Автор неизвестен - Торикаэбая моногатари, или Путаница

Вот что она ощущала.

В это время был назначен Великий министр; оставаясь Командующим правой гвардией, Вакагими получил должность Внутреннего министра. Другие придворные тоже получили повышения, а Сайсё назначили Старшим советником. Радуясь происходящему, он вспомнил прошлое. Это было, когда он стал Средним советником: Химэгими увидела стихотворение Ённокими «о том, о ком не знают люди», и хотя она ничего не сказала, но у него появилось какое-то предчувствие. Воспоминание было таким ярким, будто это случилось только сейчас. Сайсё радовался повышению, но воспоминания печалили его, он плакал.

Сайсё привез сына и отдал его на воспитание своей жене, младшей принцессе Ёсино. Малыш показался ей очень милым, она обнимала его, заботилась о нем. Сайсё был доволен. Кормилица мальчика еще раньше решила, что бесследно исчезнувшая при загадочных обстоятельствах мать мальчика — дочь принца Ёсино, и теперь, когда та вдруг оказалась женой Сайсё и ей был отдан мальчик, полагала, что это и есть та женщина, которая пропала неизвестно куда, и о которой вздыхал Сайсё. Кормилица радовалась и печалилась одновременно, ей хотелось услышать о том, что произошло с матерью мальчика за эти месяцы. Мальчик был так мил, что принцесса Ёсино даже не стеснялась кормилицы, и та могла — пусть и мельком — видеть ее. Нет, это была не она. Кормилица досадовала и недоумевала, но она убедилась, что принцесса Ёсино была красива и заботилась о малыше еще лучше настоящей матери, этим кормилица утешала свое сердце — смятенное, тоскующее и печальное. Когда господин отсутствовал, кормилица всегда была вместе с принцессой Ёсино и они разговаривали — доверительно и тепло. Кормилица радовалась и плакала, ничего не тая, рассказывала, как необыкновенно грустна и красива была мать мальчика, когда расставалась с ним. Младшая принцесса Ёсино тоже плакала:

— Как трогательно! Я только смотрю за ним, но теперь и мне было бы мучительно расстаться с ним. Что же должна была чувствовать мать, когда оставила его и бесследно исчезла! — сказала принцесса.

— Я-то думала, что вы и есть его мать. Когда мальчика повезли сюда, у меня и в мыслях не было, что вы — не она, поэтому я хотела увидеть вас поскорее. Но хоть вы и другая, мне очень радостно, что вы даже еще теплее и лучше, чем она. Но все же куда запропастилась та женщина и что с ней сталось? Мысль об этом не оставляет меня. Не может ли матерью мальчика быть ваша сестра, старшая принцесса Ёсино? — по секрету спросила кормилица.

Младшая принцесса Ёсино улыбнулась:

— Вы думали встретить мать мальчика, а увидели человека совершенно постороннего, понятно, что вам неловко. Сестра у меня только одна, и она никак не может быть матерью мальчика. Почему вы приняли ту женщину за одну из нас? Оттого ли, что дело такое загадочное, вот вы и стали подозревать меня или сестру? — спросила младшая принцесса Ёсино. Она была очень обаятельна и красива.

Расспрашивать дальше было бесполезно, но кормилица никогда не забывала об этой истории.

Новый год пришел на смену старому вместе со множеством трогательных и счастливых событий. Поскольку долгое время наследного принца в стране не было, то место, полагающееся наследнику, занимала Принцесса, дочь прежнего государя, но по причине долгой болезни она не хотела оставаться наследницей престола, и в первую луну, когда прошло пятьдесят дней после рождения принца, он был объявлен наследником престола. Принцесса, бывшая престолонаследница, приняла постриг и стала зваться Государыней-инокиней. Поскольку Распорядительница женских покоев была так близка с Принцессой, брат Распорядительницы навещал Государыню-инокиню и очень сердечно заботился о ней. Прежний государь был всем этим очень доволен. Итак, сын Химэгими стал наследником престола, а саму ее государь признал законной женой. А чуть позже, в четвертую луну, она получила титул государыни. Церемонии по этому поводу были необыкновенно пышными. Многие годы так ждали рождения престолонаследника, что теперь все были очень счастливы. Поскольку Сайсё был на дружеской ноге с Вакагими, его назначили Главой канцелярии государыни. Он вспомнил ту давнюю ночь, которую он провел с Распорядительницей женских покоев, и очень расчувствовался. Ему и в голову не пришло, что государыня — это и есть его Дева Удзи. Как жаль, что он не догадался об этом!

