В той, иной истории, мы вышли на Одер и 31 января 1945, перейдя реку по льду, захватили плацдармы севернее Кюстрина, в чистом поле, и южнее, отбив прибрежные высоты с горой Ратвайн. Крепость Кюстрин держалась до конца марта, а дальнюю гряду брали уже в апреле, той самой ночной атакой с прожекторами. И весь февраль и март там шли жесточайшие бои, где легло много тысяч наших. В этой же истории, на год раньше, укрепления на высотах еще не были закончены, и не были заняты войсками. Это был наш шанс.
Зима в сорок четвертом году была теплая - все наши мемуаристы отмечают необычно раннюю распутицу и вскрытие рек. Если в сорок пятом лед на Одере держал и людей, и даже легкую технику, то теперь там была чистая вода, с отдельными плывущими льдинами. Но это не остановило морскую пехоту - и пошли плавающие транспортеры на тот берег, от этих легкобронированных машин все ж гораздо больше было пользы не на поле боя, а при доставке к нему бойцов и снабжения. Морская пехота не брала Кюстрин, а пошла южнее, через Геритц и Лебус, и сразу на горы - сколько крови стоил нам холм Ратвайн в той истории, с его вершины был виден весь плацдарм и наши позиции и коммуникации на правом берегу! И атака удалась - немцы не ждали от нас такой дерзости, на высотах были лишь две дивизии РАД (Райхс Арбайтет Динст - Немецкий Трудовой Фронт) "Шлагетер" и "Фридрих Людвиг Ян", немецкие "стройбатовцы" вооруженные лишь стрелковкой, ни по выучке, ни по боевому духу не могущие тягаться с очень злой русской морской пехотой (ближний бой с которой был кошмаром даже для Ваффен СС) - из дивизии "Шлагетер", попавшей под удар, в живых остались лишь самые резвые, кто быстрее всех бегал, и самые умные, кто сообразил вовремя поднять руки. Интересно, что часть пленных, кто показались наиболее смирными, были мобилизованы командиром 103й бригады в "свободную Германию" и привлечены к работам по сооружению укреплений, но уже фронтом на юго-запад, с использованием брошенных материалов и техники.
Что до Кюстрина, Зеелова и дальней гряды высот, то там отлично проявили себя наш спецназ, сумевший захватить мосты в целости, и передовой отряд Первой Гвардейской танковой (19 мехбригада 8го гвардейского корпуса). Передав город подошедшим частям второго эшелона, катуковцы совершили стремительный ночной бросок на Зеелов, который был взят, прежде чем немцы сумели разобраться в обстановке. К утру весь "ромб", от Одера до линии высот был наш, войска поспешно зарывались в землю, готовясь к обороне.
Затем были сутки, когда все висело на волоске. И морпехи вели бой, фактически в окружении. Здорово выручала авиация, без которой могли бы и не продержаться - а после к берегу подошли, в помощь катуковцам, еще и части Восьмой Гвардейской. И развернулась на берегу артиллерия, пресекая попытки немцев сомкнуть фронт по левому берегу, отсекая наших на высотах, и подошли саперы с самоходными понтонами-транспортерами К-61 (еще один привет из будущего), вот уже встали над Одером переправы, и пошли наши танки и пехота на тот берег.
А поредевшие морпехи вышли назад через двое суток, сдав позиции гвардейцам. И осталась их едва половина в строю - "но ничего, товарищ контр-адмирал, нас еще на Эльбу хватит! А отдохнуть недельку, да пополниться - и на Рейн". Я сам вручал награды отличившимся - и был среди них младший сержант Тюленин Сергей, тот самый, из молодогвардейцев, получил он от меня Славу 2й степени.
Там было еще очень жарко. От высот до Берлина всего полсотни километров, и без естественных преград, прямо по автостраде. Наши с высот клялись, что видели на горизонте свет городских огней - какой свет, затемнение ведь, война! - ну значит, пожары, как бомбили! Ясно, отчего немцы всеми силами пытались вернуть высоты, подтянули отборные части СС, тяжелую артиллерию, и "королевские тигры". Стреляли по нашим снарядами калибром триста сорок (французские железнодорожные пушки, петухи драные, доберусь еще до вас - такое добро в сороковом в исправности сдали!). Даже ветераны Сталинграда не помнили такого ожесточения боев. Но мы были совсем не те - а немцы уже не те.
Одер наш. Готовимся, ждем приказа - вперед, на Берлин!
Из лекции для слушателей Военной Академии бронетанковых войск имени Сталина. Москва, 1986.
