окружает тьма. Уже слишком поздно.
− Виви, - шепчет мне Несс.
Я касаюсь ее лба, желая подбодрить. Он мокрый и холодный. Я пугаюсь как тогда, когда убивали папу.
Несс слабо обхватывает мою шею своими тонкими ручками. Они слабые, как и их
обладательница. Я прикасаюсь к ним губами. Ноги подхватывая руками, устраивая Несс у
себя на спине.
Думать и решаться — нет времени. Я решаюсь.
Я захлопываю дверь дома и спускаюсь вниз.
Мне кажется или они даже скрепят в ночи как-то иначе?
Стараюсь быстро передвигать ногами. Я словно слепая. Город выглядит иначе во
мраке, чем при солнечных лучах. На миг я растерянно осматриваю привычные мне днем
места.
Собираюсь с мыслями и вспоминаю дорогу к больнице.
Быстрым шагом спешу к ней, поглядывая время от времени на Несс. Ее глаза
прикрыты. Дыхание частое и прерывистое. Ее хрупкие ручки то и дело расцепляются и
падают невольной плетью по моим плечам.
− Несси, не спи!
Я боюсь, что это не просто сон, который вызван усталостью.
Впереди виднеется красный крест, что светится в темноте. Он освещает небольшой
участок перед входом в больницу. Там стоят две машины. Одна уже довольно старая. Она
принадлежит самой больнице. Я не помню, чтобы когда-нибудь слышала ее на наших
улицах. Ни днем, ни ночью. Она стоит здесь как памятник.
Вторая машина была частной. Кто-то тоже приехал сюда за помощью.
Я ускоряюсь. За моей спиной слышится кряхтение Несс. Ей плохо. Ее тело
содрогается от спазмов. Ее тошнит. Прямо на мое плечо.
− Прости, Виви, - шепчет она мне, извиняясь. Ей стыдно. Я знаю это.
− Ничего, моя хорошая. Все нормально. Не стыдись этого.
Запах ударяет мне в нос. Словно, зловония нашего города не хватает. Он весь уже
пропах страхом, обреченностью и загнанностью людей, что живут здесь. Особенно, это
касается нас, тех, кто живет вблизи от Громады.
Мы каждую ночь слышим сквозь сон звуки сирены. Какие-то ночи выдаются
относительно спокойными. Но в другие, мы слышим страшные крики и выстрелы. Их
много. Всегда.
Я научилась различать их. Быстрые и беспорядочные — это наших солдат. Точные и
одиночные — Хладных. Они всегда попадают в цель. Очень трудно застать врасплох
Хладного, а, в особенности, его убить. Но они смертны. Как и любой другой
биологический вид.
Правда, они живут, не изменяясь. Им это в плюс. Они всегда сильны и молоды. Но им
нужно есть, спать, как и всем нам. Только, им чужды чувства, эмоции. Они — Хладные.
И от этого всего, больше всего страшно.
Пусть наш дом и закрыт как только можно. Отец с Оливером постарались, сделали
крышу и обшивку из прочного металла. Двойная дверь — тоже их заслуга. Хотя, обычно, Хладные не лезут в дома. Им хватает дурочек, которые делают вылазки из дома в ночь.
Так же еще остались те беспутные мамаши, которые не заботятся о своих детях. О своих
дочерях. И они выходят в темноту.
Я подбегаю к дверям больницы. Они стеклянные, но забиты деревянными балками.
− Помогите! - кричу я, стуча по ним кулаками. За дверьми слышатся шагами, что
шаркают по кафелю.
− Кто там?
− Эй! Кто там? Откройте! Здесь плохо человеку! Это моя сестра. Ей десять! - кричу я, что есть мочи.
Пару балок быстро убираются. В их проеме появляется голова доктора. Он не молод, но довольно крепок. Его халат белый, но с какими-то маленьким желтыми пятнами. Нет
времени, чтобы его застирать. Работников нашей больницы на окраине очень мало. Кто-то
ушел в центр, а кто-то стоит на защите стены. Женщины же не работают здесь. Слишком
опасно.
Женщинам разрешено лишь работать на огромном консервном заводе, куда их заводят
каждый вечер и закрывают за ними тяжелые двери. Руководство говорит, что те в
безопасности там. Что они охраняют мою мать и тех женщин, которые не могут сидеть
дома, пока их мужья работают или несут службу.
Служба на стене — это самое прибыльное дело. Но туда сложно попасть и еще
сложнее вернуться.
Постоянные вылазки Хладных. Это все беспокоится правительство во главе с нашим
мэром. Их всего семь. Семь городов, что связаны собой под землей. Семь остатков
районов огромных мегаполисов, которые спели обнести стенами от Хладных. Семь мэров.
И они правят нами, напоминая нам, что лишь благодаря им, мы живы.
− Что случилось? - оглядывает нас доктор.
− Моей сестре плохо!
− Заходите! Быстро! - он оглядывает улицу. - Вы одни?! - внезапно осознает он.
