– Ох, не думаю, что родители даже встречались. Они просто появились
здесь и сразу были парой.
– Серьезнее, Лайла.
– Не знаю, – пожав плечами, ответила она. – Знакомились с родителями, да?
– Именно.
– Но я уже была там. И Дом знает, кто я.
– Отчасти. Дом лишь частично новый – его фундамент очень старый.
Может, нам стоит сделать все по-старому и правильно тебя представить, – он
пожал ее руку и улыбнулся так очаровательно, как только мог. – Я смогу
объяснить, как ты прекрасна, скажу о своем намерении добиться тебя.
– Придурок, – ответила она, но он заметил, что теперь покраснела уже она.
– Он не может не полюбить тебя, если воспользоваться шансом, – в его
животе порхали бабочки. – Тебя невозможно не полюбить, – добавил он.
– И ты хочешь, чтобы я снова пришла?
– Да. Позволь устроить тебе ужин.
– Мне? В твоем доме? Ты, наверное, забыл, как в прошлый раз я убегала
оттуда, словно от пожара.
– Лайла…
– Я еле сбежала, а ты хочешь, чтобы я вернулась?
Он провел пальцами по каждому ее пальчику, рисуя на ее ладонях
маленькие кружочки.
– Думаю, ты склонна немного преувеличивать.
Она покусывала губу, следя, как он к ней прикасается.
– Возможно… – признала она.
– Дом… такой, каков есть. Этого я не изменю. Но он – часть меня. Мы идем
в комплекте.
– Да, просто… Как он не пугал тебя раньше? – спросила она, удивив его.
– Тебя он сперва тоже не напугал, – напомнил он ей.
– Да, похоже. Просто это… – она глубоко вздохнула, – странно все это.
– Разве ты не поняла, что и я все восемнадцать лет был странным? –
немного застенчиво спросил он. – Дом странный и не такой, как все, но он мой.
И подходит мне.
Дэлайла обхватила его пальцы и сжала.
– Ладно, – сказала она наконец. – Но я жду десерт.
Он кивнул, уже улыбаясь.
– Десерт, договорились. Это не так и сложно.
Дэлайла бросила столовые приборы на поднос и скомкала салфетку.
– Я надену кроссовки, и если что-то пойдет не так, сразу убегу. Мама
Давала сказала, что я выгляжу обожженной по краям, а мне было хотелось
остаться не сожженной, пока это возможно, заранее спасибо.
Гэвин встал, как и она, и последовал за ней к мусорным бакам.
– Мама Давала? – спросил он.
Он смотрел, как она все выбросила со своего подноса и поставила его на
ленту конвейера, ведущего на кухню.
– Да. Я была немного напугана прошлой ночью. По очевидным причинам, конечно, но… Не знаю… Отец был очень странным, сидел на кухне и пил, говорил еще более странные слова. Вроде из Писания. Я не хотела оставаться
одна, и когда ты не ответил, написала Давалу.
Гэвин нахмурился.
– Твой отец всегда так себя ведет?
– Ха! – воскликнула она, взяв его за руку и ведя к двойным дверям
кафетерия. – Отец становится настоящим лицемером и, когда соседи делают
ромовую бабу, начинает возмущаться. Я никогда не видела его пьяным. Он
скорее мебель в доме, чем человек.
– Может, у него был трудный день. Может, это из-за того, что он увидел
тебя со мной?
Дэлайла уже качала головой.
– Нет. Было что-то большее, чем это, но… Я не могу объяснить. Словно он
был там, но… и не был. В любом случае, страшно было до ужаса, потому я
сбежала к Давалу. Хотя он меня за это убьет.
– А что имела в виду его мама, говоря, что ты обожжена? Физически или
образно? – Гэвин подумал о случившемся, но не мог вспомнить момента, чтобы
Дом или дерево на самом деле обожгли ее. Было ли это?
– Честно говоря, я и сама не знаю. Это было посреди ночи, а она говорила
мало. Может, просто имела в виду мое потрясение. Сначала парк, потом папа, потом бежала туда, и свитер…
Гэвин положил ладонь ей на руку, чтобы остановить ее.
– Что случилось по дороге? – с тревогой спросил он. Дом обещал вести
себя хорошо, и он ему поверил. Тогда почему сейчас в его груди вдруг словно
табун лошадей пробежал? – А что со свитером?
– Ничего. Казалось, будто что-то есть. Но, может, все из-за того, что я уже
была напугана, было поздно и темно и…
– Дэлайла.
– Сложилось впечатление, что все вокруг следило за мной. Деревья,
фонари. Как в парке.
Гэвин кивнул, а внутри все сжалось.
– Его мама сказала что-то еще?
– Нет. Я ушла в комнату Давала и немного поговорила с ним. Уверена, из-за
меня он утром завалил математику.
