– Я и не беспокоюсь. – Её рука соскользнула с лямки, и она скрестила руки на груди, глядя на меня с подозрением. – Мне любопытно…
Мой взгляд пробежался по классу, и я пожал плечами.
– Может быть, это просто был стресс перед зимним финалом.
Мгновение она молчала.
– Да, может быть. – Очевидно, что она не поверила мне. Но, вздохнув, она отступила. – В пятницу у нас будет тест по испанскому. Если ты захочешь подготовиться, дай мне знать.
В глубине души я знал, что она надеется на моё предложение встретиться сегодня после школы перед тренировкой по баскетболу, потому что мы постоянно так делали последние недели. Но я не мог. Я был под домашним арестом, и мама не позволит мне куда-нибудь выйти, даже с кем-то позаниматься. Хотя не то, чтобы я собирался спрашивать её об этом.
Прочистив горло, я повесил рюкзак на плечо и слегка улыбнулся.
– Обещаю, что позвоню тогда тебе. – Когда она неохотно кивнула, я выскочил из класса и поспешил в столовую.
Усадив свою задницу на стул рядом с Ребеккой, я поставил перед собой поднос с едой и сунул в рот горсть картофеля фри.
TиРекс перегнулся ко мне через свою подругу:
– Чего так поздно, чувак? Получил нагоняй?
– Да. От Лорен, – ответил я, ища на подносе пакетик с кетчупом, который тут же схватил. Он лежал на подносе под бургером. Я разорвал его и полил соусом картошку фри. Затем бегло глянул на Бекс. – Она хотела поговорить о некоторых переменах.
Ребекка выдержала мой взгляд, плотно сжав губы и изогнув брови. Она подавила улыбку и невинно пожала плечами.
А знаешь, может уже пора?
Она взяла с моего подноса ломтик фри и откусила кусочек. На её веселую улыбку я ответил с циничной ухмылкой:
– А может быть и нет.
Или, может быть, перемены произошли не только из-за того, на что она надеялась. Мой взгляд пробежался между рядами столов к столу футболистов. Сью ела бутерброд. Она не видела меня, так как смотрела только в глаза Итана. Ну конечно.
Кряхтя от раздражения, я закончил обедать. Так как я пришел на обед поздно, и времени на перерыв осталось мало, то я даже не добрался до своего проклятого десерта. Осталось время, только чтобы дойти до следующего класса. Схватив тёмно-красное яблоко с тарелки, я поднялся вместе со всеми и направился к выходу из столовой, вытирая яблоко о рукав. Кинув последний взгляд на стол футболистов, я как раз откусил яблоко и, чёрт! Кусок застрял в горле.
Сьюзан сидела за столом с моим братом... наедине. Все остальные футболисты уже ушли, и они остались только вдвоём и разговаривали, как будто о чём-то важном, глядя друг другу в глаза. Таком как «будь моей девушкой». «Я люблю тебя». Или может, на что я очень надеюсь, «я гей»?
С другой стороны, а что если Итан вдруг понял за эти выходные, что он всё-таки влюблен в неё? Несмотря на то, что Сью вроде прониклась симпатией ко мне, она явно ещё ждёт его. И вдруг она, наконец, получила то, чего так хотела? О чём, чёрт возьми, Итан говорит с ней? Я не хочу продолжать ухаживать за Сью, если теперь она стала девушкой моего брата. Чёрт возьми, я не могу! И в то же время я просто не мог не остановиться, чтобы не посмотреть на неё.
Неопределенность убивала меня. По спине прокатилась дрожь. Только когда Бекс врезалась сзади в меня, я понял, что остановился в дверях.
– Крис? – спросила она, и её взгляд переместился с меня на Сьюзан. Когда я обратил на неё внимание, она подняла брови. – Ты идёшь?
Стиснув зубы, я кивнул и бросил яблоко в мусорную корзину у выхода, потеряв аппетит.
Последние два урока оказались для меня просто адом. Мои мысли постоянно возвращались к Итану и Сью в столовой. Чёрт его знает, сколько они там просидели наедине. Было что-то настолько важное, что им хотелось обсудить это без посторонних? Беспокойство пробило дыру в моей груди.
Дважды на уроке по биологии я доставал телефон и печатал сообщение Сью под столом. Но не отправлял, а удалял его каждый раз, пока не оставил телефон в покое. Она не единственная, с кем я мог поговорить об этом. Ещё с Итаном. Мы начали разговор вечером в субботу, и сегодня во второй половине дня мы его закончим. Избежать его не получится. Я собирался поговорить с ним, и ему придётся выслушать. И, в конце концов, он даст мне чёртов ответ.
Теперь мне просто нужно понять, как начать этот разговор и как его закончить. Если, конечно, его дверь не окажется снова заперта.
