— Привет, — говорит она.
Я прочищаю горло.
— Привет, — несмотря на это, мой голос грубый, как наждачная бумага. — Это было…
— Я знаю, — говорит она, полностью уверенная в том, что сотворила со мной. — Это было меньшее, что я могла сделать за три вчерашних оргазма.
Я облизываю пересохшие губы и наклоняю голову, чтобы в полумраке посмотреть на нее. Ее глаза такие влажные и темные, и я знаю, у меня есть плохая привычка смотреть в них слишком долго, но я ничего не могу с собой поделать.
Я тянусь и беру пальцами прядь ее волос, аккуратно отводя от лица. В ней есть что-то такое, что время от времени делает меня нежным. Она усиленно пытается не показывать это, но я могу видеть, насколько глубоко внутри она уязвима. Как сильно она борется, чтобы скрыть это с помощью лаконичности и цинизма, но я знаю, оно там. И это пробуждает мое вездесущее покровительство.
— Полагаю, тебе скоро надо уходить, — мягко говорит она.
Я опешил. Как у собаки, у меня шерсть на загривке встает дыбом.
— Хорошо…
Она оборачивает руку вокруг моей шеи и наклоняется ближе.
— Я не хочу, чтоб ты уходил. Но у тебя дома две собаки, а мне скоро надо собираться на работу.
Я киваю. Правильно. Собаки. Она права. Я никогда не планировал оставаться на ночь, просто так вышло. Кончить в нее это словно принять сильнодействующее снотворное, а тот факт, что я только что кончил опять – на свой живот – значит, что я могу снова отрубится.
— У тебя есть полотенце или салфетки? — спрашиваю я ее, кивая на живот, на блестящую лужицу спермы. Мне повезло, что я не попал себе в глаз.
Она встает с кровати, ее гладкое, соблазнительное тело, словно силуэт женщины в шпионском фильме. Бросает мне коробку с книжной полки, и я быстро вытираю беспорядок.
— Тебе нужен душ? — спрашивает она, когда я заканчиваю. Ее голос падает на октаву, звуча так по Скарлет Йохансоновски. — Могли бы принять его вместе.
Это слова как энергетик для моего члена, я чувствую, как он пульсирует, несмотря на то, что должен быть опустошен. Но я не выдохся. У меня нет никакого намерения, идти домой прямо сейчас, если я могу ему помочь. Сейчас еще так рано, собаки, должно быть, еще спят. Если я еще чуть задержусь, с ними все будет нормально. Я не знаю, сколько еще минут в моей жизни будет Кайла Мур.
— Конечно, — говорю я ей. Она берет меня за руку и тянет с кровати. Сейчас, когда я нависаю над ней, она выглядит такой хрупкой и крошечной, и, смешно сказать, беспомощной, хоть я и знаю, это точно не так.
Она смотрит вниз, увидев мою растущую эрекцию.
— Черт, — говорит она. — Как такое вообще возможно?
Я гордо стою перед ней.
— Со мной возможно все.
— Ты и правда зверь, — комментирует она.
— Забавно, — говорю ей, — это мое прозвище на поле.
— Полагаю и в спальне.
— Нет, — говорю ей, кладя руки на маленькую талию и подталкивая ее. — Только с тобой.
Она ухмыляется. Выходит из моих рук и идет сексуальной походкой, ее бедра всю дорогу к ванной покачиваются туда-сюда. Она включает свет и заслоняет рукой глаза, усиленно моргая.
— Слишком ярко, — говорит она.
— Чтобы лучше тебя видеть, — говорю я, следуя за ней.
Ее ванная комната размером с обувную коробку, с раковиной, туалетом и стеклянной душевой кабиной. Большое зеркало простирается вдоль всей стены, добавляя пространству глубины. Я смотрю на наши отражения. Рядом с ней я выгляжу таким огромным - шрамы, спутанные волосы, десятки тату. Я похож на хулигана, боксера, неудачника. По сравнению со мной, она выглядит как принцесса, такая нежная, мягкая и бледная. Я действительно зверь.
Слава Богу, ей это нравится. В отражении она встречается со мной глазами, и ее губы приоткрываются достаточно для меня, чтобы получить представление о ее языке.
— Забирайся в душ, — говорю я ей. — Намыль верх.
Она хмурится, подходя к нему и включая.
— Чем ты планируешь заняться?
— Он не достаточно большой для нас обоих, — говорю ей. — Я буду смотреть, как ты моешься. А потом нагну тебя и как следует трахну.
Она наклоняет голову, оценивая меня с выражением удивления на милом лице.
— Опять же, кто ты? Ненасытный мужчина?
— Идеальная пара для ненасытной девочки. — Дарю ей полуулыбку и киваю головой на душ. — Иди.
— Хорошо, — медленно говорит она, вскидывая брови. Она заходит в душ и позволяет воде течь по телу. Откидывает голову назад, выгибает спину, потоки воды несутся по торчащей груди, тугой попке, каждой мягкой и соблазнительной части ее тела. Это как смотреть гребаное порно, но это вживую и прямо передо мной, и сейчас, в эти последние утренние часы, она вся моя.
