- аташа, пойдем есть! - позвала меня к столу Сандра. Аромат, исходящий от яичницы с овощами приятно щекотал ноздри.
- А кто рисует картины? Те, что в той комнате? - никак не могу избавиться от проклятого морока!
- Знакомый. Он был одним из первых, кто заразился. А почему ты спрашиваешь?
- а картине есть один дом... ет, ничего... Просто показалось, что я его где-то видела.
Сандра пожала плечами и равнодушно произнесла:
- Вчера был вертолет... Такая толкучка... Кажется, задавили какую-то девочку...
Аппетит у меня сразу пропал, а Александра, опустив голову, принялась ковырять в тарелке, потом толкнула меня:
- Да ты ешь, ешь! У меня море запасов, а на" гуманитарку" ходила, чтобы подстраховаться... А ты где питаешься?
- Меня друг выручает.
- Тот, что сегодня с тобой сидел?
- Да. Кстати, Сандра, ты не обиделась?
Она удивленно подняла тонкие брови.
- а что?
- а Эдика, моего приятеля. Он же так грубо тебя послал... Он вообще-то неплохой, но сегодня был не в настроении...
- Все нормально. Тем более, о покойных либо плохо, либо ничего, царствие ему небесное!
- Эдик мертв???
Сандра выронила вилку из рук, та звонко ударилась о тарелку и покатилась на пол.
- Женщина торопится... - на автомате промолвила Сандра, - аташ, ты что, не помнишь?
- Что?
- Эдика убили эти сволочи!
Я абсолютно ничего не помнила, кроме отвратительной тошноты, заполнявшей всю мою сущность, дыма, от которого слезятся глаза и бегущей, смеющейся, как Сатана, Сандры. Девушка подняла вилку, сполоснула в мойке, села напротив меня, внимательно заглядывая в глаза.
- Может, к лучшему, что у тебя отшибло память? Лично я бы не хотела такое дерьмо помнить.
Я помотала головой. О чем мы говорили с Эдиком? Это точно был очень важный разговор.
- аташа, - через паузу сказала Сандра, - ты - заразная. Ты помнишь это?
Еще бы! Свою каинову печать я помню хорошо, буду помнить даже, если мне все мозги вырежут.
- Да. Хоть хотела бы забыть изо всех сил. А откуда ты зна...
Сандра дотронулась пальцами до моих губ.
- Ах... Черногубая... Сандра, - я перехватила руку странной девушки, - мы о чем-то говорили с Эдиком, о чем-то очень значительном... Мне надо напрячь память... - Я готова была стукаться лбом о стену, чтобы расшевелить сознание. Сандра поднялась и вышла в коридор, зашуршала там одеждой. Я терла виски кулаками, мне необходим хоть какой-нибудь намек на тему нашего с Эдуардом разговора!
- Это лежало у тебя в кармане. - Сандра протягивала мне смятый клочок бумаги.
- "Ул. Энгельса, д. 76, кв. 3".
Вспышка.
"Это что? Адрес знахаря?"
"Я даже не знаю, кто там живет..."
Провал. Черная дыра. Пропасть.
о все, что мне надо было вспомнить, я вспомнила. От радости я кинулась обнимать Александру, с любопытством взирающую на меня. Если честно, я не любительница телячьих нежностей, но от пережитого что-то повернулось в моей дурной голове. Кроме того, одиночество, преследующее меня в последнее время по пятам, постепенно скрывалось в своем логове. Сандра от неожиданности отступила назад, а так как она была гораздо выше меня ростом, то я буквально уткнулась носом в ее великолепную грудь.
- Э... аташка... Спокойней! - она казалась страшно смущенной.
- Извини, - я отстранилась от девушки, - я немного не в себе...
- Ты что-то вспомнила? - Сандра резко повернулась ко мне спиной и с утроенным вдохновением начала мыть посуду.
И тут опять проклятая паранойя сдавила горло своими цепкими пальцами. Правильно истолковав мое молчание, Сандра безразлично произнесла:
- е хочешь, не говори.
у что я за животное! Человек меня спас от смерти, напоил-накормил, помог справиться со временным помешательством, а я ей не доверяю. К тому же, Сандра - чистая, то, что узнал Эдик, ей никакой пользы не принесет. Пока не принесет. А какая разница? Может, мне удастся выяснить что-то, и тот, кто остался жить и не превратился в эти кошмарные коконы, получат надежду.
- Спасение, Александра. По адресу в записке возможно находится спасение, мое и всех нас.
Сандра повернулась ко мне, прищурила глаза и требовательно протянула руку. Я покорно отдала ей бумажку.
- е знаю, кто там живет. о можно попытаться. Откуда твой парень узнал эти данные?
- Он не успел сказать. Инквизиция явилась, как всегда, вовремя.
- Проклятье!
- Давай отправимся туда прямо сейчас?
