ОШИБКА
Пожалела однажды болезнь людей и перестала их мучить.
Хорошо людям стало жить: легко, свободно, просторно! От их радости болезнь и сама исцелилась!
Только через какое-то время смотрит болезнь и видит: что-то не то стало с людьми. Тех, кого она собою смиряла, возгордились. Кого от бед и опасных увлечений ограждала – словно в водоворот в них бросились. А у тех, кто временными страданиями прежние грехи искупал, после жизни - вечные болезни могли начаться!
И так огорчилась от того, что наделала по неразумной своей доброте болезнь, что опять заболела.
А следом за нею – и люди.
И слава Богу!
ПРОСТАЯ ИСТИНА
Завидовала-завидовала поганка, что ее в отличие от благородных грибов, в лучшем случае, словно не замечают, и вот что придумала:
«Это всё потому, что я маленькая и невзрачная! Вот вырасту большой и красивой – всем отомщу!»
И принялась она пить дождевую воду. Пила-пила… Захлебывалась уже. Но своего добилась: стала выше самого большого белого гриба. Потом намазала ржавчиной от консервной банки шляпку, сделав ее красней, чем у самого красного подосиновика. Да еще и белыми пятнышками для пущей красоты разукрасила!
И что же?
Пришли в лес грибники. Собирают боровики, подосиновики, подберезовики. А как бывшую поганку увидели, то удивились:
- Смотрите, какой мухомор! Давайте его поскорей затопчем, чтобы кто из новичков его за благородный гриб не принял!
И затоптали, несмотря на то, что поганка стала большой и красивой.
Ведь дело не в том, кто и каков ты снаружи, а что у тебя внутри…
МУДРЫЙ КАМЕНЬ
Пришло время старому камню помирать. Погрузили его вместе с другими, такими же, как и он, в самосвал и повезли на камнедробилку – щебенку делать.
Едет камень, вспоминает всю свою долгую жизнь. А вспомнить есть что: довелось ему и на дне морей лежать, и на вершинах гор быть. Землетрясения, ледники, оползни оставили на его боках свои полосатые метки. А один вулкан на память о себе вложил в его сердцевину большую каплю кварца, похожую на алмазную россыпь!
Грех жаловаться камню – долгую жизнь прожил он, вряд ли что на земле старше его есть! А умирать-то все одно неохота…
И тут заметил камень, что некоторые его соседи, которым тоже умирать не хотелось, начали из машины на дорогу выпрыгивать. Стал тогда и он ближе к борту пробираться. Благо водитель лихачом был. Так весь груз на выбоинах и подпрыгивал.
- Эй, - закричал ему идущий по дороге старик. – Куда так торопишься?
- Да вот, церковь строим! – ответил ему водитель. – Щебенка срочно нужна. А то вся работа встанет!
- А-а, ну тогда торопись! Храм - это дом Божий! Смотрите, старайтесь там, как следует: строите ведь – на веки вечные!
Услыхал это камень. И хоть край борта был уже совсем рядом, остановился и, наоборот, отыскал самое надежное место, чтобы его даже случайно из машины не выбросило.
Уж очень ему захотелось попасть в дом самого Бога. Да не на какой-то там жалкий миллион лет, а – навсегда!
ПРИВЕРЕДЛИВАЯ КРАПИВА
Решила крапива с кем-нибудь дружбу начать водить.
Увидала розу, обняла на радостях и сразу разочаровалась:
- Красивая, но колючая! Не буду с такой дружить.
Обошла крапива все леса и сады - никого подходящего для дружбы не нашла. Ромашка слишком нежная, татарник, грубый, а лилия - та вообще капризная…
Вышла на проселочную дорогу и увидела, наконец, подорожник, который был самой терпеливой травой на свете, никого не обижал и, наоборот, сам всем помочь был готов. Но и этот ей не понравился:
- Добрый, но некрасивый!
Так и не нашла себе друга крапива. Да если бы и нашла, все равно с такой, как она, никто бы не стал дружить.
И совсем не потому, что она жгучая и невзрачная!
КОМАР-ЗВОНАРЬ
Сел на большой церковный колокол комар.
А тут вдруг порыв ветра, и:
«Бом-м-мм!»
Решил комар, что это он в колокол ударил. И с писком: «Я – звонарь! Я - звонарь!» - полетел по свету.
