Я вздохнул. Откинувшись на спинку кресла, осушил остаток вина. В конце концов, меня злило отсутствие хоть каких-нибудь зацепок. Я не знал, что надеялся от нее услышать — правду или ложь. Если она лгала, значит, у меня все еще был шанс отыскать Сьюзен до завтрашнего приезда Вейла. А если нет...
— Почему тебя это волнует?
Я стряхнул с себя задумчивость.
— Мне нужно предоставить им зубы.
— Зубы? — ее голос недоуменно повысился.
— В смысле, доказательство. Зубы, как доказательство. Я должен был ее убить. И мне нужно найти ее. Нужно ее убить. А этот ублюдок, лежащий на столе, говорит, что она в Бразилии.
— Так ты собираешься отправиться в Бразилию?
— Нет. Я не верю ему.
— Почему?
— Потому что, если бы она уехала в Бразилию, федералы сидели бы у нее на хвосте. Они не позволили бы тебе войти в мои двери. Они не знали, что ты — не она.
— Значит, она все еще в Лос-Анджелесе, — проговорила Сара, сузив глаза.
— Это мое предположение. Притворяется кем-то другим.
Она испустила глубокий вздох, а я облизнул свои губы. Если она лгала, значит, она чертовски хороша в этом. Но я должен был быть уверен.
Время пришло.
— Подожди здесь секундочку, — попросил я. После чего ушел в другую комнату и вернулся обратно уже с десертом, который купил ранее.
— Кекс! — воскликнула она. — О, с малиной! Мой любимый!
— Я рад, — заметил я. — Он пропитан бренди из малинового отвара. Я сделал его отдельно.
— Вкуснятина, — восхитилась она, поднеся полную вилку к своим губам. — Спасибо тебе.
— Конечно. Я хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным.
Я наблюдал, как она его ела — кусочек за кусочком. Закончив, она тут же взялась за вино, делая глоток. Я поднялся и подкинул в огонь еще одно полено.
— Риен...
Я обернулся. Ее глаза потускнели.
— Действительно, сильному не нужно доказывать это всем подряд, — произнес я. — Это Чарльз Мэнсон. К сожалению, Сара, я не настолько сильный. И мне нужны доказательства.
— Что... что ты...
— Мне нужно доверять тебе. Совершенно. Полностью. И я знаю только один способ, как этого добиться.
— Риен, я не... не чувствую...
Она поднялась из-за стола, вытянув руку, чтобы удержать равновесие. И опрокинула бокал.
— Риен... — ее голос перерос в панику.
— Не волнуйся, мой маленький псих, — успокоил я, шагнув к ней. Она покачнулась и стала падать, но я уже был там, готовый поймать ее в свои объятья. — Не волнуйся.
Сара
Риен тут же подхватил меня, стоило моим ногам подогнуться. И поднял на руки. Я вспомнила, как он нес меня ранее. Нет. Он не мог.
— Я чувствую себя странно, — выдавила я толстым языком невнятное бормотание.
— Я кое-что тебе дал, — ответил Риен. Он нес меня обратно, обратно в спальню. Свет был тусклым, но я все еще могла видеть его лицо. Оно было бесстрастным, расслабленным.
— Нет...
— Особая доза. Надеюсь, было не слишком сладко.
Кекс. О, Боже.
— Ты опоил меня, — простонала я. И пыталась вырваться из его рук, пыталась сбежать. Неужели он действительно собирался меня убить, как и сказал Гэри? Почему я ему доверяла? Ударила его кулаком в грудь, но силы были уже на исходе. — Ты опоил меня!
— Слава — наркотик. Отсюда — деньги. Отсюда — власть. Просто мои наркотики эффективнее, вот и все.
Он уложил меня на кровать и поправил платье. Он возвышался надо мной, любуясь, страх и ненависть перемешались вместе с желанием. Пьяно и неуверенно, я протянула руку, и он взял меня за нее. Кончики пальцев взволнованно загудели, но я не могла контролировать свои мышцы.
— Давай я включу музыку, — предложил он.
Он отошел от меня на минутку. Сверху полилась мягкая игра классической гитары.
— Что это? — промычала я. — Что... что за наркотик?
— Экстази, смешанный с моей особой смесью барбитуратов и немного быстродействующих миорелаксантов. Он был в малиновом отваре.
— Почему?
— Почему отвар? Я думал, ты не любишь иглы. И сделал тебе одолжение.
— Нет. Почему?
Я подняла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице. На золотых глазах. Хищных глазах. Глазах, которые желали меня. Глазах, в которые я могла бы смотреть вечно.
— Почему я тебя опоил? Так ты расскажешь мне правду, — ответил Риен просто.
Я вдохнула. Каждый вдох превращался в тяжелое испытание.
— Ты мне не доверяешь, — не знаю, был виной тому наркотик или нет, но это заставило меня чувствовать себя невероятно обманутой. Я думала, что все это — повязка на глаза, душ, ужин, — вело к его доверию ко мне. Но нет. Все это было шоу, уловкой, чтобы заманить меня в ловушку. Песня, играющая в стерео, была наполнена тоской и печалью. Я медленно моргнула.
