Она много времени отдавала работе и общению с воинами Приволжского командования, садилась за рычаги мощнейших танков и быстрейших вертолётов и истребителей, не брезгуя полётами на самолётах-заправщиках и самолётах постановщиках-помех и лайнерах дальней электронной, аудио и видеоразведки. Она проводила долгие часы на марш-бросках общевойсковых, десантных и рейнджерских подразделений, тщательно следя за тем, чтобы её снаряжение и облачение ни на йоту не было лучше чем облачение и снаряжение её новых знакомых. Она училась у полевых командиров искусству управления войсками в лёгких, стандартных и адских условиях, особо стремясь освоить именно механизмы управления в адских условиях.
Никто из воинов не слышал её стонов, никто не видел её страха и испуга. Знаменская неизменно общалась и с низами, и со средним звеном и с высшими начальниками. Она вместе с военными строителями лично рыла окопы и строила деревянные, пластиковые и бетонные блиндажи, занималась маскировкой и разведкой, планированием и противодействием.
После трудного дня, до предела заполненного издавна знакомой любому российскому воину работой, она садилась к костру, брала гитару, аккордеон, губную гармошку и играла только то, что хотели послушать её новые сподвижники. Если не находилось никакого инструмента, даже самого простейшего, она просто пела, тихим звучным голосом, пела просто и незатейливо, пела так, как говорили потом воины, поют только для своих.
Тогда, когда простые воины засыпали, она шла к командирам, занималась подведением итогов, планированием и разработкой, прогнозированием. И тогда, когда все командиры уходили в свои палатки, блиндажи и облачались в спальные мешки, она выходила к линии передовых постов, садилась и, вперив взгляд в чернеющее небо, думала. Только под утро, в три часа ночи она разрешала себе уснуть, чтобы в пять часов снова быть бодрой и полной сил.
В медицинских подразделениях Поволжья она бывала намного реже, появляясь только там, где требовалось немедленное вмешательство, там, куда могли не успеть её многочисленные сторонники и сподвижники, там, где неполадки или опасность возникали сразу и неожиданно. Никогда не вмешиваясь в норматив, она появлялась только там, где возникали проблемы или там, где требовались предельно нестандартные немедленные решения.
Много времени она проводила на испытательных полигонах и в помещениях научных центров. Здесь она не только знакомилась с людьми, с их работой и её результатами, но и многому, очень многому училась. Виртуальные и реальные тренажеры, барокамеры и центрифуги, среды полной реальности и компьютерные моделирующие полигоны - всё это она стремилась изучить и попробовать практически, лично и самостоятельно. В коротких и ёмких обменах мнениями она никогда не занимала лидирующую позицию, безоговорочно признавая, что окружающие её люди в сотни раз умнее и компетентнее её во множестве проблем и вопросов.
Приезжая в ясли, детские сады и школы, а также в институты и университеты, она никогда не ограничивалась общением с работниками и администрацией. Её вниманием неизменно и надолго овладевали воспитанники, школьники, студенты, аспиранты и докторанты. Здесь не только она, как глава страны, отвечала на водопады самых каверзных и непростых вопросов, задаваемых в самые неожиданные моменты, но много спрашивала сама, легко снижаясь на уровень полного чайника и поднимаясь на уровень эксперта. Она с удовольствием вела уроки и семинары, участвовала в концертах, спортивных и культурных состязаниях и заседаниях ученых советов и кафедр, танцевала и пела в студенческих капустниках и вечерах.
Появляясь в городах, посёлках, других населённых пунктах, Знаменская неизменно искала проблемы, недоработки и вопросы, требующие решения. Она начинала знакомство с любым поселением не с центральной площади и не с хлеба-соли, а с окраин, с подворотен и тупиков, с промышленных и резервных зон. Часто она попадала туда пешком, оставляя машину далеко за пределами города, переодеваясь в туристскую одежду и до неузнаваемости меняя лицо и фигуру.
От спецслужб она иногда требовала вычислить и найти её, от полиции - в кратчайшие сроки мягко, но надёжно задержать её или её машину, а от руководителей города практически всегда - прежде всего отказаться даже от мысли скрыть от её взгляда и разума что-либо негативное или опасное. Она бывала не только в крупных населённых пунктах, но и в сёлах, деревнях, посёлках, добиралась часто до хуторов и до лесничеств. Многие километры она прошла по рекам и озерам на лодках, часто без мотора - на одних вёслах или парусе.
