пришли в Лес, и забыли заодно корзинку под деревом, а сами отправились домой обедать.
Обед как раз подходил к концу, когда Кристофер Робин заглянул в дверь.
— Где Пух? — спросил он.
— Тигра, деточка, где Пух? — спросила Кенга.
Тигра стал объяснять, что произошло, и в то же самое время Крошка Ру стал объяснять про свой Бисквитный Кашель, а Кенга стала уговаривать их не говорить одновременно, так что прошло немало времени, пока Кристофер Робин понял, что Пух, Пятачок и Кролик бродят где-то в тумане, заблудившись в Лесной Чаще.
— Смехота! — шепнул Тигра Крошке Ру. — А вот Тигры никогда не могут заблудиться!
— А почему они не могут, Тигра?
— Не могут и всё тут, — объяснил Тигра. — Так уж они устроены!
— Что ж, — сказал Кристофер Робин, — надо пойти и отыскать их. Вот и всё. Пошли, Тигра.
— А можно я тоже пойду отыщу их? — взволнованно спросил Ру.
— Я думаю, не сегодня, дорогой мой, — сказала Кенга, — как-нибудь в другой раз.
— Ну ладно. А если они заблудятся завтра, — можно я тогда отыщу их?
— Посмотрим, — сказала Кенга, и Крошка Ру, которой отлично знал, что это означает, ушёл в угол и начал упражняться в прыжках, отчасти потому, что он хотел в них поупражняться, а отчасти потому, что он не хотел, чтобы Кристофер Робин и Тигра заметили, как он огорчён, что его не взяли.
* * *
— Итак, — сказал Кролик, — мы умудрились заблудиться. Таковы факты.
Все трое отдыхали в маленькой ямке с песком. Пуху ужасно надоела эта ямка с песком, и он серьёзно подозревал, что она просто-таки бегает за ними по пятам, потому что, куда бы они ни направились, они обязательно натыкались на неё. Каждый раз, когда она появлялась из тумана, Кролик торжествующе заявлял: «Теперь я знаю, где мы!», а Пух грустно говорил: «Я тоже». Пятачок же вообще ничего не говорил; он старался придумать, что бы такое ему сказать, но единственное, что ему приходило в голову, это: «Помогите, спасите!», а говорить это было бы, наверно, глупо, ведь с ним были Пух и Кролик.
Все долго молчали.
— Ну что ж, — сказал Кролик, по-видимому, всё это время напрасно ожидавший, что его поблагодарят за приятную прогулку. — Пожалуй, надо идти.
— А что если… — начал Пух не спеша, — если как только мы потеряем эту Яму из виду, мы постараемся опять её найти?
— Какой в этом смысл? — спросил Кролик.
— Ну, — сказал Пух, — мы всё время ищем Дом и не находим его. Вот я и думаю, что если мы будем искать эту Яму, то мы её обязательно НЕ найдём, и тогда мы, может быть, найдём то, чего мы как будто не ищем, а оно-то есть то, что мы на самом деле ищем.
— Не вижу в этом большого смысла, — сказал Кролик.
— Нет, — сказал Пух скромно, — его тут нет. Но он собирался тут быть, когда я начинал говорить. Очевидно, с ним что-то случилось по дороге.
— Если я пойду прочь от этой Ямы, а потом пойду обратно к ней, то, конечно, я её найду, — сказал Кролик.
— А вот я думал, что, может быть, ты её не найдёшь, — сказал Пух. — Я почему-то так думал.
— Ты попробуй, — сказал неожиданно Пятачок, — а мы тебя тут подождём.
Кролик фыркнул, чтобы показать, какой Пятачок глупый, и скрылся в тумане. Отойдя шагов сто, он повернулся и поскакал обратно… И после того как Пух и Пятачок прождали его двадцать минут, Пух встал.
— Я почему-то так и думал, — сказал Пух. — А теперь, Пятачок, пойдём домой!
— Пух!.. — закричал Пятачок, дрожа от волнения. — Ты разве знаешь дорогу?
— Нет, — сказал Пух, — но у меня в буфете стоит двенадцать горшков с мёдом, и они уже давно зовут меня. Я не мог как следует их расслышать, потому что Кролик всё время тараторил, но если все, кроме этих двенадцати горшков, будут молчать, то я думаю. Пятачок, я узнаю, откуда они меня зовут. Идём!
Они пошли, и долгое время Пятачок молчал, чтобы не перебивать горшки с мёдом, и вдруг он легонько пискнул… а потом сказал «О-о», потому что начал узнавать, где они находятся. Но он всё ещё не осмеливался сказать об этом громко, чтобы не испортить дело. И как раз в тот момент, когда он уже был настолько уверен в себе, что стало неважно — слышны ли Горшки или нет, впереди послышался окрик, и из тумана вынырнул Кристофер Робин.
— Ах, вы здесь, — сказал Кристофер Робин небрежно, стараясь сделать вид, что он нисколько не волновался.
— Мы здесь, — сказал Пух.
— А где Кролик?
— Я не знаю, — сказал Пух.
— Да? Ну, я думаю, Тигра его найдёт. Он, кажется, пошёл вас всех искать.
— Хорошо, — сказал Пух. — Мне нужно идти домой, чтобы подкрепиться, и Пятачку тоже, потому что мы до сих пор не подкреплялись и…
— Я вас провожу, — сказал Кристофер Робин.
Он проводил Пуха домой и пробыл там очень немалое время.
И всё это время Тигра носился по Лесу, громко рыча, чтобы скорее найти Кролика.
И, наконец, очень Маленький и Грустный Кролик услышал его. И этот Маленький и Грустный Кролик кинулся на голос сквозь туман, и голос неожиданно превратился в Тигру: в Доброго Тигру, в Большого Тигру, в Спасительного и Выручательного Тигру, в Тигру, который выскакивал — если он вообще выскакивал — гораздо лучше всех Тигров на свете.
— Милый Тигра, как я рад тебя видеть! — закричал Кролик.
Глава шестнадцатая
В КОТОРОЙ ПЯТАЧОК СОВЕРШАЕТ ВЕЛИКИЙ ПОДВИГ
На полпути от дома Винни-Пуха к дому Пятачка было Задумчивое Место, где они иногда встречались, когда им хотелось повидаться, и там было так тепло и тихо, что они любили посидеть там немножко и подумать, чем же им заняться теперь, когда они уже повидались. Как-то, когда они с Пятачком решили ничем не заниматься, Пух даже придумал специальный стишок про это место, чтобы все знали,
