анекдотов. Чтобы дать понятіе об атой „Азбуке," приведем несколько из
заключающихся в ней наставленій.
„Пред Богом все люди равны."
„Буде увидиш неблагодарнаго, знай, что он делает худо, но для того не переставай
делать добро."'
„Во младости Кир, сын Камбиза персидскаго владетеля, прогуливаясь с своим
учителем, увидел двух мальчиков; одному было примерно десять лет, другому
шесть; старшій был выше, младшій был ниже; на обоих кафтаны были сшиты не
по росту, — на высоком кафтан был короткой, на малом длинной. Еир, увидя их в
таком наряде, сказал: лучше-бы отдать длинный кафтан высокому мальчику, а
короткой меньшому ростом, на что учитель Киру отвечал следующее: то дело
портнова, кому какой кафтан в пору, а твое дело есть разсудить справедливо, не
должно отнять ни у одного ему принадлежащее ; останься всякой мальчик с своим
кафтаном."
„В великих сердцах мщеніе не более держится, как вода на покатой горе."
„Вольность есть право делать все то, что законы дозволяют."
„Александр спросил Діогена, боится-ли он его? Діоген отвечал вопросом: благ-ли
ты, Александр, или зол? Александр сказал: благ, на чт5 Діоген рек: кто когда видал
бояться благаго?"
Некоторыя из этих поученій были пояснены рисунками (5).
В Наставленіи „о сохраненіи здоровья" Царственных питомцев, Императрица
предписывала,
чтобы их платье было как можно простее и легче, чтобы пища была
простая, и „буде кушать захотят между обедом и ужином, давать им кусок
хлеба." Далее—сказано: „чтоб не кушали, когда сыты, и не пили, не имея
жажды, и чтоб когда сыты, их неподчивали пищею или питьем; чтобы не
пили холоднаго вспотевши, или когда разгорячены, a вспотевши, не пили
иначе, как скушав наперед кусок хлеба."
Императрица желала, чтоб юные Князья, и летом, и зимою, оставались как
можно чаще на свежем воздухе, на солнце и на ветру, а зимою по
возможности реже возле огня, и чтоб зимою в их комнатах было не более
13-ти или 14-ти градусов по реомюрову термометру. Далее — в Наставленіи
сказано : „на загар лица и рук не смотреть.... Вспотевши не ложиться на
мокрой траве."
Императрица желала, чтоб Великіе Князья, зимою и летом, ходили в баню,
чрез три или четыре недели, a летом купались, сколько сами захотят, лишь
бы пред тем не вспотели. Весьма полезным считала она, чтобы дети
учились плавать. Приказано было им спать „немягко," а на тюфяках, под
легкими одеялами, летом — ситцевыми подшитыми простынею, а зимою —
стёганными; ложиться и вставать рано. Предписано веселым играм детей
не мешать и „малых неисправностей при игре не унимать." Государыня
полагала, что „дав детям в игре совершенную свободу, можно узнать нрав и
склонности их." *) Далее сказано: „не оставлять их никогда праздными."
*) Ник. Иван. Салтыков действовал противно этому правилу, требуя от царственных питоыцев,
чтобы они ему давали отчет в своих мыслях. Сколько нам кажется, изь этого могло ВЫЙТИ ТОЛЬКО
стесненіе свободы мышленія.
По мненію Императрицы, следовало избегать употребленія лекарств и
обращаться к помощи врача только в случае действительной бодезни. „Когда дети
больны, пріучать их к преодоленію страданій терпеніем, сном и воздержаніем.
Каждый человек подвержен голоду, жажде, усталости, боли от недугов и ран, и
потому должен переносить их терпеливо. Помощь в таких случаях необходима, но
надлежит подавать ее хладнокровно, без торопливости."
Б особой главе „касательно умонаклоненія к добру," Императрица предлагаешь
действовать на мораль детей, давая им чувствовать, при всяком удобном случае,
что прилежаніе и хорошее поведеніе награждаются любовью, добрым именем и
славою, a нераденіе и дурные поступки влекут за собою стыд и презреніе.
„Стараться при всех случаях вселять в детях человеколюбіе и даже состраданіе ко
всякой твари".... Обман и неправда, и в игре, не должны быть терпимы, как
безчестное и постыдное дело. „Буде окажут несправедливость или обман, тогда
следует лишить их им принадлежащаго, чтобы они почувствовали, какова
несправедливость."