Я опираюсь спиной на раковину, и в мгновение ока мой член снова твердый и горячий между моими руками. Я смотрю, как она выдавливает гель для душа на губку и пробегает ей по всему телу, белая мыльная пена стекает между ее грудей и вниз по бедрам и тазу.
— Поиграй с собой, — говорю ей, мой голос грубый от похоти.
Она ухмыляется мне.
— А ты любишь командовать.
— Опять же, как и ты.
Кайла одаривает меня торжествующим взглядом, ее глаза прикованы к моим, пока ее руки и губка ныряет между ног. Большинство девушек сейчас отвели бы взгляд, ощутив себя открытыми, выставленными на обозрение. Но у нее с этим проблем нет, она показывает мне всю себя. И смотрит мне в глаза, пока ее собственное удовольствие не заставляет ее прерваться. Ее голова откидывается назад, глаза прикрыты, этот великолепный, похотливый рот открывается, когда она стонет.
Да. Больше я не выдержу.
Я подхожу к кабине, и она прижимается к стене, освобождая для меня место.
— Оставь дверь открытой, — говорю ей. — Положи руки на край.
— Пол намокнет, — говорит она, но все же подчиняется.
— У тебя есть полотенца.
Она пожимает плечами, и я вижу намек на напряженность на ее лбу. Это не совсем беспокойство – она просто не знает, что будет дальше.
— Мне сходить за презервативом? — спрашивает она.
— Это зависит…, — говорю я. Хватаю ее за волосы и прижимаю ее голову так, что она наклоняется, гладкая, мыльная попка прижимается к длине моего члена. Она нащупывает ручку двери, хватаясь за нее обеими руками. Зеркало напротив прекрасно демонстрирует нас, хоть и начинает медленно запотевать.
— Зависит от того, что? — спрашивает она, но могу сказать, она уже знает, что я запланировал.
Я скольжу пальцами между половинками ее попки, вверх и вниз, исследуя ее клитор, а затем двигаюсь выше.
— Это хорошо? — шепчу я, проводя пальцем по дырочке.
Она кивает, но ничего не говорит. Я медленно толкаюсь пальцем внутрь, затем обратно, убедившись, что он достаточно скользкий и мыльный, прежде чем войти снова. Она сжимается вокруг меня, и я должен дышать глубоко, убедившись, что не лишусь шанса, до того, как у моего члена появится шанс проскользнуть внутрь.
Я выжимаю гель для душа в ладонь, мои глаза встречаются с ее в зеркале, пока наши черты постепенно запотевают. Я растираю его по своей длине, а затем с одной рукой, удерживающей ее бедра, и другой, расположившейся у основания члена, я толкаюсь в узенькое пространство.
Она задыхается, но придвигается чуть ближе, давая знать, что я могу продолжать. Я делаю это так легко, как только могу, мои движения медленные и острожные.
— Все в порядке? — бормочу я, надеясь, что она, по крайней мере, получает от этого острые ощущения, даже если они непохожи на мои собственные. Прежде чем у нее появляется шанс ответить, я отпускаю ее бедра, и моя рука скользит между ее ног. Трудно сказать, она мокрая от душа или из-за собственного возбуждения. Мне нравится делать вид, что это из-за меня.
Она сразу же расслабляется на моих пальцах, расставляя ноги шире на скользкой плитке. Мышцы спины разглаживаются, и голова безвольно свисает, пока она отдает себя мне.
— Посмотри на себя, — грубовато шепчу я. Я хочу, чтоб она посмотрела на свое отражение, на нас, на соприкосновение наших тел. Тьма и свет. — Посмотри на меня.
Она осторожно поднимает голову, и я встречаю ее страстный взгляд, удерживая на месте. Я толкаюсь в нее и обратно, ее попка такая чертовски тугая, что у меня совсем мало времени – я пропадаю в гладкой хватке, полноте ее молочных ягодиц. Я полностью теряюсь в ней.
К счастью, я могу работать в многозадачном режиме. Мои пальцы работают быстрее, пока я жестче врываюсь в нее, с той частичкой контроля, которая у меня осталась. Такое ощущение, что мне не хватает воздуха в легких, и начинают мерцать огни, даже несмотря на то, что все это происходит у меня в голове, пока я стараюсь не разрывать визуальный контакт с ней в зеркале.
Когда ее лицо начинает искажаться, я знаю, она близка, ее рот приоткрывается, глаза трепещут, борясь за то, чтобы смотреть на туманную версию меня когда все, чего они хотят, это закрыться. Она тяжело кончает, дрожа так сильно, что чуть не падает на колени, но мне удается удержать ее в вертикальном положении, весь ее вес на моей руке. Моя рука напрягается, в то время как пальцы выжимают все до последней капли удовольствия из ее набухшего клитора.
