― Но…
― А я, чтоб не расхолаживались, изредка им на глаза попадаться буду. Раза два-три, не больше, не бойся. Чтоб покрепче крюк заглотали!
― Кр-рючок… ― пророкотал Василий, запоминая каждое слово.
― Точно, Васька!
― Не нравится мне все это, ― вздохнула Лелька. ― Может, мне проще встретиться с Кожаным? Объяснить, что я конверта не брала. Положила на этажерку, и Светлане на него указала…
― Ага. Он сразу поверит. Особенно, если там алмазы!
― Ну, какие алмазы, Маш? Что за глупости…
― А сон Томкин?!
― О, Боже, опять ты про Томкин сон!
Но Маша ее не слушала. Ее глаза возбужденно блестели, на скулах цвел румянец, платиновая челка весело подпрыгивала.
― Короче, гони свои ключи и рассказывай, что за пучок ты соорудила прошлый раз на голове, ― нетерпеливо воскликнула Маша. ― Да, и где твои уродливые очки? Мне нужно в оптике такие же взять, только с простыми стеклами!
***Костя зябко поежился: ну и мерзкий же день. С самого утра с неба сыпется какая-то дрянь, то ли дождь, то ли просто мгла висит в воздухе. И ветер неприятный, порывами, до костей пробирает. Тучи низкие-низкие, кажется, протяни руку, и вот они…
Он посмотрел на запястье и разочарованно вздохнул: до обеденного перерыва еще полтора часа. Почему-то в такие дни время всегда едва тянется, будто резиновое.
Посетителей сегодня практически не было. И правильно, кому захочется тащиться за путевкой в такую погоду, разве что сумасшедшему, это ж не хлебный магазин или поликлиника.
Подумав, Костя шагнул в вестибюль: имеет он право хоть немного погреться? И кто только выдумал наряжать охранников в парадные черные костюмы!
Через стеклянную дверь, как отметил Костя, мир вовсе не смотрелся таким уж унылым. Старинные особняки сквозь висевшую морось выглядели на удивление романтично, огни фонарей казались расплывчатыми, нечеткими. Огромная серая туча висела так низко над городом, что верхушка деревьев и черепичные крыши было не рассмотреть. Звуки гасились, и машины проносились по Воскресенскому проспекту совершенно бесшумно. Даже автобусы будто надели тапочки и походили на призраки.
Костя по-детски прильнул носом к стеклу, очарованный и немного смущенный. Он даже не девица, чтоб умиляться видовыми открытками!
По счастью, его никто не видел. Сотрудники сидели по своим кабинетам. Наверняка попивали кофе и болтали, пользуясь нечаянной передышкой.
Костя рассеянно наблюдал за улицей. Отмечал редких прохожих и мечтал о скорой встрече с Любочкой Незванцевой. Они договорились пообедать в ближайшем кафе, там прекрасно готовят мясо в горшочках, а уж выпечка выше всяких похвал…
Костя вздрогнул: из-за ближайшей припаркованной машины ― вечно их ставят, где попало! ― выскользнула девица в строгом синем костюме. «Очень знакомая мамзель, ― взволнованно отметил Прохоров. ― Я уже видел эти дурацкие круглые очки, и волосы опять-таки словно корова языком прилизала…»
Забыв про дождь, Костя мгновенно выскочил на крыльцо и радостно заулыбался: судя по всему, девица решила еще раз наведаться в фирму. Видно, хочет проверить, не занято ли место секретаря и не изменились ли требования к соискателям.
«В общем-то правильно, ― мысленно одобрил Костя, вспоминая смешную девчонку с попугаем, занявшую место в приемной. ― Я на месте Самсона Ильича взял бы еще профессионала, чтоб бумаги разгребал. А эта… ― тут Костя замялся, не в силах подобрать определения странному существу, увешанному амулетами, которое он лично сегодня пропустил в офис, ― пусть бы для приманки сидела! Раз уж клиенты на нее ловятся, как дурные рыбы на червя…»
― Вы про нас еще не забыли? ― он услужливо распахнул перед долгожданной гостью дверь.
Девица встряхнула зонт, брызги полетели во все стороны, Костя невольно отпрянул. Она извлекла из кармана белоснежный носовой платок, тщательно протерла очки ― почему-то не снимая! ― и раздраженно проворчала:
― Ну и погода!
― Безобразная, ― поддакнул Костя, ― вы правы.
Строгая девица на его улыбку внимания не обратила, как и в прошлый раз. Поправила свой унылый пучок и спросила:
― Место занято?
― Место? ― встрепенулся Костя.
Он никак не решался в открытую поинтересоваться именем и фамилией «дамы в синем» и панически боялся, что она сейчас исчезнет. Как в прошлый раз.
Хотя Костик почему-то не верил, что эта молодая женщина забыла бы передать конверт, если б взяла. ТАКИЕ ничего не забывают. Они как компьютеры.
― Я о месте секретарши, молодой человек!