По мненію Императрицы: „дети обыкновенно плачут от упрямства, либо от
болезни, но должно запрещать всякія слёзы. В болезни — следует употребить
необходимыя средства для ея облегченія, не обращая вниманія на слёзы, и
стараясь внушить детям, что плач их не уменыпает, а усиливаете болезнь, и что
лучше преодолевать ее бодростью духа и терпеніем. Мысли-яге их стараться
отвлечь на что иное, или обратить слёзы в шутки..... Если в чем-либо приставники
от-
казали детям, то чтоб криком и плачем не могли выпросить."
Далее—Екатерина пишет: „об истинном познаніи Бога," присовокупляя, что „когда
идет речь о Законе (о Христіанской Вере), тогда неинако отзываться при детях, как
с достодолжным почтеніем."
По словам Императрицы: „телесная сила обнаруживается в преодоленіи труда, а
душевная твердость — в подчиненіи своих желаній здравому разсудку, и потому с
самаго детства необходима привычка следовать указаніям разсудка и
справедливости." Должно пріучать воспитанников к безпрекословному
повиновенію. „Да будет то — пишет Императрица — что Бабушка приказала,
непрекословно исполнено; что запретила, того отнюдь не делать, и чтоб казалось
детям столько-же трудно то нарушить, сколько переменить погоду
по их хотенію..... Кто с младенчества не пова-
лген повиноваться приказанію и совету родителей и приставников, тот, созрев, не
в состояніи будет слушать советов здраваго разсудка и справедливости..... Чего
дети повелительным?, голбсом
требовать будут, того не давать".....
„Кто не слушается — продолжает Екатерина— тот болен, и должно поступать с
ним как с больным, лишив развлеченій и забав, свойственных здравому, пока
болезнь его кончится с возвращеніем здраваго разсудка, т. е. с послушаніем и
покорностью."
Императрица требовала, чтобы Царственныя дети не только не мучили и не
убивали животных, как напр. птиц, бабочек, мух. и т. под. но чтобы имели попечете
о принадлежавших им собаках, птицах, белке, и даже о цветах в горшках,
8
поливая их. Все-же, оставляемое ими без призренія, приказывала отбирать от них.
Ложь и обман запрещались, как детям. так и приставникам, даже и в шутку.
Приказано было: „если кто из воспитаников солжет, то в первый раз выказать
удивленіе тому, как поступку странному, неожиданному и неприличному; если-же
опять солжет, то сделать виновному выговор и обходиться с ним холодно и с
презреніем, а буде, паче чаянія, неуймется, то наказать, как за упрямство и
непослушаніе."
Императрица предписывала: „отдалять от глаз и ушей Их Высочеств все худые
примеры, и чтобы никто при детях не говорил грубых, непристойных и бранных
слов, и несердился."
„Главное достоинство наставленія детей —продолжает Екатерина — состоять
должно в любви к ближнему,, (не делай другому, чего не хочешь, чтоб тебе
сделано было), в общем благоволеніи к роду человеческому, в доброжелательстве
ко всем людям, в ласковом и снисходительном обращеніи со всеми, в
добронравіи, чистосердечіи, в удаленіи гневной горячности, боязливости и пустаго
подозренія".....
По словам Императрицы: „истинная смедость состоит в том, чтобы пребывать в
том, что долг человеку предписывает."
По ея мненію, надлежало отдалять от детей все то, что могло бы испугать их, но
если они чего боятся, то пріучать к таким предметам исподоволь, сперва издали, а
потом подходя ближе, стараясь разсеять их опасенія доказательствами
доступными детскому понятію, но „основанными на истине," либо обратив их страх
в шутку. С такою-же целью было приказано приставникам не
___9
выказывать опасеній при громе, буре и в других случаях, и пріучать детей
небояться пауков, мышей, собачьяго воя, качки кареты или лодки, а также, чтобы
они видели, как лягаготь и топают ногами лошади, и подходили к ним. Приказано
также пріучать детей ходить по таким местам, где они могут споткнуться без
опасных последствіи; если кто из них упадет, не сиешить без нужды на помощь и
дать время встать самому; в случаях-же, когда нужна помощь — подать ее, не
торопясь.
На счет учтивости, Императрица полагала, что „она основана на том, чтобы не
иметь худаго мне-
нія ни о себе самом, ни о блгошнем..... Человеко-
любіе, уваженіе ближняго, вниманіе к каждому, да послужат основаніями
учтивости."
„Противны учтивости: во 1-х, природная грубость и невниманіе к тому, что другим
нравится, ИЛИ ненравится; во 2-х. пренебрежете к людям, выказываемое
взглядами, словами, поступками и движеніями; в 3-х, насмешки, умышленные
