убедить себя, что он не мог проникнуть к ней в сон.
Кабинет затрещал и разошелся по швам, будто ветхая
одежда, в которой больше нет необходимости. Мебель,
стены, потолок – все вокруг сжалось в рваные лоскуты,
закружившиеся осенними листьями. И на мрачном фоне
водоворота, существовало лишь две недвижимые фигуры:
отец и дочь. Клер взирала на убитого отчаяньем родителя,
едва сдерживая слезы. И в последний миг Лиджебай поднял
взгляд и, сощурившись, вгляделся в серую занавесь.
Девушка не уставала удивляться творившемуся безумию.
Их глаза встретились. Секунду она наблюдала за тем, как
Лиджебай всхлипывает и бессвязно говорит, не сводя глаз с
дочери. Ему она казалась мимолетным видением,
посетившим его больное сознание. Клер коротко кивала в
ответ не в силах разобрать ни слова. А потом все-таки
решилась и закричала во все горло. Фраза прощения
повторилась эхом и исчезла среди обрывков кабинета. И
кошмар окончательно растворился, оставив девушку одну в
полной темноте.
Третий кошмар пришел в святую обитель Терси ли
Джейскоба под самое утро. Избавившись от странного сна,
Рик долго сидел на кровати, рассматривая черную метку на
руке. Пульсируя словно вена, она откликалась на
мысленные просьбы: то слегка уменьшаясь, то
увеличиваясь прямо на глазах.
Сменив повязку, юноша впервые отметил, что страх
наполнился необьяснимой тревогой. Теперь он чувствовал
неотъемлемую связь с капитаном-мертвецом, который
явился к нему в эту полночь.
Когда усталость окончательно сковала Рика костлявыми
лапищами, он на секунду сомкнул очи. И в следующую
минуту вновь очутился в собственном доме. В свете
чадящих ламп и свеч он был окружен тысячью отцовских
книг, которые покорно стояли на высоких полках,
дожидаясь своего хозяина.
- Рик, зайди, - раздался из глубины дома голос мистера
Лиджебая.
Дернувшись, юноша не сразу поверил собственным ушам.
- Скорее Рик. Или ты забыл мое наставление - я не должен
произносить одно и то же дважды, - терпеливо повторил
отец.
Не успев осознать, что вновь провалился в сон, Рик не
посмел ослушаться. Осторожно постучав в дверь, он
дождался приглашения, – как гласило правило – и зашел в
кабинет.
Отец привычно сидел за столом уставившись в чистые
листы книги в кожаном переплете. Из-под обложки
приветливо выглядывала красная тесьма.
- Слишком долго, сынок, - произнес мистер Лиджебая,
переведя взгляд на карманные часы.
Покорно кивнув, Рик встал в самом центре кабинета. Так
гласило правило номер семьдесят два и три четверти.
- Как успехи? - спросил отец, убрав часы в карман.
- Не то что бы очень,- ответил сын.
Принявшись за перья, отец стал с усердием точить их
туповатые концы. Рик отметил что родитель ни разу не
посмотрел на него, словно не замечая присутствия сына.
- Мои загадки оказались не слишком сложными для тебя, не
так ли?
Первое перо было готово – отец аккуратно отложил его в
сторону.
- Я запутался, - честно ответил Рик.
Лиджебай понимающе кивнул:
- Моя смерть ... С нее все началось… Я не успел оставить
достаточно подсказок, обстоятельства оказались выше меня.
Грудь сжалась в тревожном волнении. Юноша взирал на
отца, будто на черную метку, природу которой не мог
объяснить и ужасно страшился этой неизвестности. Перед
ним действительно был его собственный отец умерший год
назад. Мертвец вернувшийся с того света, чтобы направить
отрока на пусть истины и уберечь от свалившихся на его
голову невзгод.
- Ваш дневник… книга. Та, что лежит перед вами. Она
ценна для вас?
Отец кивнул.
- Я не должен отдавать ее мистеру Сквидли?
- Пока не наступит время, - ответил мертвец.
Рик согласился, совершенно не представляя как это
осуществить.
- Клер сказала, что человек, который ищет книгу, убил
хозяина цветочной лавки, мистера Бишепа. Он правда
опасен?
- В достаточной степени, - согласился Лиджебай. – Но если
ты в точности выполнишь мои поручения, он вас больше не
потревожит. Ты меня понял?
- Да.
- Правило тридцать шесть и половина, - напомнил отец.
