- Я не умерла. Что за... бред?
- А где Артур? - ненавязчиво спросил Джек.
- Старый дурак, - зло скривилась Айниэль. - Я его там оставила. Начал со мной спорить, едва успокоила.
Вот где-то тут Энца и поняла, что все гораздо хуже, чем она думала. Жива эта женщина или нет, собственно, неважно. А вот ее душевное здоровье явно гостит в другом месте.
Сумасшедший маг - стихийное бедствие высокого уровня. Может, эту опасность и предвидела Анна? Тогда им надо просто выйти наружу. Они не на пустыре, а в самом сердце магического сообщества, до Чайного домика с кучей боевых магов рукой подать.
Выйти, и не нанести особого вреда этой несчастной. Энца не могла сражаться с людьми: это как из пушки по воробьям палить, пух да перья останутся. Ее удары слишком фатальны. Про Джека и говорить уж нечего.
Мысли Джека шли сходным образом, и он медленно двигался к дверному проему.
- Стой, где стоишь! - зашипела вдруг Айниэль. - Вы уже сыграли, сыграли! Зашли, и теперь вы мои! И даже ты, мерзкая девчонка!
Она ткнула заострившимся белым когтем в сторону Энцы, и девушку замутило от нахлынувшей вдруг душной волны воздуха.
- Ну ладно, ладно... что ты раззадорилась, - раздался мягкий и успокаивающий голос Артура. Коренастый мужчина, прихрамывая зашел в комнату, одной рукой держась за рассеченный лоб. Кровь темными струйками уже подсыхала на щеке.
- Они мои! - топнула ногой Айниэль, и тонкий каблук треснул. Из груди женщины вырывался все больше свист, а не дыхание, и Артур поморщился. - Не лезь, дурак!
- Вы в порядке? - спросила Энца. - С Айниэль что-то случилось... Это она вас так исцарапала?
- Они мои! - завизжала Айниэль.
- Твои, твои, - тяжело вздохнул Артур и, оттеснив ее внутрь комнаты, захлопнул дверь за спиной.
Напарники даже не успели дернуться, так и остались стоять на месте. Чувствовали себя идиотами.
- Артур, - произнесла Энца. - Что происходит? Тут... Альбер... и Айниэль - очень странно себя ведет.
- Это не имеет значения, девочка, - отмахнулся Артур. - Не переживай, сейчас все быстро закончится. Я не хотел, но... как уж сложилось, так сложилось.
Он отвернулся к стене, скрестив руки на груди.
- Но мы сыграли в игру , - с неожиданной насмешкой сказал Джек, уже оправившись. - Мы свой ход сделали, а теперь я хочу послушать, какие правила-то?
- Ты не в том положении, чтобы ставить свои условия, - невыразительно отозвался Артур.
От его былого добродушия и бодрости и следа не осталось.
- Так в каком я положении? - настаивал Джек. - Тебе не кажется, что это вы тут "в положении", а не я?
Айниэль молчала, она не отрываясь глядела на Джека, покусывая губы. Сломанный каблук шатался, так что женщина равнодушно сбросила туфли, оставшись босоногой. Энца смотрела на нее, вспоминая ту бредовую идею, которая недавно пришла ей в голову, когда они с Джеком сидели в кафетерии. Бредовую ли?
Всегда рассудительная, правильная, холодная Айниэль. Сейчас она бледна так, что кожа сливается по цвету со светло-розовым костюмом. В полумраке комнаты чуть заметно отсвечивают зрачки, как у животного.
Айниэль не пользуется магией, всегда стоит в тени. На изображении с видеокамеры ее нет. Энца тогда подумала, что привидения, например, зачастую на записи не отображаются. Но если подумать, то могло быть проще: Артур просто прячет ее, закрывая сложными чарами.
Этот пудровый запах духов, что сейчас до одури кружит голову, существует ли на самом деле? Или это признак чар, которые наложены на Айниэль? Жаль, раньше не догадалась у Джека спросить, чувствует ли он этот аромат.
- Хочешь время потянуть? - хмыкнул Артур. - Зря. Ни к чему. Даже если вас ищут, то не найдут. Флигель зачарован, они будут кругами ходить вокруг него, не видя ни окон, ни дверей. Если вообще вспомнят о нем.
- Шутка с базой - твоих рук дело?
- Моих... Моих, да.
- Вы ведь некромант по второй специальности? - спросила Энца, отходя все дальше от Джека и боком двигаясь к Айниэль. - Это просто мое предположение, но... я знаю, что такая связка способностей - не редкость.
Артур пожал плечами.
- Мне совсем недавно сказали, - осторожно продолжила Энца, не получив ни подтверждения, ни отрицания, - что была еще одна Айниэль, которая умерла. Я, конечно, могу только догадываться, но останься она живой, вы были бы ровесниками. Все это притянуто за уши и звучит, наверно, смешно... но ведь та Айниэль и эта - один и тот же человек?
