— Леха, ты не сцы, мы все уладим. Он уже всех достал и его не ты, так кто другой бы замочил. Авторитеты прикроют всем пасть, а его хрен кто найдет — в воде подземки.
Всю ночь я не мог заснуть, то выходил на улицу, то пил воду, то в десятый раз мыл руки и чистил зубы. В конце концов стал отжиматься от пола до изнеможения, отдышался и успокоился. К утру заснул.
Эта история имела продолжение, где-то через неделю в депо пришел участковый и позвал меня переговорить в курилку. Он был в штатском и поэтому на него никто не обратил внимание.
— Ты ненавидишь меня парень и свою ненависть не контролируешь. Ненавидеть конечно твое право, но это может тебя привести на нары и искалечить жизнь. Недавно, в бараке, ты уже сделал первый шаг.
— … и что теперь?
— Да ничего, ты ведь через неделю уедешь на материк?
— Да.
— Не задерживайся и не связывайся с блатняком. Рви с ними все концы. Ты для них всегда будешь посторонний. С крючка тебя никогда не снимут и подставят запросто.
— Я понял.
— Да, еще, ты молодой и для тебя все черно-белое — без оттенков. А ведь правда… она бывает не одинаковой для всех.
Участковый, поднял штанины брюк и я увидел его ноги, все в рваных шрамах.
— Верные и красивые эсесовские собачки, — сказал он. Затем тяжело поднялся и ушел. Больше я его не видел. Вышло, что ценой своей жизни, от тюрьмы меня спас Снаряд.
Когда пошли с Ванькой на обед в дом, пытался помочь ему нести игрушки. Куда там, малой сгребал их в кучу и тащил, роняя то одну, то другую. Характерный мужичок. За обедом ничего не обсуждали, как-будто ничего не случилось. Я не выдержал и спросил:
— Ну может, что скажете?
— Тебе отец скажет, я не в праве, — сказал Семеныч, а тетушка просто кивнула головой.
Понемногу я стал отходить и воспринимать случившееся, как неизбежный, состоявшийся факт. В Севастополь приехал почти в равновесии. Отец и мама уже все знали и если мама выражала сочувствие, то отец избегал этой темы — расспрашивая о соседях, о погоде. И Рассказывал об успехах Аннушки, уехавшей на каникулы в пионерский лагерь Алсу-1. Петруха был там же и родители были спокойны за сестренку. Видно он проявлял себя достойно. После обеда вышли на балкон и отец, глядя прямо в глаза, сказал:
— Понимаешь Алексей, тебе двадцать один год, а ты уже добился такого, что другому хватит на всю жизнь. В твои годы, я уже дважды горел в танке и лежал в госпитале с контузией, но даже не закончил средней школы. И меня, тоже, никто не спрашивал — хочу ли я в армию.
— Ты сравнил, тогда была война.
— Да не все ли равно. В сильном государстве, армия была и будет. А также всегда будут принуждать нести в ней службу молодых парней. Это армия, если нужно завинтить винтик — он будет закручен или забит. Не ты, так другой, такой же как и ты. В армии, уклонившись от чего бы то ни было, ты автоматически подставляешь другого. И вот смотри, я — танковая мазута, сын репрессированного, сейчас пишу докторскую диссертацию. И что, мне нужно обижаться на судьбу? Сын, все просто — делай, что должен и будь, что будет.
— Да я уже проникся, отец, не усердствуй.
— Ну и ладно, к сестре съездишь?
— Конечно.
Уезжал в Москву я уже спокойным и уверенным в себе. Это просто еще один этап, еще один жизненный вызов и я готов принять его с достоинством. А там… как будет.
В Москве я попрощался с друзьями, сослуживцами, жильцами коммуналки. Упаковал свои вещи в багаж и отправил в Симферополь. На кафедре на меня смотрели с состраданием, но я был спокоен и…юмористичен. Скажем так.
Зашел к Валентине Ивановне, занес ее любимый Новосветский брют и пару бутылок муската белого Красного камня. Игорю Павловичу презентовал коньяк Коктебель, искренне поблагодарил за заботу и сказал, что они всегда могу рассчитывать на меня и мою родню. Предложил отдыхать поехать в Крым, там есть у меня в Симферополе домик с местом для авто. Забазируетесь и будете выезжать отдыхать к морю в любом направлении. Причем в Ялте и Севастополе вас всегда приютят на пару дней. Без напряга. Приняли предложение с благодарностью и обещали подумать. Командир Борельская расчувствовалась — ей казалось, что она в чем то виновата:
— Алексей я сделала все возможное, но… надеюсь для тебя два года пролетят быстро. Твое место в аспирантуре всегда будет за тобой.
