неуверенности. Хотя, по сути, это одно и то же. Но я нажимаю на «воспроизвести» и
начинаю просматривать запись.
Первые
несколько
минут
все
выглядит
вполне
обычно.
Ничего
экстраординарного не происходит. Сэди смотрит на сцену, оглядываясь через плечо в
сторону лестницы каждые пару минут. Она явно ждет меня. Мне больно видеть это.
Стоя у бара, он наблюдает за ней.
Я видел его раньше.
Он поднимает вверх телефон и направляет его в ее сторону. Там. Стоя там, так
близко к ней, прямо в ту самую минуту. И делает фото. То самое, которое он прислал
мне. Это он послал его. И, блять, Джулиан знал, что… какого черта он не сказал мне?
На некоторых кадрах его можно очень хорошо рассмотреть. Они даже помечены
названием: «Наблюдатель Вэлс».
Я чувствую, как адреналин пульсирует в моих жилах, закрываю файл и открываю
следующее видео. Видео того дня, когда я впервые заговорил с Сэди. Наш первый
разговор в тот вечер, когда я, наконец, нашел предлог подойти к ней.
Я думаю, что просто воспользовался подходящим моментом. Тот мудак в
деловом костюме, который подкатывал к ней… и это был прекрасный повод, чтобы
познакомиться с ней. Я не мог не воспользоваться своим шансом и не подкатить.
Это я и сделал.
Сейчас я наблюдаю за этой сценой на видео. Парень в темно-сером деловом
костюме направляется к Сэди. Ее поведение сразу меняется, она становится более
замкнутой. Я, прислонившись к стене, наблюдаю за ними. Он наклоняется и
прикасается к ней… тянет ее на себя… и тогда я начинаю действовать.
Что он сказал мне тогда?
«Она хочет этого. Но она слегка стеснительна… ее нужно лишь немного
подтолкнуть».
Он пытался заманить ее в свои чертовы сети, он пытался уговорить ее, затянуть в
свое болото. Тогда я обвинил его, что он тронул ее. Еще не понимая, в чем она
нуждается. Еще не зная, что она ненавидит прикосновения.
А он знал все это.
Наблюдатель. Вэлс. Твою мать. Он преследовал ее все время.
Все произошло так быстро.
Я никогда не вспоминал об этом парне. Ни разу.
Волк в овечьей шкуре.
Глава 18
Мастер
СЭДИ
В переулке сыро и зябко. В холодном осеннем воздухе уже чувствуется
неизбежное приближение зимы. Пронизывающий ветер делает эту ночь особенно
мрачной и темной.
93
Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.
Я слышу стук своих каблуков по тротуару. Эхо моих шагов заглушает шум
автострады, доносящийся с главной дороги. Я поворачиваю за угол, и музыка
врывается в тишину ночного города, словно приглашая окунуться в его ночную жизнь.
Ну что ж, я так и сделаю. Я прохожу сквозь дверь бара, над которой светится
неоновая вывеска: «Ворон».
Это совсем небольшой бар. Но очень модный. Несколько двухместных столиков
для посетителей, один бильярдный стол и длинная барная стойка из вишневого и
дубового дерева, которая расположена вдоль всей стены. Я сажусь в дальнем углу,
чтобы иметь возможность наблюдать за входной дверью, дверью туалета и всем
периметром зала.
Ко мне подходит бармен, колоритный мужчина с бородой и растянутыми
мочками ушей. С трудом перекрикивая музыку, я заказываю розовое шампанское. Он
удивленно выгибает брови, но не комментирует мой выбор. Я продолжаю смотреть на
входную дверь, медленно теребя цепочку на своей шее.
Мое внимание привлекает звон и возгласы, и я поворачиваюсь на источник шума.
Бильярдные шары разлетелись по черному войлоку, три из них остановились в углу,
точно перед лузой.
- Мэм.
Я чуть отклоняюсь назад, чтобы встретиться взглядом с барменом. Он ставит на
мой столик два высоких бокала со словами: - «Место преступления» со льдом.
Я чувствую покалывание в затылке, волоски встают дыбом.
- Я этого не заказывала, - говорю я.
Он пытается сгладить неловкость улыбкой.
– Я знаю, мэм. Заказ сделал джентльмен вон за тем столиком.
Он кивает в сторону стола в противоположном углу.
Я не поворачиваюсь в его сторону. Принимаю напитки с вежливой улыбкой,
затем приподнимаю оба бокала. Встаю и с гордо поднятой головой направляюсь к
указанному столику.