– Эй, приятель, о чём думаешь? – Брэди вывел меня из задумчивости, хлопнув по плечу по дороге на английский. Он не дал мне времени ответить. – У меня сегодня свидание.
– Круто. Кто она?
Он усмехнулся.
– Касс.
– Хм?
В ответ на мой потерянный взгляд Брэди скорчил такое лицо, словно это имя должно навести меня на какую-то мысль.
– Чика, которую ты послал ко мне сегодня утром. Рыжие волосы, соблазнительное тело. Как ты мог забыть её? Она весьма милая.
– Ах, Кэссиди. – Я закатил глаза и усмехнулся. – Да, она реально выглядит сладкой.
Он покачал головой, явно считая меня потерянным человеком.
– А что происходит у тебя на фронте свидания-с-ботаником? Разве девочка с наказания ещё не запала на тебя?
Я клацнул зубами и медленно вздохнул.
– Пока нет, нет. Я всё ещё работаю над этим.
Брэди рассмеялся.
– В чём проблема, чувак?
– В моём брате. Она влюблена в него, и я до сих пор не выяснил, влюблен ли он в неё. Я не собираюсь вмешиваться, если она ему нравится.
– Точняк. – задумался Брэди, погладив подбородок большим и указательным пальцами. – Это будет и в самом деле отстойно. – Затем выражение его лица изменилось, и он сказал с мрачной ухмылкой. – Обработай её быстрее, я поставил двадцатку, что ты поцелуешь её не позже следующей недели.
Я засмеялся вслух.
– Ты поставил на меня деньги?
– Да. Тайлер утверждает, что она будет твоей к середине этой недели. Норд и Олсен думают, что ты никогда её не добьёшься.
Я бросил рюкзак на своё место в классе английского языка, сложил руки на груди и обернулся, прислонившись к углу парты.
– У вас, ребята, слегка крыша поехала, ты ведь знаешь?
– Да, я сказал Норду и Олсену, что они идиоты. – Брэди усмехнулся, совершенно проигнорировав мои слова. Затем он ударил меня по плечу. – На этих выходных, чувак. Не подведи меня.
Чёрт возьми, я постараюсь, если бы это зависело только от меня. Я также не хотел разочаровывать TиРекса. Но теперь мне уже не казалось, что всё так радужно. Ещё одна причина, чтобы узнать правду у брата.
После школы я сидел на своей кровати, уставившись в стену. Итан вернулся домой одновременно со мной, но сразу же исчез в своей комнате. Я сжал руки в кулаки из-за расстройства, встал и начал ходить по комнате. Гей ли он или нет? Из-за этого я не мог решить, ухаживать ли дальше за Сьюзан Миллер. И после этой безумной субботы я действительно хотел начать встречаться с ней.
С полки на стене я схватил баскетбольный мяч. На нём был автограф Коби Брайанта, и это моё самое священное сокровище. Он подписал мяч для меня после игры, когда мне было пятнадцать. Никому в этой семье и даже моим лучшим друзьям не разрешалось и прикасаться к нему.
Скрежетнув зубами, я отбил мяч от стены и снова поймал его. Сердито проворчал и выдохнул. Итан избегал меня уже достаточно долго. Наступило время разобраться с этим раз и навсегда. И мне хотелось просто с ним поговорить.
Я вышел из своей комнаты и вошёл без стука в комнату Итана. Он мог прятаться и придумывать свои отговорки для кого-то другого: с меня этого дерьма достаточно.
– Что за…
– Заткнись, – прервал его я и бросил ему в упор мяч. Не двигаясь с места, он бросил джойстик на колени и обеими руками поймал мяч. – Ты его хочешь?
– Хочу что? – переспросил он с подозрением.
– Мяч, – отрезал я. – Ты хочешь получить его или нет?
Итан долго рассматривал чёрную подпись на оранжевой поверхности. Его лоб разгладился, но он не смотрел на меня.
– Предполагаю, что ты не отдашь его даром?
Конечно, нет, глупый братишка. Стиснув зубы, я ответил:
– Мы будем играть на него. Если выиграешь ты, он твой. Если выиграю я, он остаётся у меня, но ты должен будешь ответить на вопрос.
Его голова поднялась.
– Какой вопрос?
– Неважно. Только один вопрос. Без отговорок, без включения заднего хода, без увиливания. Ты просто честно ответишь.
Итан сглотнул. У него практически текли слюнки. Было видно, насколько он хотел этот мяч. Коби Брайант его самый большой кумир. Он завидовал мне с того самого дня, как я получил этот мяч. Я уже не помнил, когда он последний раз предлагал за него цену, что-то около двухсот пятидесяти долларов. Но мне так важно было получить ответ, что меня не останавливала бесценность этого мяча.
С неохотой он встал с кровати, не выпуская из рук главный приз.
– Во что ты хочешь сыграть?
– Не в приставку, – сказал я, потому что в этом никогда не мог его победить.
