какой-то «матери», но вроде как никто не знает, кто или что это, — ответил Де’Жориньи. — Кстати, среди их оружия очень часто встречается магическое, — добавил здоровяк.
Именно это я и хотел от него услышать.
Ну просто не может быть так, чтобы в месте, где все пропитано магией, живущие там не использовали все эти дары по максимуму. И, разумеется, вкладывать все это «богатство» в оружие было ожидаемым решением.
— А что насчет брони? — поинтересовался я.
— В основном из шкур, костей и даже дерева, — ответил Де’Жориньи. — Как я говорил раньше, иные не используют металл, но благодаря магии, их доспехи по прочности не уступают металлическим, — добавил он. — У их Просветленных, вообще, особые доспехи. У них, помнится, даже название какое-то было, но я не помню, — он почесал затылок. — От ребят знакомых слышал, что благодаря чарам на броне, они становятся еще быстрее и сильнее, а еще могут сливаться с окружающим пространством, становясь практически невидимыми, — добавил здоровяк и я еще больше захотел оказаться по другую сторону разлома.
— Спасибо, Жуль, — поблагодарил я Де’Жориньи от которого я узнал много всего интересного.
— Ой, да ладно вам, — он махнул рукой. — Я ничего такого не сказал. Уверен, что Жумельяк смог бы рассказать вам гораздо больше, — добавил он, после чего повернул голову в сторону дома. — Пойду, подремлю немного, — произнес он и уже успел даже сделать несколько шагов в сторону поместья, когда дверь особняка резко распахнулась и на крыльце показался Даниэль.
— Господин! Обед готов! — на бегу, громко прокричал он.
«Ох и достанется ему снова от Фредерика», — покачал я головой, смотря на приближающегося пацана.
На лице Де’Жориньи сразу же появилась довольная улыбка.
— Обед — это хорошо! — он вытряхнул из трубки табак и убрав ее во внутренний карман камзола довольно потер руки.
Уж что-то, а еду, как впрочем и выпивку, мой гость очень любил.
— Хорошо, — кивнул я Воробью, а затем увидел как в нашу сторону идет дворецкий.
Даниэль тоже его заметил и его глаза округлились от страха.
— Черт! — выругался он и начал затравленно озираться по сторонам в поисках, где ему спрятаться от управляющего поместьем Кастельморов.
Ему, к слову, не повезло.
— Ай, ай, ай! — ухо Даниэля оказалось в стальных тисках пальцев Фредерика.
— Прошу прощения, господа, — произнес дворецкий. — Ужин и правда готов, а мне нужно провести с этим молодым человеком беседу, — добавил он тоном, который не сулил бедолаге Воробью ничего хорошего.
— Спасибо, — поблагодарил я слугу, а затем он удалился вместе с пацаном.
— Да уж, не завидую я мальцу, хех-х, — усмехнулся Де’Жориньи, провожая их взглядом. — Знатная, поди, его взбучка ждет.
— Ему пойдет на пользу, — ответил я. — Вы, Жуль, идите обедайте, а я присоединюсь к вам попозже, — сказал я здоровяку. — Мне нужно сделать одно дело.
— Дело? — удивился собеседник. — Опять? — спросил он, так как я за эти две недели ссылался на «дела» уже не первый раз. — Может, расскажите мне…
— Нет, — покачал я головой. — Это личное, поэтому оставим все как есть, — соврал я, так как это было не личное, а скорее опасное.
— Эх, — мой товарищ тяжело вздохнул. — Ладно, — нехотя произнес он и поплелся к дому.
Проводив здоровяка взглядом я направился к калитке.
— Титус, Тина, за мной! — скомандовал я нежащимся на солнце волчатам, и мои питомцы послушно последовали за мной.
Вскоре, я был рядом рядом с кладбищем Кастельморов, и как я и подумал, магические звери почуяло неладное еще издали.
Поджав уши Тина и Титус заскулили.
— Тише, тише, — я присел на одно колено и погладил щенят по макушке.
Мои догадки подтвердились и маленькие монстры, действительно, чувствовали некротическую ауру ласковой смерти.
«Примерно метров двадцать», — рассчитал я расстояние до склепа.
Значит, уже в таком радиусе магия цветка оказывает негативное воздействие. Интересно.
— Сидеть, — приказал я волчатам и мои питомцы послушно выполнили команду в то время как я сам пошел дальше. За полторы недели, которые я провел в поместье, я пару раз посещал склеп Кастельморов на котором выросло это чудо и понял вот что.
Цветок скоро завянет.
Это было видно по внешнему виду и по тому, что Ласковая смерть уже сбросила почти все свои лепестки, из которых мне удалось найти всего несколько.
Остальные видимо, унес ветер.
Это, конечно, было очень обидно, но ничего не поделаешь. Больше всего в этой ситуации меня беспокоили не лепестки а семена растения. Я понятия не имел, как оно размножается, и долгое время пытался выяснить это.
Кстати, интересный факт. С тем, как цветок начал увядать, начала уменьшаться и его некротическая аура.
— Надеюсь, ты успел разбросать семена, — буркнул я себе под нос, смотря на Ласковую Смерть, к которой я уже как-то привык.
Я спрыгнул с крыши и бросил последний взгляд на цветок чье время, практически, уже подошло к концу. Я был рад, что мне