— Спасибо Валентина Петровна, сложилось, как сложилось. Мне только не хватало кого-то винить. Батя сказал: "Армии нужен винтик и это ее право."
— Ну и ладно, не горюй.
— Да я в норме.
Утром, я с небольшим количеством вещей в сидоре, завел мотоцикл и направился в Минск, рассчитывая прибыть туда часов за 12 — 14 часов и заночевать. А утром отправиться в городок Пуховичского района Марьина Горка, в 70 километрах от Минска, расположенного по трассе Минск — Гомель. На место моей службы.
Свой верный мотоцикл я содержал в полном порядке, а когда исхитрился поставить ему двигатель К-650, он стал еще и быстрым. По МКАД я шел 100 км/час при расходе бензина семь литров и без всякого напряга. Пробовал и 120 км/час, но цундапик без амортизационной подвески, не годился для таких скоростей. Зато по проходимости, ему не было равных — я на нем по лесу шел, как на проселке. Заночевал в воинской гостинице и уже утром, к 9.00, прибыл в часть. Я еще в Крыму, определил свою линию поведения — от службы не бегать, но и на службу не напрашиваться. А так как ненужных знаний не бывает, усердно учиться. Помощник дежурного по части провел меня в штаб, где майор помощник начальника штаба оформил мне все документы и вызвал сопровождающего — капитана Евгения Ивановича Валеева. До меня довели, что попал я в бригаду специального назначения, которой уже седьмой год и она лучшая в СССР. Что бы там всякая немчура (бригада базирующаяся в ГСВГ) не думала. Зачислен я в штат отдельной разведгруппы спецназа, снайпером. Пока, как сказал командир группы капитан Валеев. Мне довели до сведения, что эта группа состоящая из офицеров и сверхсрочников — единственная в части. Командиром отделения у меня будет старший лейтенант Касимов, который сейчас с личным составом на марш броске. Капитан Валеев лично провел меня по всем инстанциям, вплоть до вселения в офицерскую гостиницу. Было видно, что в части он пользуется значительным авторитетом и просто человеческим уважением. На 16.00 мне было приказано явиться для представления командиру части полковнику Пастушенко Геннадию Петровичу. Форма одежды повседневная. И здесь я понял, какой пунктуальный человек Валеев, он помог подогнать мне форму и раз двадцать репетировал мой рапорт командиру бригады. И только после этого оставил меня в покое. Представление было обычным — рассказали о том какой высокой чести я удостоился попав в эту выдающуюся часть. Так высказался присутствующий начальник политотдела. Однако мне показалось, что командир части был чем-то не доволен. И это проявилось в брошенной им в конце фразе: " Ну что же Евгений Иванович, ты хотел технаря — ты его получил. Через месяц проверю. Свободны."
На выходе нас ждал "козлик" Валеева, с водителем.
— Забросишь меня в канцелярию, а лейтенанта Лобанова ознакомишь с военным городком, полигонами, всем обеспечением и провезешь по Горке. Лейтенант жду вас завтра, в 7.00, в канцелярии группы. Форма одежды полевая. Мотоцикл можешь ставить в любом подходящем месте, его никто не тронет.
Служба началась.
Интерлюдия 10.
Планета Зифари.
Работы на атолле шли по плану, но план затрещал по швам, война свой план показала и он был не в нашу пользу.
Встала в рост проблема денег, она и раньше была приоритетной, а сейчас стала условием выживания. Шагреневая кожа нашей жизни сжалась в три раза, за месяц, вернее уже за 21 день нужно создать оборону на атолле Нежданный.
На краю сознания, возникла мысль, что я что то упустил в разговоре со Стерхом, что то очень важное сейчас. Но вспомнить ни как не мог, плюнул и пошел спать.
Утром проснулся и в памяти всплыло короткая реплика Стерха: "Я знаю где эти бандиты находятся со своим борделем, и постараюсь отомстить."
Так…и тебе Кеша здрасти.
Ну, что же можно и совместить приятное с полезным, принцип: "Грабь награбленное и будет тебе… счастье", свойственен для всех эпох и народов.
Пошел к эсбистам связаться со Стерхом, он должен был улетать завтра и мог подсказать мне местоположение местных мафиози.
— Стерх, как там друзья Юты поживают (говорили на одно из наречий Обители), — конечно это отсрочит перевод сообщения, но и это кое что.
— Как всегда в делах и заботах, — быстро сориентировался Стерх.
— Мне бы их отблагодарить.
— Без меня?
— У тебя своих дел куча. Я передам от тебя привет им лично.
— Ну что же, я оставлю тебе их адрес.
От моего мини искина, в виде наручного браслета из неприглядной бронзы (подарка Большой Свалки), пришел сигнал о принятом импульсе зашифрованного сообщения.
