* * *
Прошла неделя. Пока все было тихо и спокойно. После покушения король посоветовал Ленару удвоить охрану или переселиться во дворец, который охраняет королевская гвардия… Я по прежнему помогала Ортензии, Рите и Мари, только уже не ходила на черный рынок… Смысл? Себе я все доказала, а видеть как Ленар переживает и беспокоится за меня не хочу. Итак за мной постоянно таскаются четверо телохранителей, только распугают подельщиков…
Я стала задумчивая и пассивная. Друзья меня не узнавали. Я столкнулась с непонятными и новыми чувствами и теперь присматривалась к ним, разбирала на атомы, препарировала свою душу…
Что такое страсть я знала, еще из своей прошлой жизни. И не раз сама испытывала ее. Но то, что происходит сейчас со мной… Это какое то помешательство. Я все время хочу его видеть, ощущать его кожу под своими ладонями, все время слышать его голос. Наши ночи… Волшебство и в то же время болезненная агония. Никогда не думала, что можно так раствориться в человеке, спаяться в одно единое существо, ненасытное, жадное, порочное. Абсолютное единение мыслей, движений, синхронный танец двух тел, поворот рук, единый вздох, всхлип. Кажется, еще немного и я стану телепатом и буду угадывать его мысли..
— Что происходит с нами, Ленар? — мой тихий шепот в спальне. Только так, под покровом ночи я могла вызвать мужа на откровенность. Днем он одевался в свою обычную непроницаемую броню, которую не пробить при всем моем желании…
— Чтобы это не было, я не хочу, чтобы оно заканчивалось. — ответил Ленар, — я схожу с ума от тебя, — выдохнул мне в шею, — я все время думаю о тебе. Я тебя вижу у себя в кабинете, читая протокол заседания совета. Твой голос раздается у меня в ушах, когда я составляю законопроект по сельскому хозяйству. На заседании у короля я слышу в коридоре твои легкие шаги… Это ли не безумие?
Утром нам приходилось заставлять себя разъединяться. Рвались нити, накрепко сшившие нас за ночь, склеившие нас крепче магического клея. Одно единое цельное существо в болезненных мучениях раздваивалось на два. Как Ленар мог идти работать, после, я не знала. Сама я до обеда ходила сонная и не способная самостоятельно одеться.
Я понимала, что это не нормально и долго не продлиться. Страсть проходит… Да и я совершенно не знаю своего мужа. Что он любит, что ненавидит. Какая самая любимая была игрушка в детстве, и кто научил его читать и писать. По какой причине он пошел на войну в подростковом возрасте и кто была его первой любовью. Есть ли у него родные, отец, мать, братья, сестры? Он не отвечает на мои робкие попытки приоткрыть таинственную завесу его биографии, а я чувству, что врастаю в него, хочу залезть ему в голову, под кожу, узнать все о нем… Естественное желание для женщины. Не правда ли?
* * *
Как всегда утром, проводив взглядом выехавший за ворота экипаж с мужем, я достала настойку. «Уже половина осталась», — отрешенно подумала я. «Нужно потом будет где-то раздобыть еще»… Мысли плавно переключились на Мари (именно она мне и доставала настойку), потом на журнал… И когда резко распахнулась дверь в спальню, я все так же задумчиво стояла возле будуарного столика с бутылкой…
— Я забыл свои бумаги… — начал говорить муж, входя в комнату, но только до того момента, пока не увидел настойку в моих руках… Я окаменела. Как я могла пропустить шум открывающихся ворот???
— Это то, что я думаю? — обожгло ледяными иголками от его тихого невзрачного голоса… Я молчала… Что я могла сказать? Как оправдаться? Как объяснить мужчине, что отвергаешь самое ценное, что у него есть — его семя?
Я застыла как кролик перед удавом… Неприкрытая слепящая ярость била наотмашь… Он медленно подошел и забрал бутылку из ослабевших пальцев… В глазах горела такая жгучая ненависть и отвращение, что мне показалось, он меня сейчас ударит, и это навсегда встанет между нами… Нет… Сдержался… Я закрыла глаза, чтобы не видеть его бешеного взгляда. Грохот разбившегося стекла… Удаляющиеся шаги…
— Постойте. Я объясню, — начала я судорожно выискивать оправдания… Ленар замер у двери, не оборачиваясь.