Удивились люди:
- И чего это сегодня комар так надсадно звенит?
А комар еще больше старался, будто и впрямь звонарем работал.
А впрочем, звонарем он и был. Только совсем в другом смысле этого слова!
ПУГАНАЯ ВОРОНА
Повстречала непуганая ворона пуганую, и ну над ней надсмехаться:
- Всего-то ты, подруга, боишься! Все-то оглядываешься, и лучшие куски добычи достаются нам, смелым!
- Осторожность еще никому не помешала! – возразила пуганая.
- Смотри, как бы с твоей осторожностью тебе лапы не протянуть от голода! – громко засмеялась непуганая ворона.
Тут рядом треснула ветка, и пуганая ворона мигом снялась с места и улетела.
А непуганая, продолжая смеяться, даже не заметила, как сзади к ней подкралась лиса.
Пришлось, чтобы спасти себе жизнь, остаться ей без хвоста…
Зато с тех пор и она стала пуганой!
СУДЬБА И ЗАЯЦ
Затаил заяц обиду на свою судьбу:
«За что ты меня так? Ну почему я самый слабый и бедный на свете?!»
Залился горькими слезами заяц да так стукнул с досады лапкой по пню, что она у него вся распухла, и он не смог ночью пойти с другими зайцами на деревенские огороды – морковку есть.
А наутро узнал, что на свое счастье не пошел. Охотники на зайцев в ту ночь такую засаду устроили, что лишь один из них живым в лес возвратился.
Сразу заяц все понял. И стал со слезами радости благодарить Бога за то, что Он даже о нем – самом бедном и слабом так беспокоится!
ДВА ГОРДЕЦА
Узнал паслён, что он родственник помидора, и возгордился. Даром, что ягода - самому яблоку «тыкать» стал!
- Ты, говорит, - только в компот или варенье годишься. А я, как вырасту, с моим заграничным родственником в салат попаду!
Дошла эта весть до помидора. И так он возмутился, что какой-то жалкий паслен к нему в ровню набивается, что даже треснул на одном боку. А так как хозяйка где-то задерживалась, то и загнил помидор.
И паслён тоже, как ни старался, не вырос, а, созрев, просто упал на землю и высох.
Так они оба в салат и не попали!
ГНЕВ И СМИРЕНИЕ
Пошел гнев по белу свету – на людей посмотреть да себя показать.
Где ни пройдет - всюду ссоры, вражда, а то и целые войны! Одно жаль гневу: не навсегда…
Стал он искать причину, почему, и добрался до монастыря.
Забор невысокий, ворота деревянные, ни пушек на стене, ни ружей в прорезях узких окон.
«Ну, - думает гнев, - с ним я легко управлюсь. И не такие крепости брал!»
Подошел гнев к воротам, а там привратник: тихий, скромный. Всё: «здравствуйте» да «простите»!
Стал его гнев собой распалять. И что братья его не уважают, раз он в лохмотьях ходит и всего лишь привратником служит, хотя по виду – давно епископом быть пора! Затем, видя, что привратник и ухом не ведет, принялся запоздавших в обитель на него натравливать. Но тот опять ни в какую.
Подивился гнев:
- Скажи хоть, как звать-то тебя?
- Смирение! - кротко ответил привратник.
- И много вас тут таких?
- Таких никчемных и слабых, как я, только один. А остальные – настоящие монахи. Я тут лишь только за порядком смотрю. А они молятся, чтобы люди в любви и согласии жили.
И захлопнул ворота.
И понял тогда гнев, почему его власть на земле не может быть бесконечной.
ЛЕНЬ
Ленилась лень, ленилась и до того обленилась, что даже лениться ей стало лень.
- Хоть бы помог мне кто перестать быть такой! – наконец, взмолилась она.
И тогда принесли ей газету.
Легла она на диван, собралась было читать – да лень… Тут мухи ее донимать стали. Сложила лень газету, чтобы отмахиваться от них – но тоже лень… Пусть лучше кусают!
Закрыла она глаза и уснула.
А зря.
Ведь газета-то «Труд» называлась!
УНЫНИЕ
Решило уныние радостным людям настроение испортить.
Одному оно это сделало неприятностью на работе, другому – ссорой в семье. А третий – верующим оказался. Уныние к нему с одной стороны, с другой – ничего не выходит!