― Ах, да, как же, как же, помню…
― Что вы помните? ― сухо оборвала его лепет посетительница.
― Ну, вы уже как-то приходили, ― осторожно заметил Костик. ― Жаль, имя забыл.
― Плохо. У вас должна быть профессиональная память.
― Д-да… в общем-то… Вы уж простите!
― Елена я. Густелева. Если не способны запомнить, надо записывать! ― сурово отчитала его девица.
― Обязательно, ― счастливо забормотал Костик, вытаскивая из кармана блокнот. ― Больше не повторится, обещаю. Вот, при вас пишу: Е-ле-на Гус-те-ле-ва. Все верно? Ничего не напутал?
― Слава Богу, ничего! Иначе я обязательно указала бы боссу о вашем несоответствии с занимаемой должностью! Кстати, вы не сказали, он на месте?
― Самсон Ильич? ― растерянно спросил Костик.
― А что, у вас есть другой босс? ― ядовито поинтересовалась девица.
― Н-нет, конечно…
― Так он на месте?
― Да-да, разве я не сказала?
На это посетительница ответила лишь презрительным фырканьем. Смерила Костика снисходительным взглядом и пошла к приемной.
А Костик бросился к телефону. «Дама в синем» вела себя так отвратительно, что он без зазрения совести собирался «заложить» ее Стасу Волошину.
Маша, наблюдавшая из-за угла, удовлетворенно усмехнулась: стерва ей удалась как никогда. Мальчик «накапал» тут же, не успела она отойти. Теперь нужно потусоваться у «шефа» хотя бы с полчаса, чтобы Кожаный подоспел к офису до ее ухода.
«Может, это спасет Светку, если она еще жива, ― Маша решительно пошла к двустворчатой двери. ― Хотя я не очень-то в это верю, лучше свидетелей не оставлять, все похитители знают. Правда, если Светка лиц не видела… ― Маша с надеждой подумала: ― Вдруг ее держат, чтоб она ничего не растрепала раньше времени? Конкурентов там не подстегнула или еще что в этом духе. Вот конверт найдут, выпустят. Зачем она им тогда?»
***Лелька скучала: сегодня даже посетителей не было. И Василий бессовестно дремал, погода на него, что ли, так действовала? Правда, когда Лелька его тормошила, попугай неохотно просыпался. И даже повторял за ней кое-какие фразы, но лениво, без всякого энтузиазма, и сам в «разговоры» не вступал. Хотя обычно обожал перебрасываться репликами, как заядлый теннисист мячиком.
― Вась, ну давай еще немножко, ― она легко толкнула попугая. ― Скажи: сумасшедший дом, а не контор-ра.
Василий неохотно раззявил клюв, но повторить ничего не успел. В дверь постучали, и они с Лелькой хором выдали уже заученное:
― Кто это там такой вежливый? Входите!
Дверь распахнулась с таким треском, будто ее выбили ногой. Лелька прыснула: в приемную влетел ее синий костюм. И ее очки. Кажется.
Василий тоже мгновенно узнал своего врага. Нахохлился. Прижался спиной к Лелькиному плечу, будто защиты искал. Икнул и пробормотал:
― Сумасшедший дом, не контор-ра.
― Ща сделаем! Сумасшедший дом из вашей конторы, ― фыркнула Маша. И громко, входя в роль, воскликнула: ― Докладывать не надо! Обойдусь!
Лелька что-то шепнула Василию, и попугай послушно повторил:
― Охота была ноги ломать!
― Самое то! ― обрадовалась Маша.
Она вихрем пронеслась по приемной и на этот раз без всякого стука вломилась в кабинет.
Самсон Ильич, кормивший рыбок, без всякого удивления обернулся на грохот, Лелька порой врывалась к нему точно так же.
Правда, на этот раз… Самсон Ильич выронил пакетик с сухим кормом. Он не верил своим глазам: неужели…
― Как не стыдно! ― возмущенно выкрикнула «дама в синем». ― Развели в приемной хамоватых попугаев! Разве приличные клиенты теперь пойдут в ваш офис?!
― Почему «хамоватых»? ― пробормотал Самсон Ильич, отступая к зазвонившему телефону.
― Почему?! Да я ему: «мол, не доложите ли шефу…» А он мне: «Охота была ноги ломать!» Это как, по-вашему, очень вежливо?!
― Э-э…
― Вот и я говорю ― откровенное хамство!
― Неужели вы именно Василия попросили доложить? Не секретаршу? ― пролепетал Самсон Ильич, поднимая трубку.
― Уж лучше дурацкая птица, чем это чмо с косичками! ― гордо возвестила Маша и поправила сползающие на нос очки.
― Самсон Ильич, ― шептал в трубку охранник Костя Прохоров, ― «дама в синем» уже у вас?
― Да.
― Вы не могли бы ее задержать на полчасика, я что-то никак Волошина найти не могу, его нет в офисе.