- Наслаждаться напитками в одиночестве несколько пошло, вам не кажется?
Человек в сером деловом костюме таращится на меня в ответ. Окидывает
взглядом мои ноги, красное платье, ожерелье и, наконец, встречается со мной
взглядом. Кривая ухмылка чуть касается уголков его губ, вызывая проблеск
воспоминания в отдаленных уголках моей памяти. Такую же улыбку он подарил мне в
тот вечер в клубе.
- Это не может быть пошло, если нам это нравится, – отвечает он, и его голос
звучит соблазнительно и мягко. – Присаживайтесь. Пожалуйста. Прошу вас.
Мне не нравится то, что приходится сидеть спиной к залу. Но, учитывая мою
компанию, лучше сосредоточить все свое внимание на нем. Я ставлю бокал на стол и
занимаю место напротив моего собеседника. Отныне Субъект для меня больше не
просто безликий неизвестный.
Этот уединѐнный закуток клуба позволяет нам беседовать достаточно приватно.
Мы сидим довольно далеко от бара и музыкальных колонок, поэтому четко слышим
друг друга, но остальные посетители не могут нас расслышать. Он выбрал прекрасное
место.
Я делаю глоток из своего бокала, решив, что пора бы попробовать любимый
напиток Коннели, но прежде произношу:
– Я думаю, пить за знакомство немного поздновато, но, тем не менее… - говорю
я, подстрекая его.
Он посылает мне еще одну хитрую улыбку.
94
Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.
– Наше знакомство сделает все тривиальным. Но, если моя леди настаивает, я
представлюсь - Прайс Александр Вэлс, – он скользит пальцем по стеклу своего бокала,
в то время как его темные глаза прожигают меня. – Адвокат днем, преступник ночью,
– его улыбка тускнеет, когда неудачная шутка не находит моего отклика.
Он откашливается, прочищая горло: – Вы должны простить меня. Я немного
нервничаю. Понимаете, это очень важный для меня момент.
- Для меня тоже, – отвечаю я.
Его улыбка возвращается на место.
- Значит, адвокат, – продолжаю я, проводя пальцем по краю своего бокала. –
Случайно не вы были адвокатом Коннелли? Тем самым, который переоформил свою
лодку на имя Саймона.
- От вас ничто не может ускользнуть, – он делает глоток из своего бокала. –
Коннелли подумал, что будет хорошей идеей иметь адвоката в кармане. Я думаю, это
было одной из главных причин, почему он выбрал именно меня. Льщу себя надеждой,
что были и другие, еще более значимые причины. Но, когда тебя начинает тащить
вниз, люди превращаются в эгоистичных тварей.
– Да, мы такие, - соглашаюсь я.
Он чуть подается вперед.
– Я ненавижу спрашивать… потому что это дурной тон, выуживание… но
понравились ли тебе мои подарки?
Мое горло сжимается от резкой боли. Я чувствую холодную сталь,
скользнувшую по моему бедру, и с трудом сдерживаю возглас, готовый сорваться с
губ. Чуть успокоившись, отвечаю:
– Если говорить честно, да. По крайней мере, часть меня получила от них
удовольствие.
Его глаза темнеют.
– Я надеялся, что ты не будешь разочарованна. И сейчас ты понимаешь, что это
единственное, что имеет значение.
Лезвие исчезает в то же мгновение. Он откидывается на спинку стула, давая мне
чуть больше пространства. Я пью шампанское. Я должна все рассказать.
- Есть два типа антисоциальных диспозиций, – я бросаю на него взгляд, –
психопаты и социопаты. Те, кто родился таким, и те, кто под давлением обстоятельств
стал таким.
Он отвечает легким смешком:
– Битва наследственностей, да?
Я медленно киваю.
Высокомерное поведение - я предполагала, что он будет вести себя так, но он
тянется через стол и берет мой бокал. Его глаза сверлят меня, когда он делает глоток
из моего бокала. Затем он возвращает напиток мне.
– Я всегда беру то, что хочу. Это у меня с рождения. Поэтому, предполагаю, я
родился с этим, – говорит он с легкостью.
- А я приобрела это…
- В чем разница?
Разница? Есть ли разница, если ты погружен во все это? До тех пор, пока я не
встретила Колтона, я думала, что разница несущественна. Я была погружена в мир
монстров. После того как мой похититель сломал меня, я поняла, что не существует
ценности вещей. Я видела только то, что, как мне казалось, делало меня похожей на
