Не тот, что вел переговоры с Ольгой, выторговывая несправедливую цену. Другой, но такой же омерзительный, невыносимый уже одним только своим существованием. Егор решительно сжал кулаки, намереваясь совершить какую-то глупость. Смутные подозрения подтвердились, и он собирался защитить беспомощного Влада. Ольга была к этому готова.
Она легонько ткнула его ногтями в основание шеи, за ухом, и Егор мягко опустился на утоптанный земляной пол. Ольга склонилась над ним, проверяя, крепко ли держит Паутина Ананси, и отшатнулась, обожглась о ненависть в горящих глазах сына. Старательно отводя взгляд, она шепнула ему:
- Так надо, Егорка, ты потом поймешь.
Все это время Крыса никак не проявлял себя, но теперь требовательно протянул лапу, похожую на клешню манипулятора. Черные когти сжались и разжались.
- Магьян Кербет помнит тебя, - сказал Крыса. – Ты должна Седому Незрячему.
- Забирайте, - Ольга брезгливо указала на Влада носком сапога.
Крыса поморщился, почти по-человечьи. Это казалось невероятным, но слепые глаза с интересом взглянули на Егора, смерили оценивающим взглядом саму Ольгу.
- Он едва дышит. В нем совсем мало жизни.
- Незрячий все равно сожрет его, так какая разница? Или он сменил предпочтения? Он теперь сажает людей на цепь и заставляет рассказывать сказки?
- Как знатьссссь, - просвистел Крыса так многозначительно, что Ольга поежилась.
- В расчете? – спросила она.
Крыса долго молчал, словно прислушиваясь к чему-то. Наконец, кивнул, и Ольга поняла, что все это время не дышала.
Темнота застрекотала, качнулась вперед, наползая на бесчувственное тело. Обретенными лапами вцепилась в добычу, зашевелила звездорылыми отростками в предвкушении. Встрепенулся Влад, с трудом приподнялся на локте. Осторожная темнота откатилась назад, выжидая.
Ольга рывком взвалила сына на плечо и поспешила к выходу. Своды пещеры становились ниже, стены сдвигались, а выход сужался, грозя вот-вот схлопнуться совсем. Перед тем, как выскочить под солнце, уже не боясь остаться в пещере навечно, Ольга обернулась. Влад смотрел ей вслед устало и презрительно. Сейчас его осунувшееся лицо казалось старше, чем морщинистая физиономия Старика Юнксу.
- Когда ты сказала, что все будет хорошо, ты имела в виду себя, да?
Он говорил тихо, еле слышно, но Ольга уловила каждое слово. Вопрос риторический, Влад, - мысленно ответила она. Вслух сказать не решилась, не хотела, чтобы услышал сын. Не стоило настраивать его против себя еще больше.
Когда вход в обитель Седого Незрячего затянуло дикой порослью, автомобиль уже преодолел несколько сотен метров, и к Егору начал возвращаться голос.
- Стой! Остановись! Мы должны вернуться! – кричал он, еле сдерживая злые слезы. – Надо вытащить его оттуда! Они же его убьют! Да стой же ты!
- Прекрати, прекрати… - измученно стонала Ольга, массируя пульсирующий висок свободной рукой. – Он уже мертв. И был мертв, когда мы его туда везли.
- Ты! – Егор полыхнул глазами. – Ты могла его спасти! А вместо этого скормила этим тварям!
- А кого мне надо было им скормить?! – вспыхнула Ольга. – Может тебя?! Или себя?! Кого?!
- Ты его убила, - упрямо повторил Егор. – Ты убила отца.
Ольга вытаращила глаза, точно увидела сына впервые.
- Что я? Кого?
- Ты. Убила. Отца. – отчеканил Егор. – Я этого не забуду.
Ольга всхлипнула. Недоверчиво обернулась через плечо, не разыгрывает ли ее сын. Нет, зыркает так, будто испепелить хочет. Ольга всхлипнула еще раз, громче, и вдруг рассмеялась, громко, весело, от души. Она колотила по рулю, гудя сигналом, и заливалась смехом, а Егор скрипел зубами от злости.
- Извини, извини! Все! – Ольга замахала рукой перед глазами, смахивая выступившие слезы. – У-уфффф! Вот это да!
- Егор, Влад не твой отец. Он тебе даже не родственник. А теперь, пожалуйста, помолчи, и дай маме вытащить нас из той задницы, в которую ты нас загнал.
Постепенно реликтовые деревья и заповедные рощи остались позади. Машина въезжала на четвертый круг Храмового квартала. Ольга все еще посмеивалась, но уже без истерики. На заднем сиденье лежал оцепеневший Егор и Паутина Ананси больше не удерживала его.
Единственный выход смыкался, как огромное веко, а я смотрел и ничего не делал. Сохранять лицо, когда тебя вот так, заживо, хоронят, очень трудно, но я решил поберечь силы. Акт продажи свершился, договор разрешен, предмет договора передан принимающей стороне. Я во владении Седого Незрячего, и он не выпустит меня так просто. Я не хотел провести последние минуты жизни, ковыляя к сужающейся точке выхода, в тщетной попытке успеть. Ольгу бы это насмешило. Хотя, честно говоря, я даже не понимал, почему меня все еще заботит ее мнение.
Рядом со мной никого. Исчез Крыса-переговорщик, растворился во мраке подземный народец. Я, конечно, при смерти, но даже в умирающем, сил во мне в десятки раз больше, чем в любом из этих пустоглазых трупоедов. Они еще боятся меня, и правильно делают. К несчастью, я знал, что пройдет совсем немного времени, и мы поменяемся местами. Магьян Кербет умеет ждать.
Чудовищная слабость вытягивала мои жилы, когда я вставал на ноги, однако кровь больше не хлестала. В иной ситуации можно было только порадоваться, но здесь, в пещерах Извечного божества, по моему затылку побежали мурашки. Я жив, но жив лишь до тех пор, пока это нужно владыке этих мест. Вряд ли это надолго.
Свет стянулся в узкую точку. Последний луч на прощанье погладил мое лицо и умер, обрезанный толщей земли. Я торопливо сунул руку в карман, выгребая все, что осталось. Кусочек шершавого дерева – Эгида. Отрезок грубой веревки – Петля Одина. Не густо, прямо скажем.
В другом кармане нашлась зажигалка, и это уже было кое-что. Искусственно менять настройки сейчас, значит сжигать себя заживо. Когда все ресурсы организма брошены на борьбу со смертью, любое магическое действие может убить тебя. Однако мне нужно было разогнать густую, как кисель, тьму. Я начинал задыхаться, и не хотел умирать в темноте.
Большим пальцем я сковырнул со дна зажигалки крохотную пластиковую нашлепку, и приклеил ее рядом с ухом. Духота подземелья выжимала из меня пот, и на висках уже проступили крупные капли – отличная питательная среда для эльмов. Некстати вспомнилось, что этот простейший магический организм открыл Старик Юнксу. Мертвое безглазое лицо его тут же встало перед моим внутренним взором, а пещера
