— Я думаю, тебе стоит побыть в лазарете еще пару дней, пока ты окончательно не оправишься от травм. И если память не вернется к тебе в ближайшее время...
— То стоит оставить мистера Поттера в Хогвартсе на лето, — вмешалась Поппи, строго глядя на директора. — Нужен постоянный присмотр целителя, а в библиотеке он сумеет восстановить утраченные знания за четыре года учебы.
Значит, тот Поттер учился в Хогвартсе уже четыре года...
— Я думаю, это хорошая мысль, директор Дамблдор, — его взгляд вернулся ко мне. — Мне ведь нужно будет как-то учиться дальше...
Секунду Дамблдор, похоже, размышлял над моим предложением, а потом снова улыбнулся.
— Наверное, ты прав, Гарри. — Он поднялся со стула. — Тебе лучше остаться в старом добром Хогвартсе на лето... без библиотеки тебе точно не догнать друзей, а оставлять тебя на второй год было бы... неразумно. К тому же Гермиона и Рон, возможно, согласятся тебе помочь с учёбой... Да, пожалуй, так мы и сделаем.
Мощная фигура директора выскользнула за дверь, и ощущение давящей силы пропало. Мадам Помфри, вытащив палочку, встала напротив кровати, её взгляд стал пристальным и очень внимательным, губы сжались.
— Так. Посмотрим, что я могу сделать, чтобы ускорить ваше выздоровление, — палочка замелькала в воздухе, выписывая замысловатые круги.
— Что вы делаете, мадам Помфри? — Чем больше я смогу узнать сейчас, тем легче мне удастся ориентироваться в дальнейшем на новом месте.
— Я накладываю диагностические чары, — на висках Поппи появились крупные капли пота: видимо, творение волшебства требовало от неё больших усилий.
Воздух вокруг то теплел, то наполнялся пронзительным холодом, руки, ноги, голова, а то и всё тело сразу становились будто невесомыми, наливались тяжестью или лёгкой болью. Наконец мадам Помфри опустила палочку.
— Ты поразительно быстро восстанавливаешься, Гарри, — подтянув к себе толстую тетрадь, она что-то отметила в ней изящным золотым пером. — Что особо интересно, твое зрение почти пришло в норму...
Перо заскользило по бумаге с удвоенной скоростью. Спустя пару минут, увлеченная любимым делом женщина оторвалась от записей и с явственно заметным удовольствием исследователя подошла ближе.
— Теперь нужно проверить твою магию, Гарри, — мадам Помфри протянула мне взятую со стола палочку и тут же задумалась. — Ты помнишь, как создаются заклинания?
Лицо целительницы выглядело почти смущенным, когда она задала этот вопрос.
— Нет, — я покачал головой, взяв в руки палочку и прислушиваясь к собственным ощущениям. Ни малейшего отклика: память о том, что когда-то это тело могло творить свою магию, надежно покинула меня вместе с тем, прошлым, Гарри. Работает ли в этом мире магическая традиция Имперской академии, нужно было проверять без свидетелей и подальше от жилья.
Мадам Помфри потерла виски.
— Попробуй сотворить заклинание источника света, — наконец, решилась она.
Подняв вверх палочку, она описала концом простой круг в воздухе и произнесла короткое слово: «Lumos».
Я сел на кровати, опираясь спиной о подушку, и повторил движение палочки, четко, по слогам, скопировав фразу-ключ. Ничего. Ни малейшего отклика магического поля.
— Это будет сложнее, чем я думала, — пробормотала себе под нос мадам Помфри, снова берясь за блокнот.
— Динки! — повысила голос она.
С тихим хлопком в комнате появилось странное существо — ростом мне по пояс, со сморщенной мордой и торчащими в стороны ушами, выпуклыми глазами и безвольным подбородком.
— Принеси из библиотеки учебник по Чарам для первого курса, — мягко скомандовала мадам Помфри. — Скажи мадам Пинс, чтобы она записала учебник на моё имя.
— Хорошо, хозяйка Помфри, — пропищало существо и исчезло.
— Кто это был? — целительница с недоумением посмотрела на меня, потом, вспомнив, что со мной случилось, заговорила.
— Это был домовой эльф Хогвартса. Они служат волшебникам.
Хлопок, ознаменовавший возвращение домового... эльфа, избавил мадам Помфри от моих расспросов. Взяв из морщинистых лапок не слишком толстую книгу, она положила её на столик.
