После минутного молчания, она говорит:
— Давай сосредоточимся на твоем брате.
— Согласен. Буду там через час.
Я вешаю трубку и бросаю телефон на кровать. Гляжу на Мэнди и вижу, что она снова переживает по поводу обнародования писем.
— Отец убьет меня, — произносит она, качая головой и выглядя преисполненной страха.
— Я бы разобрался с ним таким же образом, как я справился с матерью. Переложи ответственность на него, — говорю я ей. — Именно они во всем виноваты, мы просто случайно раскрыли их.
— Наверное, ты прав, — отвечает она, хмурясь.
— Давай собираться. Тай пришел в себя, — сообщаю я ей, прежде чем выбраться из постели.
Глава 17
Трей
После того, как мы бросились в больницу, Мэнди и я выходим из лифта и направляемся прямо в палату Тайлера. Когда мы подходим к двери, я слышу голос Ванессы. Я резко останавливаюсь и бросаю взгляд на Мэнди, давая ей понять, что хочу задержаться на мгновение.
— Я всегда любила тебя, Тайлер, и надеюсь, мы сможем вернуться к тому, как было раньше, — говорит она таким тоном, что кажется, будто она умоляет его. Ощущение дежавю накрывает меня, пока я стою у дверного проема, слушая ее выражение любви к нему. Я мог быть ее плечом, в которое она предпочитала плакаться, но он всегда был в ее сердце.
— Я буду стараться изо всех сил, — отвечает Тайлер, — Но мне может понадобиться некоторое время, чтобы собрать все это воедино.
— Ты держишься молодцом, — перебивает мама, подходя к его постели. — Со временем все вернется.
Ванесса наклоняется и целует его в лоб, прежде чем повернуться к нам. В ту же секунду у меня возникает одномоментный порыв, так же как и десять лет назад, скрыться за углом, но я понимаю, что для этого нет больше никаких причин.
— Он очнулся! — восклицаю я, делая шаг вперед в дверной проем, держа Мэнди за руку.— Как дела, дружище?
— Он даже меня не помнит, — отвечает Ванесса за него, слезы текут по ее лицу. — Он ничего не помнит.
— Это может быть только временно, — добавляет мама, кажущаяся счастливой только от того, что он вышел из комы.
— Врач сказал, что это, главным образом, повлияло на его кратковременную память.
Я вспоминаю разговор с доктором Новачеком, когда он сообщил нам, что его кратковременная память, несомненно, будет нарушена, но есть также шансы пятьдесят на пятьдесят, что это отразится и на его долговременной памяти.
— Я просто рад, что ты пришел в себя, — говорю я ему, когда подхожу к кровати.
— Привет, — приветствует он меня с пустым взглядом на лице.
— Ты красивая, — говорит он, глядя мимо меня в сторону Мэнди.
— Спасибо, — отвечает она, протягивая ему руку. — Я — Мэнди.
— Она моя подруга, — объясняю я ему, надеясь, что он не будет больше ничего говорить о ней при Ванессе, находящейся в палате.
— Ты и Ванесса помолвлены, — говорю я ему, беря за руку Ванессу и притягивая ее к кровати. — Вот кольцо, которое ты подарил ей, — объясняю я, держа ее за руку, чтобы он мог его разглядеть.
— Ничего себе, оно огромное, — выдыхает он. — Сколько оно стоило?
С широко раскрытыми глазами он переводит взгляд от одного из нас к другому.
— Ну, не так уж много, — резко отвечает Ванесса, ее щеки краснеют.
— Ну, наверняка, кольцо-то большое, — говорит он, качая головой взад и вперед.
— Ты помнишь меня? — спрашиваю я его, присев на корточки, чтобы он лучше меня видел.
— Хмм, ты кажешься знакомым, — отвечает он, прищуривая глаза и изучая мое лицо. — Уверен, что видел тебя раньше.
Он кивает головой и продолжает изучать мои черты.
— У вас есть зеркало? — спрашиваю я, полагая, что, по крайней мере, хоть у одной из них есть зеркальце для макияжа или что-то в этом роде.
И мама и Мэнди начинают рыться в своих сумках.
— Вот, возьми, — говорит мама, первая протягивая мне маленькое зеркальце.
— Хорошо, Тайлер. Посмотри на себя в зеркало, а потом взгляни на меня, — говорю я ему, держа зеркало рядом со своим лицом, чтобы он мог смотреть туда-сюда на нас двоих.
— Это ты, — говорит он с совершенно растерянным выражением лица.
— Нет. Это ты, — отвечаю я, наклоняя зеркало немного вниз, чтобы он мог увидеть свой больничный халат.
— Это безумие! — восклицает он, глядя то на меня, то в зеркало, а потом вниз на свою одежду. — Что я вообще здесь делаю? — спрашивает он, становясь немного взволнованным.
— Кто-то отравил тебя и чуть не убил, — начинает объяснять мама. — Это твой брат - близнец, — говорит она ему, кладя свою руку на мою.
