30
Личность подохшего бандита никаких зацепок не дала. В розыскном листе он значился как Джон Хаммер и проходил по разряду 'особо опасных'. Бандитизм, убийства, несколько изнасилований и конокрадство. Даже в похищении людей отметился. За его тушку назначена приличная награда: сто марок за доставленного живьём или пятьдесят за дохлого. Кстати, это обычная практика для этих мест. Властям, как правило, плевать, в каком состоянии будет доставлен преступник - живым или выпотрошенным, но есть ещё и потерпевшие, которые горят жаждой мести. Поэтому я не удивлюсь, если в бумагах увижу примечание: 'доставить живым в город...'. Такие пометки делают в том случае, если кто-то из пострадавших подбросил немного деньжат в наградной фонд. Зачем? Чтобы присутствовать на казни и полюбоваться на предсмертные муки. Кто посмеет осудить такого зрителя, если преступник убил кого-нибудь из его близких?
В листовке были указаны и особые приметы. Хм... Тавро на левом плече? Татуировок я в этом мире не видел, поэтому заинтересовался. Вернулся в камеру и надорвал рукав... Твою мать! Всё веселее и веселее! Рыба-молот, причём, очень красиво набитая - в несколько цветов. Сдаётся мне, леди и джентльмены, что и этот парень из 'наших'. Пусть и условно, но из 'наших'. Хм... Что-то многовато попаданцев для пограничной глуши! Было бы неплохо его Семёну показать. Мало ли - вдруг опознает? Обыскивать бесполезно. Если что-то и было в карманах, то уже осело в сумках Сержио Моретти.
Закрыл умершему глаза и вернулся к столу. Подкрутил керосиновую лампу, закурил и открыл атлас, но, увы - взгляд бесцельно бродил по этим старомодно-вычурным и тщательно украшенным картам. Мысли разлетались. Надо будет зайти в контору мистера О'Хары и сказать, чтобы он занялся погребением. Пусть подберёт ящик для этого... путешественника между мирами.
Человек всё-таки...
Сидел, курил и думал о посторонних и, пожалуй, неинтересных для вас вещах. Каких именно? Да так... О многоличии миров и людской сущности. Глупо, наверное, звучит, но что поделаешь? Какие могут мысли у помощника шерифа, кроме служебных? Так... иногда накатывает тоска. Пронзительная, как музыка Морриконе. Она берёт за горло и пристально смотрит в глаза. Зачем? Понятия не имею. Наверное, чтобы отразиться в них, как в тёмном омуте, который хранит в своих глубинах все тайны бытия. Тайны жизни и тайны смерти.
Умирать страшно в любых мирах и пространствах, но знаете, что я вам скажу, леди и джентльмены... Где бы вы ни были и где бы ни умирали, постарайтесь умереть как человек, а не как зверь, чью шкуру оценили в несколько золотых монет.
За окном моросил дождь. Мелкие капли оседали на стеклах лёгкой взвесью, медленно набухали и наконец срывались стремительным росчерком. Потрескивал огонь в камине. Осень, господа... Осень.
Под утро небо очистилось и просветлело. Я закончил разглядывать атлас мира и положил книгу на стол Брэдли. Всё, что мне было нужно - узнал и увидел. Неторопливо сварил кофе, потушил лампу и вышел на веранду. Над горизонтом появился багровый краешек солнца, а над рекой повисла лёгкая, почти невесомая пелена тумана.
Сел на перила, поставил рядом кружку и даже глаза закрыл от удовольствия. Хорошее сегодня утро - по-осеннему свежее. Воздух стал другим - прозрачным, терпким, напоенным тонким ароматом увядающей природы. Пройдёт совсем немного времени, и на улицах города закружится бешеная карусель из опавших листьев. Красиво здесь...
Через полчаса появился Стив Палмер. Как всегда невыспавшийся, но очень довольный. Он был похож на кота, который объелся сметаны и собирается вздремнуть на завалинке. Увы, отдохнуть не получилось. Как и предъявить Семёну тело бандита для опознания. Кто же мог предположить, что так получится.
Семёна Покровского...
В общем, парня нашли мёртвым недалеко от нашего дома. Его ударили ножом в спину. Удар был сильным, и, по утверждению Палмера, его нанесли со знанием дела. Ещё один человек на моей совести. Это страшно - нести такой груз... Страшно. Злоба? Нет, пожалуй уже не злоба. Ненависть.
- Вот твари... - скривился шериф, наблюдая, как невыспавшийся старик О'Хара грузит тело Семёна на повозку и хрипло поругивает свою лошадёнку. Стив перехватил мой взгляд и пожал плечами.
- Увы, ничего, что могло бы указать на личность преступника.
- Алекс? Алекс, чёрт тебя возьми!
- Да, сэр...
- Хватит играть скулами! Займись лучше делом!
- У меня как раз появилась одна идейка... - процедил я.
- Пошли, - шериф взял меня под руку и потащил в офис. - Расскажешь...
Я говорил мало. Марк, уже гораздо позже, рассказывал, что я просто уставился в стену и тихо выплёвывал короткие рубленные фразы. Брэдли внимательно меня выслушал, а потом хлопнул ладонью по столу и кивнул.
