— Убедитесь, что негодяй мертв, — скомандовал предводитель. — Для надежности перережьте горло. Отрежьте член и яйца, засуньте ему в рот, чтобы все увидели, за что он казнен. Достойный конец для насильника и убийцы женщин.
Приказ был немедленно исполнен. Грязная кровь пролилась в дорожную жижу и начала сгущаться. Гениталии были грубо воткнуты в широко открытый рот, между посиневших губ.
Палач молча отвернулся и снова натянул на лицо маску.
— Оставьте на месте и коня, и кошелек. Пусть тот, кто найдет отвратительный труп, поймет, что это возмездие, а не ограбление.
Всадники ускакали, а в темном небе закружились почуявшие добычу стервятники.
Прошел без малого месяц, прежде чем Бьянка узнала, что Себастиано Ровере принял смерть по пути во Флоренцию. Она уже почти оправилась от жестоких побоев, которые муж успел причинить, пока отважные служанки не набросились на него и не выгнали из дома. Агата рассказала, что прежде они ловко расправились с четырьмя вооруженными сообщниками, нанятыми покойным. Руфина и Пиа, хорошенькие горничные, заманили бандитов глубокими декольте и задранными юбками, после чего Филомена и Джемма выбрали удобный момент и без шума перерезали всем четверым глотки.
— Они не разрешили мне участвовать в деле, — с нескрываемым облегчением поведала Агата. — Сказали, что городскую женщину замучает совесть, а крестьянка привыкла без сожаления делать то, что необходимо в данную минуту, и не думать о последствиях.
— А куда спрятали трупы? — поежившись, уточнила Бьянка.
— Рассовали по мешкам и привязали камни. А потом кузен Джеммы — тот самый рыбак, который регулярно привозит нам свежую рыбу, — грузил в лодку по одному мешку и топил в море на большой глубине. Ровере нанял подонков, так что искать их никто не будет.
Долгое время Бьянка жила в постоянном страхе: ждала, что чудовище явится в окружении вооруженных охранников, жестоко отомстит верным служанкам, а ее заберет силой и увезет в свой ужасный дворец. И вот он мертв. Новость ее потрясла, ведь Бьянка никогда не предполагала, что изверга могут убить враги, хотя подобные расправы вовсе не считались во Флоренции особой редкостью. Однако вскоре шок сменился почти забытым чувством радости: наконец-то она оказалась на свободе и в безопасности.
— Отправь Уго на соседнюю виллу. Пусть передаст принцу, что мне необходимо немедленно его увидеть, — нетерпеливо проговорила она, и Агата с улыбкой бросилась исполнять поручение.
В ту страшную ночь, когда Ровере ворвался в Люче Стелларе, Уго вскочил в седло и помчался к принцу за помощью. Увы, приехав, он узнал, что и господин, и Крикор уже несколько дней как отправились в город по неотложным делам. Уго немедленно вернулся, сообщил неприятное известие Агате, и тогда женщины вооружились, кто чем смог, и пошли в атаку.
Позднее Агата сообщила госпоже об отсутствии соседа, чтобы Бьянка не думала, что тот покинул ее в тяжелую минуту. Вернувшись, Амир тут же навестил любимую. Увидел, в каком состоянии она находится, и поклялся сначала по-турецки, а потом и по-итальянски, что прикончит мерзавца собственными руками, как только тот снова отважится сунуться в Люче Стелларе. И вот пришло известие о смерти мужа. Бьянка задумалась, мог ли принц догнать ненавистного соперника по дороге во Флоренцию и убить.
С террасы она увидела, как по пляжу во весь опор мчится серый жеребец, и нетерпеливо помахала: стоит ли говорить, как билось ее сердце от одной мысли о том, что означает для них обоих вновь обретенная свобода?
Амир увидел любимую издалека, а когда она помахала, не на шутку встревожился. Что заставило Бьянку отправить за ним Уго? Она не выглядела ни испуганной, ни несчастной. Принц пришпорил коня, взлетел по крутой тропинке, спрыгнул на землю и бегом поднялся на террасу.
— Что случилось, Бьянка? Ты не пострадала? — Он посмотрел с тревогой.
— Мой супруг мертв.
— Что?
— Себастиано Ровере скончался. Я свободна, Амир. Свободна!
— Но как? Когда? Хвала Аллаху, отличная новость!
— В тот самый день, когда мои служанки прогнали его отсюда, — пояснила Бьянка. — Ровере отправился во Флоренцию, и по пути на него напали. Несомненно, это убийство. И коня, и деньги не тронули. — О надругательстве над трупом Бьянка ничего не знала.
— А властям известно, кто это сделал? — спросил принц.
Она покачала головой.
— Никто не признался, а свидетелей расправы не было. Улик тоже не существует. Не думаю, что кто-нибудь станет упорствовать в расследовании, даже сыновья. Они забрали труп в город и похоронили. Понятия не имею, как Ровере узнал, где я скрываюсь, но теперь это не имеет никакого значения.