Теперь, товарищи офицеры, после знакомства с общим ходом "Битвы на Одере" в феврале сорок четвертого года, перейдем к ее тактическим урокам. Ибо военная история для вас должна быть не констатацией мертвых фактов - подобно тому, как в царское время на экзаменах Академии Генштаба любили задавать вопрос, сколько в войске Ганнибала было боевых слонов - а опытом, из которого можно извлечь уроки сегодня. Всегда старайтесь понимать, при анализе фактической стороны дела, почему было принято то или иное решение? В какой ситуации оно было оправдано?
В западной военной истории принято считать, что именно там, на Одере, "гениальным" Манштейном была впервые применена тактика, близкая к современной. Мы могли бы ответить, если ты гений, так отчего же проиграл - но разберем подробно. Тактика "осиного роя", предложенная кстати не Манштейном, а генералом Мантойфелем, после занимавшего высокий пост в ННА ГДР, за что западные историки и лишили его авторства, действительно имеет внешнее сходство с предписываемой современным Боевым Уставом. Необычайно разреженные для того времени боевые порядки, при высокой подвижности - когда отдельные роты, и даже, иногда, взводы действуют фактически автономно, но во взаимосвязи, и под единым командованием - но прежде всего следует четко понимать, что если в наше время причиной было обеспечение боевой устойчивости при применении противником ядерного оружия, то немцы исходили из совсем других соображений! По сути, у них это была попытка "партизанско-диверсионных действий" танковых войск, поскольку в лобовом столкновении на поле боя они сами признавали свои шансы на победу слишком малыми! Это доказывает их требование по выбору целей для атаки, отсутствующее в нашем Уставе - тыловые объекты, колонны снабжения, маршевые пополнения - но ни в коем случае не главные силы наших войск!
Конечно, "партизанская" тактика, ударить неожиданно и убежать, на войне, нанести противнику потери при меньших или полном отсутствии своих, часто бывает оправдана. И если вам придется командовать на войне батальоном, полком, бригадой - вы не должны упускать случая выслать рейдовую группу в тыл врага, чтобы перерезать коммуникации. Но вам следует помнить: диверсиями можно и должно "размягчить", ослабить врага - но никогда нельзя выиграть битву, а тем более войну - если конечно, противник по малодушию не капитулирует или не побежит сам. За "партизанщиной" всегда должен следовать удар, закрепляющий победу. А предусматривалось ли это у немцев на Одере?
И, я вас спрашиваю, что необходимо для того, чтобы эта тактика была успешной? Правильно - прежде всего, разведка: "туман войны" для вас должен быть, как минимум, на уровне противника! В отсутствие космических средств, это требует, опять же как минимум, равенства в воздухе. А лучше, господства - иначе, подвижные группы обречены на движение исключительно в темное время суток. Хорошей связи, устойчивой к РЭБ - по понятной причине. Твердого командования, имеющего четкий план действий - о том скажу чуть позже. Технического превосходства - а вот это у немцев не обеспечивалось никак!
Я вижу, вы все в звании от капитана и выше. То есть, среди вас многие командовали танковыми или мотострелковыми ротами, в том числе и на больших учениях, действуя в режиме "боевых групп". Всем вам знакомо - во встречном бою с такой же группой "противника", выбить ее как можно быстрее, при наименьших своих потерях. Это должно быть стократ актуальнее при действии "партизан по-танковому", во вражеском тылу! Чтобы это обеспечить, необходимо иметь оружие, опять же как минимум, не уступающее противнику - то есть, говоря по-простому, ваши танки должны превосходить врага по вооружению и защите, чтобы быстро вынести встреченную помеху. И идти дальше, выполняя поставленную задачу - а это требует от техники уже, как сказали бы моряки, "крейсерских" качеств - скорости, дальности хода, надежности, проходимости по местности. А это в сорок четвертом не было соединено у немцев в одном типе танка!
Выскажу крамольную мысль, что если бы у немцев в июне сорок первого были исключительно "бронекошачьи", они не дошли бы до Москвы. Ибо "тигры" и "пантеры" по своей подвижности совершенно не годились для глубоких танковых "клиньев" - это было оружие исключительно для прорыва позиционной обороны, или защиты такой же своей. Сами немцы признают, что в конце войны, единственным их танком, способным на равных выходить против Т-54, был "кенигтигер" - ни в коей мере не массовый, выпущенный едва в четырех сотнях экземляров, и по известному анекдоту, "одноразовый танк", запас хода по шоссе сто шестьдесят километров, когда трансмиссия и элементы ходовой сыпятся через сто сорок, и ремонт в полевых условиях чрезвычайно затруднен. Еще один пример для правила "учитывайте контекст" - движок и трансмиссия, в целом приемлемо, хотя и на пределе, работавшие на "тигре" обычном, уже не тянули массу на тринадцать тонн большую. "Пантера" же была в этом отношении откровенно неудачна - вооруженная еще недостаточно, чтобы брать верх над Т-54, она уже имела подвижность, соответствующую скорее тяжелому, чем среднему танку.