Сандра вскинула голову, и шикарные волосы рассыпались по ее округлым плечам.
- Ты с ума сошла, аталья? Инквизиция только и ждет, чтобы какой-нибудь самоубийца вышел на улицу. Хочешь живьем поджариваться на их вертеле?
- ет, конечно.
- Тогда давай ложиться спать. Я постелю тебе в своей комнате, а сама лягу здесь. - Сандра вдруг занервничала, а я очень хорошо чувствую эмоции людей, это всегда помогает мне в экстремальных ситуациях. Она не только нервничает, но и чего-то боится. Меня? Все это очень настораживает.
- Спокойной ночи! - Сандра выключила свет в комнате и скрылась в недрах кухни.
Я ворочалась в постели, но пережитое не давало мне спокойно уснуть, наоборот приятели-кошмары вновь подступали со всех сторон. Я прислушивалась к своим ощущениям, прислушивалась к тому, кто растет внутри меня, кто заменяет все мои органы своими. асколько я уже - нечеловек? И когда наступит время моего закукливания? У всех оно проходило по-разному, у кого-то на следующий день, у кого-то через год. Эпидемия свирепствует уже так долго, Город отрезан от всего мира минными полями и оцеплением из целой армии. Карантинная зона. Еще никому, даже незаразившимся, не удавалось покинуть очаг инфекции. ас замуровали. Иногда в голову закрадывалась крамольная и циничная мысль, что мы все просто подопытные кролики. Хорошо, конечно, страдать во имя человечества, мол, ты гниешь тут ради того, чтобы остальные шесть с лишним миллиардов оставались здоровы, счастливы и пребывали в полной безвестности. о насколько такое страдание оправданно?
Мне стало жарко, снова началась тошнота. Ужас грязно приставал к душе, она корчилась от его стальных объятий, и никак не могла вырваться на волю. Я с трудом поднялась с подушки. У себя дома можно расхаживать хоть всю ночь, но в гостях... Однако больше невозможно сидеть в четырех стенах и потеть от страха.
Коридор у Сандры был небольшой, я в темноте, натыкаясь руками на стены, добралась до кухни. Луна освещала Сандру, спящую на тонком матраце. Одеяло немного сползло с девушки, и она казалась серебряной статуэткой в лунном сиянии... Черт! Иногда становишься таким сентиментальным! Я опустилась на матрац, жаль ее будить, но мое душевное состояние уже выходило из-под контроля - когда рядом с тобой находится поддерживающий морально человек, контроль и подавно исчезает. Дотронулась до ее плеча:
- Саша... Сандра...
- Что? - она испуганно взмахнула рукой, чуть не засветив мне фингал. - Что ты тут делаешь, дурочка? - Девушка резко натянула на себя одеяло, прижавшись спиной к кухонному шкафу.
- Прости, но я... я больше не могу так... - Я не сдержалась и заплакала. Как давно я не давала воли слезам? Дай Бог вот уже полгода, с тех пор, как поняла, что больше не являюсь человеком. Сандра, казалось, растерялась, потом обняла меня и стала утешать, сначала, как мать утешает младенца, а потом подняла мое лицо и крепко поцеловала в черные омерзительные губы.
Теперь растерялась я. Я вовсе не лесбиянка. Да и мужчин-то у меня было, если честно, кот наплакал. Просто красивые девушки доставляют мне эстетическое удовольствие. о спать с ними - все равно, что перерисовывать шедевральную картину.
- Хочу тебя... - задыхаясь, срывающимся, возбужденным голосом сказала Сандра, бесстыдно тиская меня. - Зачем ты пришла?.. У меня так давно не было женщин...
- Ты... Сандра, ты...
Она, наконец, остановилась в своем безумстве, криво улыбнулась:
- Это вовсе не то, о чем ты подумала.
- о...
Она перехватила мою руку и просто-напросто сунула себе между ног. О, Господи! Что за существо сидит передо мной? С женской внешностью и мужским членом? Сейчас Сандра мне показалась монстром еще большим, чем я сама. Я отдернула руку, будто обожглась. Теперь Сандра смотрела на меня потеряно и жалко.
- Ты сама виновата, что залезла ко мне в постель! - выкрикнула она (оно?). Я закусила губу - как я смею принимать человека за урода, если сама таковым являюсь?
- Что ты? Кто ты, Александра?
- Андрогин. Гермафродит, но слово "андрогин" мне нравится больше. - Существо равнодушно смотрело на Луну, отвернувшись от меня.
"аказание Господне", - так называла Сандру мать, женщина в высшей степени религиозная и подверженная частым истерикам. Она не захотела сделать операцию своему ребенку, которая превратила бы несчастное создание в полноценную женщину. "Господь пожелал, чтобы она родилась такой, и я исполню Его волю", - говорила врачам мать Сандры, скорбно поджав губы. Она без особых угрызений совести взвалила на свое дитя поистине неподъемный крест.