— Абсолютно, — подтвердил принц и заключил любимую в объятия. Нежно провел ладонью по лицу и накрыл губы глубоким, долгожданным поцелуем. Слегка отстранившись, заглянул в глаза.
— Теперь значение имеет только то, что мы с тобой, наконец, можем быть вместе. — Он снова склонился и возобновил поцелуй.
Горячие губы ласкали, дразнили и провоцировали робкий, но искренний ответ. Голова кружилась от восторга и возбуждения. До этой минуты Бьянку никто никогда по-настоящему не целовал. Покойный муж не был склонен к романтическим ласкам. Его грубые поцелуи больше напоминали укусы и служили одной цели: доказать свое превосходство. И вот сейчас, доверчиво следуя за Амиром и отвечая на чувственные призывы, она внезапно открыла для себя неведомое ранее тонкое искусство.
Вот кончик языка прошелся по влажным губам, и от неожиданности Бьянка приоткрыла рот. Не медля ни мгновения, язык проник внутрь и принялся играть с ее языком. Подобные манипуляции со стороны Ровере вызывали отвращение, ибо он использовал их ради одной-единственной цели: самоутверждения. Язык Амира ласкал, танцевал и любовно дразнил, а ароматное дыхание завораживало и пьянило. От избытка ощущений Бьянка едва держалась на ногах.
Амир сгорал от вожделения. Пытаясь хоть немного охладить пыл, прервал поцелуй и на миг выпустил любимую из объятий. Учитывая печальное прошлое, он не желал торопить первый опыт истинной страсти, однако и остановиться уже не мог. Ощущение близости доставляло физическую боль, но все же он твердо решил не спешить и в первый раз овладеть любимой неторопливо и бережно.
И вдруг услышал неожиданные слова:
— Знаю, милый, знаю. Ты готов обращаться со мной, как с хрупким цветком, но я вовсе не хрупкий цветок. Ждала тебя всю свою жизнь. Ты не сможешь сделать ничего, что напомнило бы мне о Ровере. Желаю тебя так же страстно, как ты желаешь меня. Понимаешь, что я хочу сказать? — Она взяла принца за руку и повела в дом. Вместе с ним поднялась по лестнице на второй этаж, вошла в свою спальню и плотно закрыла дверь.
— Любимая, ты не познала страсти того, кто пылает истинным чувством, — прошептал Амир, пока она расстегивала на нем рубашку. Теплые ладони скользнули по груди, и он не смог сдержать стон. Бьянка слегка наклонилась и поцеловала плоские твердые соски.
— Хорошо, что ты не надел куртку. — Руки занялись тесемками широких шаровар.
Амир рассмеялся.
— Ах, милая, ты сама не знаешь, какого зверя будишь. Он жаждет проглотить тебя целиком.
Бьянка приподнялась на цыпочки и жарко зашептала на ухо:
— Хочу увидеть тебя обнаженным, любимый. Так долго ждала и боялась, что придется ждать вечно. Но вот Ровере мертв, а я на свободе и могу поступать по собственной воле. Было бы приятно созерцать тебя во всей красе, мой принц. Очень приятно, если говорить честно. Неужели считаешь, что порядочная женщина не способна испытывать вожделение, томиться от нетерпеливого желания?
Сказать по правде, именно так он и думал. Амир действительно полагал, что должен разбудить дремлющую страсть, а неожиданно узнав, что страсть уже проснулась, не счел нужным скрывать радость.
— Мне тоже не терпится тебя раздеть, — прорычал он и, не теряя ни мгновения, занялся шнуровкой на корсаже. Медленно спустил платье и обнажил прикрытую тонкой сорочкой прелестную грудь. Наклонился, провел губами по округлым холмам. Бьянка вздрогнула, и вершинки набухли, словно нежные бутоны.
— Готов бесконечно поклоняться твоему телу, любимая, — страстно прошептал Амир. Они продолжали по очереди раздевать друг друга до тех пор, пока оба не предстали в великолепии своей красоты.
Амир опустился на колени. Закрыв глаза, потерся щекой о теплую шелковистую кожу. Ощущение оказалось изысканным почти до боли: любимая была совершенна, безупречна во всех отношениях. Желание сделать ее своей стремительно росло, однако Амир проявил редкую выдержку. Нет, время еще не пришло.
У Бьянки закружилась голова: простая радость от прикосновения возлюбленного стала неожиданным, а оттого еще более дорогим подарком. Супружеский опыт оставил кошмарные воспоминания, однако та страсть, которая до сих пор не покидала родителей, подсказывала, что так быть не должно. И вот с Амиром все оказалось сказочно красиво: так, как представлялось в девических грезах. Он встал, взял любимую на руки и отнес на постель.