— Ничего себе, это невероятно, — произносит он, все еще глядя в замешательстве и качая головой из стороны в сторону.
— Ты похож на меня, — добавляет он с выражением изумления на лице.
— Со временем память вернется к тебе, — говорю я ему, надеясь, что мои слова окажутся правдой.
Мы все стоим вокруг него, просто радуясь, что он выкарабкался.
— Ты тоже красивая, — говорит он Ванессе после того, как смотрел не нее в течение нескольких секунд. — Не думаю, что сказал тебе, какая ты хорошенькая.
С тех пор как я вернулся, у Ванессы впервые на лице появляется улыбка.
— Спасибо, Тай. Это все, что тебе действительно необходимо помнить.
Она наклоняется и целует его в щеку, пока он продолжает сидеть с ошеломленным выражением на лице.
— Получено токсикологическое заключение, — объявляет Тельма, когда входит, переступая порог палаты, размахивая большой стопкой бумаг в руке. — Офицеры уже в пути, чтобы забрать доктора Потатурри.
— Все так плохо? — спрашиваю я ее.
— Определенно плохо, — отвечает она, опуская голову и поднимая брови. — мескалин, ДЭТ (прим.пер.Диэтилтолуамид), гидрокодон. Наверное, ты ходил, вероятно, словно опоенный, — говорит она, сочувственно глядя на Тайлера
— Это кое-что объясняет! — вздыхает Ванесса. — На самом деле, это имеет огромный смысл.
— Значит, он находился под кайфом в прошлом месяце? — спрашивает мама, глядя в недоумении.
— Можно сказать и так, — отвечает Тельма. — Такое сочетание препаратов влияет на каждого человека по-разному, но могу вас заверить, что он, наверняка, не очень хорошо помнит весь тот период времени.
Тайлер смотрит на нее, пытаясь переварить услышанное. Мама и Ванесса, кажется, находятся в шоке, и, похоже, даже не знают, о чем ее спросить. Я смотрю на Мэнди, и, очевидно, что каждый из нас думает то же самое.
— Следовательно, если кто-то хотел уничтожить память Тайлера, это был довольно хороший способ сделать это? — спрашиваю я, уже зная ответ.
— Это был гениальный способ, чтобы сотворить такое, — отвечает она, ее глаза загораются. — Давая ему большую дозу пропофола, а затем, вводя лоразепам в его внутривенное вливание, этот человек, скорее всего, позаботился об его оставшихся воспоминаниях. Это был идеальный шторм для очистки памяти.
Она протягивает руку и гладит рукой Тайлера по волосам.
— Так что, с ним все будет в порядке? — спрашивает мама, вдруг выглядя слишком взволнованной.
— Физически, думаю, с ним все будет просто отлично, — говорит она, запихивая результаты токсикологии в заднюю часть его карты. — Мы начнем сегодня кое-какое тестирование когнитивных функций, чтобы выявить базовый уровень для его кратковременной памяти. Надеюсь, что к концу дня мы будем знать больше.
— Тельма, мне нужно поговорить с тобой наедине, — говорит администратор больницы, заглядывая в палату Тайлера.
Тельма извиняется и идет с администратором в сторону сестринского поста. Когда она смотрит на нас, в ее взгляде отражается шок. Они продолжают говорить вполголоса, слишком тихо, чтобы мы могли расслышать их разговор.
— Скажите детективу, чтобы тот убедился, что судебно- медицинский эксперт сделает полное токсикологическое исследование, потому что это легко может оказаться тем, что было вызвано наркотиками, — слышу я, что она говорит, пока идет обратно в нашу сторону.
Тельма входит в дверь палаты Тайлера с расстроенным выражением на лице.
— Что случилось? — спрашиваю я, не совсем уверен в том, действительно ли она поделится этим с нами.
— Когда детективы прибыли на квартиру к доктору Потатурри, то обнаружили его лежащим посередине на полу. Мертвым, — говорит она с широко раскрытыми глазами.
— Итак, они считают, что он покончил жизнь самоубийством или его кто-то убил? — спрашивает Мэнди, также голодная, как и я, до получения дополнительной информации.
— Они еще не уверены, но нет никаких явных ранений.
Она подходит к кровати Тайлера и смотрит на него сверху вниз.
— Интересно, связано ли это с тобой?
— Уверен, что связано, — отвечаю я, бросая взгляд на Тельму и моего брата. — Я вернусь через какое-то время, но сейчас мне нужно пойти и кое-что проверить.
Мэнди
Трей отправляет сообщение Тони, информируя, что ему нужна машина, и берет меня за руку, ведя к лифту.
По выражению его лица, я могу сказать, что для него еще один кусочек головоломки только что встал на свое место. Томми рекомендовал врача, который с тех самых пор исподволь отравлял Тая, и теперь этот доктор оказался мертв. Я вспоминаю вечер накануне, когда Ванесса кричала на него по телефону. Видимо, Томми почувствовал, что доктор становился скорее обузой, нежели полезным.