Работая в таком режиме, Знаменская прекрасно осознавала, что впереди, с боков и позади её уже поднимаются нешуточные волны, которые очищают, совершенствуют и поднимают людей и их работу на ранее недостижимые уровни. Она знала, что то же самое происходит не только в Поволжье, а во многих других уголках России, но понимала, что всего лишь занимается той работой, которой должен заниматься президент огромной, сильной и великой страны.
Встречи с руководителями районов и целых населённых пунктов после таких вояжей превращались в короткие и деловые обмены мнениями. Знаменская без крайней необходимости не издавала лично никаких распоряжений, не подписывала никаких указов, но всемерно давала понять, что любое нарушение, любая ошибка, любое прегрешение будут наказываться только по законам военного времени. Редкие попытки организовать показуху и хлеб-соль Знаменская пресекала жестоко и недвусмысленно, указывая, что это её рабочая поездка и она здесь - не вельможа, а человек, избранный для того, чтобы народ ни в чём не нуждался.
Специально не заезжая в Нижний Новгород, Знаменская охватила за месяц всё Поволжье, по Астрахань включительно, проехав, пролетев и пройдя пешком десятки и сотни километров по обеим берегам великой реки. Речники также были объектом её самого пристального внимания. Она интересовалась реальным состоянием портов и причалов, оснащённостью вокзалов и припортовых заводов, навигационным обеспечением и безопасностью речного движения. С бортов катеров и небольших теплоходов она изучала состояние реки и её инфраструктуры, пользуясь данными самых независимых и въедливых экологов, которые только могли найтись. Рыбнадзор и рыбоохрана, персонал гидроэлектростанций резервного пояса и гидроаккумулирующих станций второго кольца резерва также ощутили на себе силу и тяжесть президентского внимания.
- Виктория Станиславовна. Астрахань позади. Теперь куда? - спросил Владимир Борисов, включая двигатели президентского лимузина и кивая экипажу сопровождавшего машину джипа Спецназа Полиции России.
- В Нижний, Володя, в Нижний. В Зеленоград. К семье.
- Хорошо. - водитель вывел машину со стоянки у мотеля и чётко "вставил" её в поток машин.
- Я пока поработаю. - Знаменская посмотрела на часы. Было четыре часа дня. - Надо подготовить материалы для Совета Президентов. - она включила экраны и вынула клавиатуры. - Не гони, Володя. Через четыре часа сделаем остановку здесь. - она коснулась стилусом карты на своём дисплее и яркая точечка поставила белый треугольник на карте-дисплее в водительском салоне. - А вам, ребята,- она обратилась к пятерым офицерам спецназа. - предлагаю отдохнуть самым обычным образом - поспать. Нам пришлось погонять по морю и по дельте, вы устали, так что давайте без чинов. Отдыхайте.
- Хорошо, Виктория Станиславовна. - офицеры поудобнее расположились на обоих - переднем и заднем диванах. - Спасибо.
Вторая Знаменская. Главком вооруженных сил страны
Через день они прибыли в Нижний. Город встретил их привычным ритмом, свидетельствовавшим о высоком уровне нормативности, но Знаменская чётко выделяла в этом ритме нотки неблагоприятности и неизменно обращалась только к ним.
Прежде, чем Владимир Борисов получил разрешение везти её в Зеленоград, Знаменская по полной программе "отработала" весь город и пригороды, на что у неё ушла ровно неделя. Только вечером в субботу Виктория Станиславовна привычно тихо закрыла за собой дверцу лимузина и кивнула водителю, разрешая запустить двигатели. Несмотря на всю мощь волны, поднятой в Поволжье её поездкой, президент всё равно нашла немало проблем и вопросов, которые требовали немедленного решения.
Только так Россия по глубокому убеждению Знаменской и очень многих россиян могла встать с колен. Только так она смогла бы стать практически никогда не сменяемым членом союза стран первого кольца, стран высшего уровня развития и могущества. В ходе своей поездки она настойчиво приучала россиян к мысли, что "мы в своей стране сможем жить нормально только в том случае, если будем всегда жить на пределе сил человеческих". В этом было заключено, по глубокому убеждению Знаменской, трудное, повседневное счастье России, страны, которая смогла пережить труднейшие периоды, распасться в эпоху всевластия государства и снова, но теперь уже надёжно соединиться.
