там не видел. До встречи!
Это у нас в команде так течет или в зенитно-ракетном полку. Фраза «головой в пол воткнул» к какому эпизоду относится? Стой, мне же тот особист прямым текстом сказал — всё под контролем. Ну и ладно. Я в парке не мастурбирую на памятник Ленину, использованные крышечки от Байкала в кафетериях не ворую, пусть присматривают за мной бойцы невидимого фронта, вдруг уберегут от чего.
Последний раз, когда в двадцать первом веке был в Минске, меня поразило минимальное количество кафешек в центре города, особенно в сравнении с Москвой. Зато именно там, в каком-то непафосном заведении я встретил Счастье с большой буквы. Меня обслуживал официант по фамилии Счастье. Вот и в советском Минске приятных на первый взгляд заведений мало. Но в сравнении с Москвой — больше. В Москве сейчас больше столовых, пельменных и прочих забегаловок для трудового народа. Москва восьмидесятых город-труженик. Опять-таки, может и Минск трудяга, но я его снова почти не вижу. Зато каждую неделю в ресторан водят. Или возят, так даже лучше.
По нездоровой традиции в машине не разговаривали, отложили на ужин. Что мне нравится в Минске всё больше и больше — вежливость и отсутствие так раздражающего быдлячества в швейцарах. И чистота, даже зимой перед рестораном чисто и снег убран до асфальта.
— Жора, а ты там за границей был? — Мне сразу стало понятно, где там. «Там» Онегин подразумевал тогда.
— Был. В Италии, в Австрии, в Чехии, на Гаити в Доминиканской республике.
— Легально?
— Конечно легально. В том варианте истории любой работяга мог свободно кататься по миру. Если деньги были. Капитализм, он такой.
— Ты сказал «в Чехии». Развалилась Чехословакия?
— Угу. Но спокойно развелись, без скандалов. Вот Югославия в лоскуты с войной, резней и бомбежками Белграда.
— А кто бомбил?
— США и НАТО. Новая концепция — НАТО до порога. Вся Европа, считай, кроме Белорусии и Украины.
— И прибалты?
— Петр, так они и сейчас не скрывают своих предпочтений.
— Там русских больше половины, как так выйти могло? Там армия, органы…
— Местные русские захотели в Европу.
— понял. На Гаити ты что делал?
— Отдыхал. Представь страну аналог Кубы, которую американцы для себя превратили в очередной дорогой курорт и летают отдыхать, как мы в Сочи.
— Да, в Сочи классно, я там был.
— После Гаити, точнее Доминиканской республики на Сочи даже взглянуть противно.
— Это почему?
— Потому что богатые умеют отдыхать. И работать тоже. А еще там пляжный сезон двенадцать месяцев. Строишь дом отдыха на берегу, и он приносит прибыль весь год без перерыва, как мартеновская печь.
— А машина? Машина была? — Эк его на лирику потянуло. Или зубы заговаривает?
— Не было. В Москве машина не нужна. А за город или за покупками меня старший сын возил на своей машине.
— На Волге?
— На Субару. Японская машина.
— Чего ж не на нашей?
— Наша машина — это тоже Сочи. С воспоминаниями покончили? Давай теперь конкретно.
— Нет, Жорж, пацаном ты мне нравился больше. Хоть и нахалом был, но не таким окончательным. Субординацию вроде как держать умел.
— Петр, так я твоего звания не знаю. Может ты ефрейтор, а я целый сержант. С чего мне боевому сержанту субординировать перед ефрейтором. А что ты в капитанских погонах приезжал, так я тоже успел их поносить в своем полку.
— Во-во, я о том и говорю. А про капитанские погоны я не в курсе, это новость. Расскажешь?
— Угу. Старлей приходил, особист дивизионный, от вас? А то твоим именем размахивал как знаменем.
— От нас, так что не волнуйся. Так что там за история с погонами?
— В офицерском клубе Терминатора крутили, в выходные билеты солдатам не укупить, и никак не попасть. А в рабочие дни их не отпускали.
— И что? Ты же не…
— Ну да, я надел капитанскую форму, построил батарею и отвел в кино. Аккуратно вышло, даже ваш особист не узнал. Понятно, что лейтенантская подошла бы лучше, но я не догадался звездочки скрутить. Опять же дырки бы остались, палево.
— Милославский, я с тебя охреневаю! Ты же взрослый человек, к чему такие закидоны?
— Резоны как раз были. И объяснения можно дать логичные. Тут и желание проверить, что идентичность миров имеет место — фильм снят до моего вмешательства в ткань Мироздания. И действия по завоеванию авторитета у личного состава. Но главная причина не в этом — просто я могу себе позволить действовать так, как считаю нужным. Или как захочу. Понимаешь, у меня призовая игра. Или работа над ошибками? Да хрен его знает, если честно.
— Ладно, пусть будет так, как есть, ежели иного нет и не предвидится. Такие люди и нам нужны. Непредсказуемые и инициативные. Но в стане врага. Шучу, не вскидывайся. На вот, порассматривай.
Онегин протянул мне свое красненькое удостоверение сотрудника КГБ. Когда я его раскрыл, то как-то оторопел. Слева на фотокарточке с печатью почему-то было моё лицо. Какая-то фигня. Справа тоже всё неправильно, старшина Милославский Георгий Николаевич состоит в должности младшего оперуполномоченного центрального аппарата КГБ СССР. Владельцу удостоверения разрешено хранение и ношение огнестрельного оружия. Еще раз посмотрел на фото — точно, я на нем в форме с погонами старшины.
— Это чего такое? Шутка юмора? Считайте, насмешили.
— Ну ты посмотри, начальник наш как в воду смотрел. Говорит, Милославский ценит тонкую шутку и удар кувалдой. Не переживай, за приказ о назначении и удостоверение ты уже расписался. Так что всё честь по чести. Не опозорь уважаемую организацию.
— Со старшиной прикольно вышло. Кто сочинял?
— Коллективное творчество. Тут дело такое, что без высшего образования тебе офицерское звание дать не могли. Сержантом оставлять тоже как-то нелепо. А так, если кто увидит, поймет — тут не всё так просто с сотрудником. У нас даже служебные удостоверения бывают «не для всех». Есть удостоверения, а есть удостоверения.
— Угу, сразу стало понятно. Небось еще и номера блатные, серии козырные.
— В точку попал, Жора. Знал или угадал?
Как я про посетителей косяком верно напророчествовал. Посетители шли косяком и несли в клювиках красные книжечки. Все на моё имя. С удостоверением КГБ понятно, убрать его в застегивающийся карман… а я не в форме, в гражданской одежде до застежек на карманах пока не додумались. Всё равно подальше. Это даже не пистолет Макарова, это оружие серьезнее. И кстати, это оружие дает право ношения огнестрела. Которого у меня нет. «Жизнь нашего героя была настолько беззаботна, что он даже не озаботился револьвером» — вот какая