— Я никому не доверяю. Ничего личного, моя дорогая.
Он поднял мои руки над моей же головой. Я потянула их в его хватке, но он был силен, в то время как мои мышцы были как желе.
— Риен...
— Не принимай это за оскорбление, Сара. Я всего лишь хочу узнать, что ты знаешь. И, кажется, мне известно, как заставить тебя рассказать мне.
Он связал мои запястья. Я почувствовала веревки, перевитые на моей коже. Голова неуклюже завалилась, и я увидела свисающие концы узла.
— Попытайся выбраться, — бросил он. Я оттянула запястья друг от друга, но они не сдвинулись с места.
— Нет. Нет. Риен. Пожалуйста.
Он потянулся к нижней части кровати. Его рука сомкнулась на моей лодыжке, и я пнула его, ну, или попыталась. С теми же успехами я могла пинаться под водой. Каждая часть моего тела двигалась как во сне. Обвив еще одной веревкой лодыжку, он привязал и ее. Все мое внимание обратилось к давлению веревки на кожу. Он же привязал ее к спинке кровати, туго затянув. Когда обе мои ноги были затянуты и разъединены, я услышала, как рвется платье. Я взвизгнула. Полностью связанная и уязвимая.
— Я не трону тебя, мой маленький прекрасный псих. Ты слишком прекрасна. Но если я узнаю, что ты мне врала, что ж, тогда мне, возможно, придется тебя убить.
Я захныкала. Чего он от меня хотел? Конечно, я лгала. Лгала о существовании Сьюзен. Но если ему нужно было узнать, где она, он тратил время впустую. Потолок над моей головой закрутился. Я не могла заставить собственные мышцы слушаться меня.
— Теперь мы начнем со Сьюзен. Расскажи мне, что знаешь.
— Ничего! Я тебе все рассказала!
Он зашел за прикроватную тумбочку, на секунду исчезнув из моего поля зрения. Затем вернулся обратно. А я, увидев, что у него в руке, закричала.
— Нет! Риен, нет! Прошу тебя! — скальпель блеснул серебром в приглушенном свете спальни. Крик вышел коротким, ибо его рука зажала мой рот. Вопли обжигали губы, но я не могла прорваться через его руку. Ослепительно белый ужас потряс меня.
— Ох, Сара, — промурлыкал он. — Нет, нет, нет, Сара. У тебя совершенно неправильная догадка.
Стон у его руки вышел приглушенным.
— Я сказал, что не причиню тебе вреда. Действие наркотиков продлится всего час.
Он смотрел на меня, а я не могла отвернуться. Рыдая под перевитой веревкой.
— Ох, Сара, Сара. Ты мне не доверяешь. Так, как же я могу довериться тебе, если сама мне не доверяешь?
Он наклонился, занеся скальпель. Я закрыла глаза. Даже с плотно сжатыми веками, я чувствовала, как вращался мир. Будет ли больно? Почувствую ли я все?
Холод лезвия скользнул вверх по моей ноге, а рука Риена на рте ослабла. Боже, неужели он резал мой бок? Я упала в обморок. Последовала пауза. Я не могу этого принять.
— Пожалуйста, сделай это быстро, — прошептала я. — Просто сделай это быстро.
Его рука очутилась на моей щеке. Я открыла глаза, натыкаясь на его лицо, парящее надо мной со светящимся сочувствием в глазах.
— Сара, поверь мне. Я всего лишь хочу правду.
Я услышала, как скальпель рассек ткань, и он стянул с меня платье. Зеленое с золотым упорхнуло на пол.
— Я хочу, чтобы ты сказала мне правду.
Другой надрез. Исчезли трусики. Я захныкала, когда его рука со скальпелем поползла вверх, но он всего лишь отложил его на тумбочку.
— Ты сделаешь это для меня? Скажешь мне правду?
— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я тебе сказала.
Он наклонился и поцеловал меня. Я отвернула лицо в сторону. А он, схватив мой подбородок своей рукой, пробежал большим пальцем по моим губам.
— Ты проделала хорошую работу, притворяясь, дабы удовлетворить сегодня мое внимание, — заметил он.
Я не притворялась. Мой мозг формировал слова, но губы не отправляли их в воздух.
Затем его руки пробежались по моему телу, отчего я содрогнулась всем естеством.
— Для начала, думаю, мне стоит убедиться, что ты находишься в надлежащем для допроса состоянии.
Он развязал узелок галстука, устраивая ткань прямо на моих глазах. Я дернулась головой назад, и он тут же быстро завязал его.
Я застонала. Эта повязка не была похожа на хлопок. Она не пропускала никакого света, и я ни черта не могла разглядеть.
— Не надо, — умоляла я.
— Наркотик усилит твои чувства, — промурлыкал он. Его голос прозвучал в моих ушах, эхом отдаваясь в черепе. — Но мне нужно на тебе сосредоточиться.