— Мистер Поттер, — начала она. — Вы по-прежнему потенциально очень сильный волшебник, аура всё так же наполнена магической энергией и её уровень,, думаю, будет расти дальше, как все четыре года, что я наблюдаю за вашим здоровьем. Однако вам необходимо будет либо вспомнить, как вы творили чары до травмы, либо... вырабатывать эти навыки заново. До тех пор, пока я не увижу заклинания в вашем исполнении, я не смогу сказать, что нам с вами делать дальше.
— А что может случиться? — Мне было действительно интересно это услышать, к тому же женщина явно увлеклась своим рассказом.
— Многое, — всплеснула руками мадам Помфри, — чаще всего страдают ментальные структуры, ответственные за передачу вашей воли магической энергии. Бывает, аура временно теряет способность впитывать магию и волшебник не может сотворить заклинание сильнее, чем простейший Люмос.
— Эта книга поможет мне? — отозвался я, пробежавшись кончиками пальцев по истершейся обложке.
— Да, это учебник, который получают все первокурсники в начале обучения в Хогвартсе. Он содержит самые простые и доступные заклинания и теорию их использования, — хмыкнула мадам Помфри. — Сама я вряд ли смогу преподать вам основы, исключая теорию исцеляющих заклятий.
— Но она тоже была бы мне полезна, — я заставил себя улыбнуться. — В конце концов, если вспомнить, как я попал к вам...
Мадам Помфри хмыкнула.
— Ну вот сейчас вы уже похожи на того мистера Поттера, которого я знаю: едва попали на больничную койку, и уже пытаетесь шутить. Но перед тем, как вы приступите к чтению и тренировке, я рекомендую вам пообедать. Динки!
Домовой эльф появился с большим подносом, уставленным мисками и тарелками, источавшими разнообразные незнакомые запахи.
Оставив меня наедине с обедом, она удалилась.
Еда оказалась совершенно незнакомой, но вполне приличной на вкус: какое-то мясо, овощи, а также графины с желтоватым соком и чистой водой. Понюхав и попробовав на вкус сок, я с отвращением отодвинул его подальше — слишком сладко и терпко. А вот чистая вода пришлась как нельзя кстати. Отравиться я не опасался: тело Поттера было выращено именно на такой еде, а значит, и для меня она вполне подходила.
Книга была отпечатана на станке, а не написана от руки, чего я втайне боялся. Небольшие абзацы с теоретическими сведениями о магии, изложенные на уровне мышления ребенка, оказались вполне доступными. Рисунки, показывавшие движения палочкой, тоже были понятными для человека, когда-то пятнадцать лет проучившегося в Имперской академии волшебства. Магия этого мира была во многом похожа на ту, которой пользовались в Империи почти тысячелетие назад: сочетание слова, жеста и воли. Ничего, сходного с современной магией Империи: рунными кругами, волевым контролем потоков силы, сложных плетений энергетических нитей, — не было и в помине. Но я не спешил делать выводы: в конце концов, учебник был рассчитан на первокурсника, только взявшегося за изучение магии, а в Академии тоже далеко не сразу давали студиозусам знания о прямом мысленном контроле своей силы.
Спустя три с половиной часа, если верить висевшему в углу палаты массивному хронометру, я, наконец, перелистнул последнюю страницу учебника. Подняв палочку вверх, я снова описал кончиком артефакта круг в воздухе и произнёс всего одно слово: «Lumos».
Тонкая струйка энергии, на поиск которой и попытку управлять я потратил больше часа, скользнула в палочку, и передо мной завис небольшой ярко светящийся голубым светом шарик.
— У вас получилось, мистер Поттер! — в дверях появилась мадам Помфри, с удовлетворением смотря на результат моих трудов. — Продолжайте удерживать заклинание, а я проверю, как обстоят дела с восстановлением вашей ауры!
«— Р-р-а-а-а-а! — рёв толпы, заполонившей огромный амфитеатр, бил по ушам настоящим тараном.
Белоснежный песок арены обжигал ступни сквозь тонкую кожу сандалий, полуденное солнце обрушивало на зрителей и участников Большого императорского смотра свой яростный жар.
Обслуга амфитеатра в дальней от меня части арены всё еще собирала останки уродливой твари — творения бестиологов Академии — вышедшей против меня в прошлом раунде боёв. Победа, в особенности без использования магии, далась мне недёшево.
