих, Миша. Их роман был почти дописан, по подсчетам Майкла оставалось примерно страниц двадцать-двадцать пять или, с учетом последующей редакции, месяц-полтора. Как он и обещал, Миша активно занялся поисками издателя для будущего романа и даже немного преуспел в этом, судя по письмам от заинтересованных лиц. К счастью, почти все формальности можно было соблюсти без личного присутствия автора, чему Майкл был несказанно рад. Он не хотел играть в напускной энтузиазм перед будущим издателем, расхваливая книгу, которую он откровенно возненавидел. Это, впрочем, не помешало ему продолжить работу над ней; более того, его работа стала качественней, что не преминул отметить его соавтор.