− Да. Наша мать на ночной смене в «консервке».
Он кивает, думая о чем-то своем. Я залезаю внутрь. Осторожно, стараюсь на задеть
Несс. Она стонет. Ее глаза закрыты.
− Клади ее сюда! - приказывает мне врач. Он помогает мне уложить сестру на каталку, что стоит здесь рядом. - Быстрее! Сюда! - зовет он кого-то себе на помощь. Молодой
человек выбегает из коридора. Он тут же оценивает ситуацию. - Клайв, у девочки скорее
всего острый аппендицит! Быстрее на стол!
Клайв, худой и высокий как жердь парень, кивает и везет мою Несс куда в глубь
больницы.
− Виви! - зовет меня сестра, приоткрывая глаза на секунду.
− Я с тобой, принцесса! - кричу я ей в ответ. По ее щекам текут слезы. Мои щеки тоже
мокрые от слез.
− Жди здесь! Мне нужно идти! - строго говорит со мной доктор.
Я знаю почему он это говорит. Он не хочет, чтобы я вышла отсюда одна и ночью. Там
для меня опасно.
Я киваю.
Он, довольный мои благоразумием, кивает в ответ и быстрым шагом скрывается в
коридорах больницы.
Я опускаюсь на старую и довольно грязную скамейку, что стоит в холле больницы.
***
Запах рвоты Несс, что у меня на плече и стекает вниз. Нужно замыть свой свитер.
Я поднимаюсь и бреду вперед по коридору, чтобы найти нужную мне дверь туалета.
Там раковина. Там вода. Мне бы не помешало и попить.
Вижу табличку. Туалет.
Толкнув дверь, я обнаруживаю маленькую комнатенку, где едва помещаются унитаз и
раковина.
Зеркала нет. Как и света. Лампочка перегорела. И менять ее никто и не думает.
Стараюсь как могу смыть с себя зловонную жижу. Через несколько минут мне это
удается.
Мою тщательно руки и наклоняюсь, чтобы напиться. Мне душно. Страх за сестру еще
не отпустил.
Выхожу из туалета.
Ноги едва двигаются, но я хочу вернуться обратно на ту лавку, что стоит в холле. Я
хочу прилечь. Если получится, то поспать. Время близится к двенадцати ночи.
Как только я достигаю свое цели, ко мне выбегает тот молодой паренек-санитар, что
помогал доктору. Кажется, …Клайв.
Он смотрит на меня.
− Ты сестра пациентки? - окидывает он меня недовольный взглядом.
− Да, - киваю я ему.
− С ней все будет хорошо. Простое отравление. Ей промыли желудок. Она останется
тут до утра.
− Значит, я тоже останусь тут до утра! - ставлю я его в известность. Он нервно дергает
плечами. Ему это явно не нравится. Отчего же?
− Иди домой. Тебя потеряют.
Он — дурак или ему настолько плевать на жизни других? Он же знает о запрете и
Хладных. Знает, какая опасность мне грозит.
− Я не пойду. Останусь здесь.
− Как хочешь! - слишком резко отвечает он мне. Парень быстро разворачивается, чтобы уйти.
Я устраиваюсь на лавке, чтобы хоть немного вздремнуть.
Завтра я получу взбучку от брата и мамы. Но сейчас я не хочу думать об этом.
Едва мои глаза закрываются, я проваливаюсь в сон. Я слишком устала и мои нервы на
пределе.
***
Меня будят голоса. Шепот, что похож на жужжание пчел. Я приоткрываю глаза.
Доктор крадется, а рядом с ним спокойно шагает сильный высокий мужчина.
У парня, которому я на вскидку даю лет двадцать пять, хорошо развитая мускулатура.
Он статен. Сила его так и исходит от него.
Мои глаза исподволь смотрят на него, поднимаясь все выше и выше.
Его ноги сильные. Талия тонкая, а плечи закрывают горизонт.
Я осматриваю его шею и перехожу к лицу. Там...
У меня перехватывает дыхание. Там тату, что окружает его глаз черными
извилистыми линиями.
Это он! Тот парень с плакатов. Хладный.
Доктор этой больницы с ними?! Я едва не теряю голос от страха. Поверить не могу!
Надо срочно забрать отсюда сестру. Нужно позвать на помощь.
Между тем, доктор суетится вокруг Хладного:
− Ты не должен был приходить сегодня сюда!
− Твоя смена. Мне нужна твоя помощь. Одного из наших серьезно ранили.
− Я устал оглядываться, помогая вам. - глазки доктора бегают из стороны в сторону.
Он, действительно, боится. До ужаса!
− Мы поставляем тебе лучшие медикаменты, а ты оказываешь нам помощь. Все
честно!
− Граф, ты не понимаешь...
− Нет, это ты не понимаешь! - берет его за ворот Хладный. Доктор встает на носочки, чтобы не умереть от удушения своим собственным галстуком.
− У меня девочка с отравлением.
− Девочка?
Меня бросает в пот. Он размышляет о моей сестре?!
