На какой-то момент Краснодар внезапно вырывается вперед, и Белову тут же звонит отец, Вик включает громкую связь:
- Пап, мы тут все.
- Алле, неудачники! - судя по голосу, Стас уже начал отмечать. - Видели счет? Нет, вы видели? Продуете! Именно сегодня ты пожалеешь, что предал юг и свою команду, сынок! - из телефона на весь стол гремит его голос, на заднем плане визжат от восторга девочки и София: Да, Вик, мы вас сделаем!
- И не надейтесь, Станислав Иванович, - эмоционально возражает Джей-Ви. - Только два периода прошло, это еще ничего не значит!
- Это кто там? Виталик что ли? Вот увидишь, в заднице вы сегодня! Так вам и надо всем, самонадеянным баранам. Пора уступить место более достойной команде. Локо-Локо-Локо!
Белов хохочет, Вера тоже, Джей-Ви, Олег и Димка надуваются, и скрещивают руки на груди.
- Вы перебарщиваете...
- Пап, мы перезвоним тебе в конце, и только попробуй не взять трубку! - угрожает Вик, на что тот фыркает:
- Золото, считай, наше - а ты будешь месяц ходить в красно-зеленом шарфе, никто тебя за язык не тянул, сам в пари ввязался.
Красно-зеленый - цвета краснодарской команды.
- Ага, за все время существования спора, такого еще ни разу не случалось.
- Все бывает в первый раз. Соня, принеси еще чипсов... Ладно, до связи, парни. Вера, ты-то на моей стороне?
На Веру смотрят строго сразу четыре пары глаз, да и весь спорт-бар набит болельщиками "ЦСКА". Хороший вопрос, за кого она.
- Стас, - извиняющимся тоном, - боюсь, мне при случае тоже придется ходить в красно-зеленом шарфе вместе с Виком, - зажмуривается.
- Вера, присоединяйся к команде победителей, пока не поздно! - возмущается Стас, а Белов притягивает ее к себе, целует в висок и шепчет на ухо что-то неразборчивое, но, кажется, он доволен.
- Детка, этого не случится, - фыркает Джей-Ви.
- Всем вам по шарфу будет! Ладно, третий тайм начинается, - в трубке слышатся свистки, кажется, девочки подготовились к матчу основательно. - Созвонимся после.
Матч выдается крайне напряженный, он уже пятый по счету - решающий. В этом году "Локомотив" упирается до последнего, отчего игры затянулись на пол-лета, хотя обычно победитель лиги определялся еще в конце весны. В итоге "ЦСКА" все же рвут железнодорожников. Как и предполагалось, Стас трубку не берет, чтобы услышать победный клич болельщиков вражеской команды, а София заявляет, что разговаривать с ними не намерена, так как "кони" играли нечестно, это сразу всем понятно.
К концу вечера Белов крайне пьяный и веселый, Вера везет его домой, страшно нервничая, что не справится с управлением незнакомой машины, он всего лишь пару раз давал ей порулить, да еще и на парковке. На днях Вик вдруг вписал ее в страховку, и сейчас активно болтает с разместившимися на заднем сидении приятелями, обсуждая острые моменты матча, пока Вера стискивает руль, чувствуя, как от страха ускоренно колотится сердце, едва ли не на каждом сложном повороте. Она делает вид, что уверена в своих силах, но внутри от ужаса все сжимается. А машина хоть и на автомате, и ночью движение практически свободное, но габариты тем не мене непривычные, да и давно Вера не водила.
Изредка Вик все же поглядывает на дорогу и командует, куда свернуть и как лучше перестроиться, чтобы приготовиться к маневру. Она, молча, едва справляясь с напряжением, развозит всех его друзей по домам, а потом и хозяина машины доставляет по назначению, где он заваливается спать чуть за полночь, что для него непривычно рано.
- Вера, не забудь сплит настроить, - бормочет сквозь сон. Конечно, она не забудет, куда денется, хотя сама так и не смогла привыкнуть к этим плюс девятнадцати по Цельсию. При такой погоде люди на улице в пальто ходят.
За эти недели стало привычным смотреть, как Белов спит рядом под одеялом в своем очередном спортивном костюме. На бритой части головы уже начали появляться волосы, отрастая забавным ершиком. Вера бросает взгляд на комод, во втором ящике которого теперь вместо мерзких штук лежат ее вещи, в том числе кожаные обтягивающие леггинсы, в которых она пойдет с ним на концерт этой кошмарной агрессивной группы.