- Ты прав. Пошли, нечего время терять. Только не убивай его сразу, хорошо?
- Постараюсь.
До магазинчика Фила Мартинсона дошли быстро. Время ещё раннее и людей на улицах не так уж и много. Тем не менее лавочник уже открыл двери и даже успел выставить рекламный щит, на котором были указаны цены. Он как раз закончил писать и вытирал руки, испачканные мелом.
- Доброе утро, джентльмены! - торговец улыбнулся и сделал приглашающий жест.
- Доброе...
- Чем могу служить? - спросил он, когда мы вошли в лавку. Спросил и опять улыбнулся. Какой милый и отзывчивый человек. Хоть к заднице прикладывай...
Удар!
Высокий и ладный лавочник, с курчавой шапкой волос и холёным лицом аристократа, отшатнулся, ударился головой в стену и упал на колени. Ещё один удар - в лицо. Ногой. Да, это больно. Кровь брызнула на стену и Мартинсон завалился на бок. Просто грех по почкам не ударить! Ногой, разумеется. Кто же нагибаться ради этого будет? Ну и по всем остальным частям тела, чтобы не расслаблялся. Несколько минут долбил эту мразь, стараясь удержаться от желания взять и пристрелить.
- Экий вы неугомонный, мистер Алекс, - вздохнул Брэдли, усаживаясь на прилавок.
- Извините, сэр, я только начал, - выдохнул я и опустился на колено. Взял лавочника за волосы и приподнял над полом. Из разбитой губы капала кровь, пачкая чистые, до белизны выскобленные доски.
- Ну-ну... - пожал плечами Марк и занялся сигарой.
- Ну что, паскуда?
- Не поним... - договорить он не успел. Лязгнул зубами и ударился затылком о стойку.
- Ничего, я терпеливый, могу и ещё раз вопрос задать. Где Фоули?
- Не знаю... - прохрипел Мартинсон, но получил в зубы и свернулся на полу клубочком. Глупый какой! Кроме зубов ещё и почки есть, и печень! Удар! Он застонал и попытался прикрыть бок локтём, но получил сапогом в морду и оставил это бесполезное занятие. Я перевёл дух и навис над торговцем.
- У тебя, сукин ты сын, есть несколько минут, чтобы подумать. Аккурат, пока я покурю и подумаю, где тебя, паскуду, закопать.
- Вы, Алекс, просто сама вежливость! - сказал шериф и даже подвинулся немного, чтобы я мог сесть рядом. - Откуда у вас это неисчерпаемое терпение? Я бы сделал прощё. Сигару?
- С удовольствием, шеф, - я закурил и присел рядом. Вытер лицо рукавом и покосился на Марка. - И что бы вы сделали, скажите на милость?
- Прострелил бы ему колени, и дело с концом.
- Я ни в чём не виноват... - захрипел Мартинсон и попытался отползти в сторону. - Буду жаловаться губернатору округа...
- Видите, мистер! Он губернатору жалобу напишет, - хмыкнул шериф и демонстративно поёжился. - Даже как-то неприятно стало. Будто сквознячком потянуло.
- Жалобу? Ну что тут поделаешь? Пусть пишет свою жалобу. Коллективную...
- Что? - не понял Марк. - Разве мы ещё кого-нибудь будем бить?
- Обязательно...
- Фи... Вы совершенно не изобретательны, мой друг, - шериф вдруг стал серьёзным и зло прищурился. - Учишь, вас, учишь...
Он аккуратно положил сигару на край прилавка и подошёл к лавочнику. Вытащил из кармана часы и щёлкнул крышкой. Мартинсон облизал окровавленные губы и посмотрел на шерифа. В глазах пойманной птицей забился страх.
- Даю тебе одну минуту на раздумья, - сухо сказал Марк.
- Что? Но... Нет, вы... Потом, я...
- Потом, Фил Мартинсон, для тебя уже не будет. Ты превратишься в сухие строчки из моего рапорта. Знаешь, что там будет написано? Убит при аресте.
- Судья...
- Судья заткнётся и напишет в заключении то, что ему скажу я и Талицкий. Потому что банда Фоули всем поперёк глотки встала, а у тебя во дворе следы от повозки. Свежие. Кто-то приезжал к тебе ночью. Кормишь банду, значит? Кто это был?
- Это ошибка...
- Осталась четверть минуты. Нет, извини, приятель, я ошибся! Время вышло. Прощай!
Марк убрал часы обратно в карман и вытащил из кобуры револьвер.
- Нет, Марк, не надо! Я скажу!
- Это уже лучше, - усмехнулся шериф. - Где, говоришь, Уильям Фоули?
Лавочник заливался соловьём. Долго пел. Не меньше получаса. Выложил всё что знал и даже немного от себя прибавил. Кто, кому, сколько и зачем. Шериф даже хмыкать перестал. Слушал, запоминал, а иногда морщился и презрительно плевал на пол. Особенно, если дело касалось кого-нибудь из жителей Ривертауна, которые исправно снабжали банду не только продуктами, но и боеприпасами. В общей сложности мы насчитали пятерых, не считая помощника капитана с парохода. Он, как выяснилось, тоже вёл какие-то дела с Фоули. Иногда оставлял у Мартинсона письма и небольшие посылки.