Энца остановилась, прикусив губу и печально глядя на Артура, сгорбившегося у двери, на девушку в розовом льяном костюме, которая нетерпеливо грызла нижнюю губу и сжимала кулаки.
Может быть, он ее любил, и решил вернуть. Энца читала о таких историях - правда, они заканчивались всегда быстро и единообразно: повторным и навечным упокоением, а также судом над некромантом.
- Она выглядит лет на двадцать, потому что все это время не старилась... Вы спрятались тут у всех на виду, и жили все это время? Расскажите, что же случилось. Если нас все равно не найдут, то времени у вас навалом.
- Я ее ненавижу, - упершись в нее глазами, тихо произнесла Айниэль. - Она говорит гадости, и совсем не боится. Она не хотела играть!
Джек небрежно прислонился к тумбочке, закурил, достав из кармана сигареты. Бросил пачкой в Артура, и тот, оторопев на миг, отбил картонную коробку в сторону.
- Клоуны, мать вашу, - процедил он. - У вас действительно атрофированные мозги?
- Почему же? - оскорбился Джек. - Вон Энца вас раскусила уже. Умище! Ты некромант, она умертвие, и тут вы столовую устроили, где она выпивает людей. Последнюю трапезу так и не убрали. Бедняга Альбер даже сообразить не успел, что его съели, так? Список старых сотрудников мы из старых дел выловили, несмотря на то, что базу ты прикрыл. Подозреваю, что те останки в шкафу - это они.
Джек выпустил в их сторону клуб дыма.
Лицо Айниэль подергивалось от кривой усмешки. Артур уныло сверлил взглядом стену, потом повернулся. Подобрал пачку и тоже закурил, присев на корточки.
- Уже можно? - нервно спросила Айниэль.
- Нет... погоди, - бросил Артур. - Погоди немного, я поговорить хочу. Время у нас и вправду есть. Вы можете не воображать, что как-то способны нам противостоять. Я видел, как вы работаете. Вы глухи, слепы и слабы. Вы не маги.
Он помолчал, закашлявшись от непривычно крепкой сигареты.
- Айниэль любит играть в игру с этой запертой комнатой. По правилу, сюда нельзя заходить, но тот, кто заходит, становится ее добычей. Альбер продержался дольше вас, целых два месяца, кстати. А ты, Энца, мешала игре, когда сдерживала Джека, поэтому Айниэль попросила тебя убрать. Из тебя все равно много не взять.
Энца заморгала. Вот в чем причина всех этих "подножек"...
- Значит, я права? - спросила она.
- Права, права, - откликнулся Артур. - Я вернул ее... думал, ну как же так, уроды живут, а ее не стало... Из тех, кто с нами играл в игру, половина догадывались о том, что здесь что-то не так еще в первую неделю. Боялись ходить одни, спускаться в подвал... А вы как чурбаны, честное слово. И Альбер... До Альбера тоже долго доходило. Ну, а внешние почти не приходят. Я четко слежу, открываю доступ только когда нужны новые.
Айниэль замерла у стены, зажав руками уши, и, казалось, вовсе перестала обращать внимание на окружающее. Артур же... торопился, сбиваясь, перескакивал с одного на другое и давился словами. Выходила сумятица, сквозь которую проглядывала истинная история, весьма печальная, надо сказать.
- Ты мог ее имя сменить, - сказал Джек. - Уехать куда-нибудь. Ты как будто сам говоришь: поймай, ну поймай же меня.
- Да пошел ты, - зло отозвался Артур. - Много, блин, понимаешь. Она себя теряет, когда свое имя долго не слышит. Забывает, что человеком была. Даже слова стираются из памяти, мычать начинает.
Губы его горько искривились, и Артур затянулся сигаретой. Прокашлявшись, продолжил:
- А уезжать нельзя. Чем дальше от места смерти, тем слабее становится заклинание, сохраняющее тело и рассудок. Ты, Джек, не переживай. Нас не нашли и не найдут.
- Ты ведь нас защищал? - спросила вдруг Энца, перебивая Артура. - И сам один раз попытался сбежать от нее, когда в реку прыгнул. И с ямой - это ты нас закрыл, да? Она нас искала тогда?
Айниэль зашипела, искоса глядя на мужчину. Тот пожал плечами: думай как хочешь.
- Я несколько раз усыплял ее, возвращал земле, а сам уезжал. Но она возвращалась, спустя год, два, пять... Я ведь думал, что сложил сложнейшее и никогда еще не виденное плетение, которое позволяет целиком человека вернуть оттуда. Она и... сначала ничем не отличалась от себя прежней, не требовала плоти и крови живых. Потом... поймал как-то... забирала только энергию. Но убить ее я не смог. Я почти всего себя отдал в том ритуале возвращения, чтобы вернуть ее, а потом, своими руками... нет, не смог. Но раз так, решил я, то что уж и себя хоронить, будем жить, как можем...