Зачем он вписал ее в страховку, если не собирается влюбляться? Вряд ли каждой девице, способной его увлечь на какое-то время, он доверяет машину. Форсирует их отношения, как будто хочет прогнать весь период развития романа по-быстрому, скачками перепрыгивая с одного уровня доверия на другой. И с отцом уже познакомил, друзьям представил, и живет она практически у него, не говоря уже об остальном. Спешит Белов. Куда только? Будто на длительность его отношений влияет какой-то счетчик, и с каждым днем времени становится меньше. Можно подумать, им друг с другом не становится лучше день ото дня, а его поцелуи и приглушенные стоны во время пика удовольствия не волнуют ее больше всего на свете.
Отчеты непотопляемого пирата. Запись 11
Ради нее я буду драться, без шуток.
Не просто готов помахать кулаками, а страстно хочу этого. Хочу на ее глазах разукрасить физиономию какого-нибудь типа, выпендриваясь. Знаю, что не оценит, еще и накричит следом, но почему-то часто об этом думаю. Чтобы вам стало понятнее, напомню - я художник, а не воин. Пока Кустов перепробовал все боевые секции, которые только имелись в нашем районе, я занимался спортивной гимнастикой и рисовал. А когда в восьмом классе сломал руку, ничуть не расстроился и уехал в летнюю художественную школу, с радостью пропустив сборы. Тренер, дядя Коля, мать и отец уговаривали одуматься, пока я восстанавливался, и вернуться в спорт, хоть в чем-то они пришли к согласию. Но мне всегда нравилось именно рисовать, придумывать, фотографировать, а теперь все поменялось.
Она мне так сильно нравится, что от одной мысли увидеть в темно-карих, серьезных глазах отвращение, начинает болеть голова. Это сложно. Сложно так жить, все время оглядываясь назад, ожидая подвоха. А кожа на спине и груди, как назло, снова начала шелушиться, пришлось ехать в больницу за рецептом на крем, с завтрашнего дня начну мазаться. Запах у этой штуки не очень, не знаю даже, что и делать. Уйти пока ночевать на диван? Он жутко неудобный. Попросить Веру пожить у себя?
Я ей, конечно же, не доверяю, надеюсь, она мне тоже, потому что это стало бы худшей ошибкой в ее жизни. Но пока она со мной, пока думает, что может попасть в эти несчастные три-пять процентов, у которых антитела к белкам ВИЧ в крови не находится в первые месяцы, тихо плачет, грустит, читая очередную ненужную ей статью про СПИД, - я буду рядом, как цербер охранять ее, беречь, помогать. Если до этой минуты вы еще думали обо мне хорошо, - сейчас я вас окончательно разочарую: пока она в шатком положении, мне с ней легко. Ее проблемы меня не привлекают и не возбуждает, не подумайте, - я псих, но не настолько. Дело в том, что рядом со страдающей Верой мне проще быть самим собой. Я омерзителен и внешне и внутренне, настоящий пират, который лишь разоряет и заслуживает виселицы. В середине августа она узнает, что здорова и свободна, и я отплыву в сторону, а пока у меня есть немного времени, чтобы трогать ее, и я буду пользоваться тем, что она мне позволяет.
Буду драться за нее, пока ей это нужно. Раньше я не думал, что зная о моем прошлом, на меня можно смотреть без жалости, а она смотрит. Ведет себя, словно не в курсе, что бывают полноценные мужики. Словно то, какой я, - норма.
***
Чем жарче становится в Москве, тем чаще вспоминается Сочи с его уже привычной экзотикой и роскошным морем, которое, как считает Белов, иногда нужно всем людям в обязательном порядке. Еще и София пишет почти каждый день, зовет в гости, присылает фотографии купающихся счастливых дочерей, себя на шезлонге у моря с коктейлем в руке и в забавной панаме, с плохо размазанным по лицу и плечам кремом для загара. Показывает язык, корчит рожицы. Заманивает.
"Да многие бы душу продали, чтобы иметь на море жилье, куда можно в любой момент сорваться и бесплатно жить, сколько угодно. А вы все собраться не можете".
Вера шлет ей в ответ селфи с точно такими же гримасами, правда, чаще всего приходится делать их из подсобки "Салфеток" в колпаке и форме, или с квартиры Белова. Вик при этом крутит у виска и закатывает глаза, дескать, женщины, что с них взять-то. Сам он тоже иногда участвует в фото-отчетах для Софии вместе с Верой, всегда при этом зажмуривает один глаз и глуповато улыбается. У него нет ни одной приличной фотографии, несмотря на профессию. Удивительно, как быстро получилось подружиться с Соней. Общаться с ней легко и просто, иногда можно вообще ничего не говорить, просто слушать, иногда приходится давать Вику знак, чтобы позвал, иначе можно провисеть в скайпе несколько часов подряд, а завтра на работу. А еще они со второй мамой Вика постоянно скидывает друг другу смешные картинки, обмениваются на них реакциями. Весело.