– Ты рассказала ему, что случилось?
Что случилось. Какое мягкое и совсем не правильно описание
происходящего.
Они остановились у ее шкафчика, и Дэлайла не сразу повернула замок и
принялась набирать код. Гэвин почувствовал, что его брови ползут вверх, но
ничего не сказал, а просто ждал.
– Не совсем. То есть я рассказала ему о Доме, но… не все.
– Ты можешь рассказать, сама ведь знаешь. Если ты доверяешь Давалу, то
доверяю и я. Не хочу, чтобы ты хранила от него секреты, если думаешь, что так
защищаешь меня.
– Дело не только в этом. Он не понял бы. К тому же, думаю, мы это должны
держать при себе, пока возможно. Хотя бы сейчас.
Гэвин снова кивнул, медленно и скованно, словно его шея была тяжелым
грузом, висевшим на ржавом крюке. Он знал, что она права. Дом его расстроил, и он чувствовал странную тревогу, словно не был точно уверен, можно ли
доверять Дому, раз Дэлайла тревожится. Но в груди была и боль, ведь он
позволял такие предательские мысли о своей семье. Он ничего не стал бы
делать, что подвергнет семью опасности.
– Но ужин должен быть потрясающим, – сказала она, явно пытаясь сменить
тему. – Впечатли меня, и я дам тебе снова себя поцеловать. Но я не хочу, чтобы
на меня упало пианино или что-то еще…
– Ха-ха.
– Да, плохая шутка, – пожав плечами, заметила она. – Но, думаю, Дом не
осудит за пару поцелуев?
И теперь Гэвин уже не думал о злой судьбе, а вел себя как полный гормонов
подросток.
– Могу я попробовать что-нибудь непростое? – поддразнил он. – Найду
рецепт в гугле, и бац! Ужин на двоих, смешанный с поцелуями. Вот такой вечер
по мне.
Глава двадцатая
Она
Никогда еще тротуар не выглядел таким опрятным и невинным: он был
вычищен, а ступеньки блестели чистотой. Казалось, даже Мертвый Газон
немного привел себя в порядок: он казался более ухоженным, не таким грязным
и коричневым, чем когда Дэлайла видела его в прошлый раз. Если со двора и
доносились звуки, то она посчитала это невинным насвистыванием.
«Заходи, Дэлайла».
«Здесь нет ничего странного».
Приложенные усилия к подготовке к этому свиданию не помогли унять
нервную дрожь, когда она остановилась перед дверью и постучала.
Дэлайла понимала, что стоит рассказать о своих подозрениях насчет
свитера Гэвину, о том, что часть дома как-то прицепилась к нему и прошла за
ней в ее дом. Но она не могла себя заставить это сделать. Она толком не
выспалась, только проснулась… И не могла в тот момент разумно мыслить. Так
что решение, что свитер одержимый, было, несомненно, результатом ее
богатого воображения, потому что о другом варианте даже думать страшно.
Гэвин открыл дверь с привычной полуулыбкой и поманил ее внутрь.
– Привет, Лайла.
Ее ладони вспотели, она не могла избавиться от покалывающей тревоги, но
выдавила лучшую улыбку, пусть и фальшивую, и взглянула на него.
– Пахнет потрясающе! – сказала она, разуваясь и снимая куртку, пока
Гэвин, помогая ей, скользнул руками по ее плечам.
– Спасибо, – сказал он и отвернулся, чтобы повесить куртку на вешалку. –
Я, м-м… Я готовил.
Дэлайла обернулась, и, увидев его красные щеки, ощутила облегчение.
Нельзя сказать, что она не думала, будто ужин мог приготовить Дом – она
знала, что он точно мог. Но если бы это сделал Дом, она каждый кусочек
разглядывала бы с мыслью, что он подсыпал в ее порцию крысиный яд.
– Хорошо, – глуповато ответила она и поспешила добавить: – То есть это
неплохая тренировка. Хотя тебе это и не нужно, ведь Дом всегда будет для тебя
готовить. Я только…
Гэвин положил теплую ладонь на ее руку и прошептал:
– Я понял, что ты хотела сказать. Все хорошо. Спокойнее, нервная ты моя.
Дэлайла судорожно выдохнула и огляделась в прихожей, пока Гэвин
терпеливо стоял за ее левым плечом, ожидая, когда она успокоится. В этих
стенах не ощущалось того комфорта, что был во время их прогулок по городу, во время встреч наедине в кабинете музыки в школе; и даже природная
уверенность Дэлайлы не смогла побороть нервную дрожь.
– Дом, – сказал он в комнате. – Дэлайла пришла к нам в гости. Как я и
говорил тебе, – он замолчал и многозначительно склонился к ней, добавив: – и
тебе… Она очень важна для меня. Я рад, что она пришла.