Рик вновь поднял и опустил голову. Он прекрасно помнил
его. Мистер Лиджебай прибегал к нему достаточно часто,
когда давал сыну весьма ответственные задания. Единожды
произнеся их вслух, он просил Рика повторить и если тот
что-то забывал, никогда не напоминал вновь.
Второе и третье перо легли рядом с первым.
- Завтра днем ты должен вернуться в наш дом. Не забудь
захватить с собой книгу. Зайди в мой кабинет и, взяв
чернила, напиши… продолжая мои слова …
- Но я, - Рик хотел сказать, что не сумеет, не осмелится
испортить, осквернить вещь принадлежащую отцу. – У
меня не получится!
На лице Лиджебая возникла хищная улыбка:
- Твоя задача вернуться в дом и просто сесть за стол. Перья
и чернила уже готовы. Ты меня понял?
- Да. Правило тридцать шесть с половиной, - отчеканил сын.
- Завтра в полдень, - согласился мистер Лиджебай. – А
теперь иди. Мне недосуг объяснять тебе дважды прописные
истины.
Сын развернулся на месте, чувствуя стекающие по виску
крупные капли пота. Вновь, как и пару лет назад он держал
ответ перед родителем, с трепетом в сердце давая те ответы,
которые хотел слышать отец.
Дойдя до двери, Рик повернулся к стеклянным полкам, где
расположились миниатюрные модели кораблей. Но его
взгляд не обратив внимания на каравеллы и галеоны,
остановился на отражении мистера Лиджебая. Вскинув
голову, тот пристально смотрел ему вслед. Ужасные глаза
отражающие алый огонь, буквально раздирали спину
потомка рода Джейсонов.
Распахнув дверь, Рик оказался в крохотной комнате
обители сэра Терси. За вытянутым окном брезжил рассвет, а
в голове поселилась жуткая боль.
« Правило тридцать шесть с половиной», - повторил про
себя юноша и услышал в ответ одобрительный смех.
* * *
Дверь в особняк Джейсонов была закрыта. Оливер
возвращался к ней пятый раз на дню, - и все безрезультатно.
В первый раз он решил, что опоздал. И тогда его охватил
ужас. Мысли наполнились живыми картинками скорой
расправы каперов над Риком и Клер. Но вскоре он успокоил
себя: вероятнее всего, произошла какая-то неразбериха, и
им удалось ускользнуть от хищных лап безжалостных
морских волков. В противном случае, по городу уже давно
бы поползли недобрые слухи.
Ближе к полудню Оливер в очередной раз оказался у
приятельского дома. Ноги сами привели его сюда.
Остановившись возле ступеней, ведущих к деревянной
двери с резными изображениями двух русалок, юноша
осторожно постучал дверным кольцом, но ответа не
последовало.
Никто не откликнулся. Дом был пуст.
Налетевший ветерок заставил юношу поежиться и
растереть замерзшие руки. Погода портилась на глазах, не
давая даже крохотной надежды на весеннюю капель и
теплые солнечные лучи. Лужи сковал иней, а море уже
давно слилось с серыми грозовыми тучами, которые сильно
смахивали на болотную жижу, бурлящую и изрыгающую
угрожающие всполохи.
Тяжело вздохнув, Оливер повторил попытку достучаться,
осознавая ее бесполезность. Хозяева покинули свое родовое
гнездо.
Собираясь уходить, юноша внезапно услышал чье-то
осторожное шобуршание. Повернув голову, он заметил
возле самых ставень верхнего окна черного кота. Мистер
Тит – кажется, так называл этого проныру, приятель –
сидел спокойно, тщательно вылизывая свое пушистое
тельце. Опустив взгляд, Оливер почувствовал еще одно едва
уловимое движение. В доме был кто-то еще…
Проскользнув вдоль гостиной, тень исчезла внутри
кабинета мистера Лиджебая.
Образ мрачного пирата занозой засев в голове, наполнил
юношу нарастающим смятением.
"Эти проклятые морские разбойники все-таки добрались
до Джейсонов!"
Но и на этот раз Оливер понял, что заблуждается.
Пробравшись в жилище Джейсонов, пираты вряд ли бы
вели себя так тихо.
Следующим в круг подозреваемых попал Скиталец.
Прильнув к окну, Оливер попытался рассмотреть
таинственный силуэт.
Рядом что-то щелкнуло, и дверь открылась сама собой,
словно приглашая юношу в гости. Испуганно отпрянув, он