— Помните, как мы венчались?.. Я не знала вас, в первый раз видела… Мне про вас рассказывали много всего ужасного… Я боялась… Мы же были врагами! Помните? — мой нервный голос скатывался в истерику… Ленар помолчал…
— То есть, вы и сейчас считаете меня своим врагом? — тихо и жутко произнес он и вышел за дверь…
Я села в кресло и закрыла лицо ладонями… Мне было страшно, плохо, обидно… Чувство вины, в то же время уверенность в своей правоте, сомнения… Все разрывало на части… Может нужно было довериться мужчине? Может я зря так долго тянула и колебалась? Может это и была моя «настоящая цель» в этом мире — быть женщиной, женой, матерью? Голова пухла от мыслей… А перед глазами стояло искаженное нестерпимой болью и разочарованием лицо мужа…
В этот день Ленар так и не приехал ночевать… Я все ночь сидела с раскрытой книгой в кресле, чутко прислушиваясь к шуму на улице, пока не отключилась уже под утро… Потом, правда, муж опять стал ужинать и ночевать дома, но больше не приходил ко мне в спальню… Понятно… Обиделся… Неделю я металась, не зная, как извиниться, как вернуть то тепло и доверие, что было раньше… Если я обращалась к нему за ужином, меня обжигали ледяным взглядом и холодным отпором. Вопросы игнорировал или отвечал так скупо и бесстрастно, что спрашивать ничего более не хотелось… Он ждал… Извинений?… Я не умела извиняться… По крайней мере раньше…
В итоге я решила сделать единственную вещь, против которой у него не было ни единого шанса. Я знала, как Ленар меня хочет. Он не мог скрыть от меня горящих желанием глаз… Я одела, подаренный мне на семнадцатилетие Ортензией комплект из магических кружев. Замоталась в несколько прозрачных шарфов, накинула сверху плащ (чтобы слуги не испугались, если случайно встретят в коридоре) и пошла в библиотеку… Танцевать я любила и умела это делать… Бесчисленные дискотеки в студенческие годы, стриптиз-клубы, куда мы ходили как с девчонками, так и вместе с Сашей, если и не научили меня профессионально танцевать стриптиз, то по-крайней мере показали основные движения…
Молча, сосредоточенно зашла в комнату. Ленар сидел за письменным столом и что-то быстро писал… Удивленный взгляд исподлобья несколько изменился, когда я заперла дверь и сбросила плащ на пол… Я больше не смотрела на мужа, иначе растеряюсь, и все насмарку. Я сконцентрировалась на будущем танце… Сначала нажала на грани записанного на балу кристалла с любимой музыкой (десять минут должно хватить… больше, увы, танцевать не смогу), потому решительно взяла стул и поставила посреди комнаты… Надеюсь, все получиться…
Плавно покачивая бедрами, разворот, прогиб… Ладонями погладила шею, провела по краю груди, талии. Как это часто бывает в танце, рано или поздно я увлеклась и отрешилась от всего. Только музыка и тяжелое дыхание мужчины, сидящего за столом… Первый шарф улетел в угол, приоткрылся кусочек изысканного белья. Судорожный вздох. Я улыбнулась про себя. Действует… Второй шарф стелиться по телу, оплетает бедра, медленно сползает между ногами, и так же падает на пол. Теперь я только в коротеньком корсете и панталончиках. Кожа мерцает в свете магических светильников. Полуприкрытые глаза, закушенная губа. Резким движением головы я откидываю назад волну распущенных волос. Сажусь на стул, широко раздвигая ноги… Мои ладони сжимают грудь, приподнимая ее. Пальцы начинают медленно распускать шнуровку… Это скрежет зубов?… Почти победа! Я оставила корсет полуспущенным, грудь была чуть прикрыта, еще не обнажена… Я помню из уроков прошлой жизни, что больше всего возбуждает не голое тело, а полуобнаженное, а я собираюсь довести мужа до невменяемого состояния… И это мне почти удалось. Те хрипы, которые доносятся со стороны стола, уже не похожи на дыхание. Это агония. Я по-прежнему не смотрю на Ленара… Я сама уже едва держу себя в руках… Моя рука ползет по бедру. Как приятно, оказывается, себя ласкать, особенно если представить, что это его руки… Я со стоном откидываюсь на спинку стула, а пальчики начинают расстегивать застежку панталон. Я всей поверхностью кожи чувствую желание мужчины, его жар, его нетерпение, ожидание. На мгновение бросила в сторону мужа взгляд из-под ресниц… Все! Я пропала! Белые, вцепившиеся в крышку стола пальцы. Искаженное лицо. Горящие безумным светом глаза… Я сама больше не могу… Оставалось еще минута мелодии и я двинулась к его столу. Одним жестом сдвигаю на край бумаги, спиной сажусь на столешницу и плавным движением разворачиваюсь в его сторону, широко раздвигая ноги по обе стороны от его кресла. Опираюсь руками сзади на стол, приподнимая грудь, пристально, вызывающе и развратно смотрю ему в глаза, предлагая себя… Тело бьет крупная дрожь. Музыка закончилась, а вместе с ней и видимость его невозмутимости. Ленар резко встает, пару секунд, и я вздрагиваю от резкого, глубокого, почти болезненного проникновения. И почти сразу меня накрывает такая сильная разрядка, что я кричу его имя, вцепившись мертвой хваткой в плечи.