Мальчик, рожденный в Удзи, уже вполне сносно говорил, он бегал и играл, а Сайсё снова и снова вспоминал то, что никогда не мог забыть. Он так и не понял, что же все-таки произошло. Может быть, младшая принцесса Ёсино знает, что случилось? Время от времени он пытался расспросить ее, но она, вроде бы, ничего не знала. И вот, обуреваемый беспокойством, он снова спросил:

— С какого времени Советник стал бывать в Ёсино?

— После того, как он получил должность Среднего советника, он время от времени стал приезжать к нам, — ответила она.

— А с какого времени он живет с твоей сестрой? Как это получилось? — Сайсё хотел добиться обстоятельного ответа.

— Мне кажется, с позапрошлого года, но я точно не знаю, — она что-то скрывала и не хотела об этом говорить.

Сайсё обиделся.

— Я все время думал, что не смогу это пережить, заболел, был на пороге смерти, но с тех пор, как вдруг увидел тебя, желание жить пересилило, я понял, что уже никогда не смогу расстаться с тобой, я бесконечно люблю тебя, поэтому я ничего не хочу от тебя скрывать, мне горько, что ты не рассказываешь мне всей правды, это бессердечно. Если ты хоть чуть-чуть любишь меня, расскажи мне все, что ты знаешь о том, что так тревожит меня, — просил Сайсё.

Принцесса Ёсино улыбнулась:

— Мне нечего тебе больше сказать. Это твоему сердцу есть, что скрывать от меня, ты не хочешь рассказать все, как было. Я понимаю тебя, но что я могу ответить?

Она была права, и он улыбнулся.

— Я вовсе не имел в виду, что ты сама что-то скрываешь. Конечно, бывает такое, о чем мне самому рассказать трудно. Но все равно я прошу тебя открыть мне все. В ответ на твою откровенность, я тоже расскажу тебе все с самого начала.

— Если тебе самому трудно быть откровенным, как могу я — не зная что ты действительно имеешь в виду — что-то поведать тебе. У меня только одно желание — любить тебя всем своим сердцем, — засмеялась жена.

Она была такая милая! Он смотрел на нее счастливыми глазами. Если бы она была другой, как был бы он несчастен!

Младшая принцесса Ёсино догадывалась, что хочет знать ее муж, хотя он и не говорил с ней прямо, она считала случившееся печальным и необъяснимым. Она знала: Сайсё страдает именно из-за необъяснимости произошедшего. Но разве ее рассказ успокоит его? Вот почему она промолчала. Он был расстроен и обижен, и по-всякому подступался к ней.

— Просто реши для себя, что все случилось так, как то предопределено судьбой. Если даже ты узнаешь правду, что толку все время думать об этом, ты станешь тосковать еще больше — только и всего. К тому же можно повредить репутации той женщины, а это нехорошо, — сказала младшая принцесса Ёсино.

Она не сказала ему того, что знала, и это было мучительно, но он ничего не мог поделать. Скрытность принцессы Ёсино терзала его даже больше, чем его незнание — куда скрылась та, другая? — но он не стал этого говорить.

Шло время, государыня родила еще трех девочек. Стать государыней было ее судьбой, ее грехи были прощены. Вместе с тем многие другие дамы завидовали ей. Вторая дочь Удайдзина, которая пришла во дворец раньше всех, считала, что именно ей назначено быть государыней, она не захотела смириться с произошедшим и оставила двор. Получив это известие, Химэгими подумалаг «Когда-то я заплатила сполна за свой брак с Ённокими тем, что Удайдзин днем и ночью упрекал меня, потом, когда я стала Девой Удзи и все время ждала Сайсё, я заплатила тем, что именно из-за нее Сайсё стал жесток со мной. А теперь из-за меня дочь Удайдзина обижена на весь свет и заперлась у себя. Несмотря на то, что связь между нашими домами так глубока, взаимные обиды не знают конца, можно лишь сожалеть, что так получилось!»

Ённокими родила Вакагими трех мальчиков подряд. Его сын, отданный на воспитание в дом деда, теперь подрос и был представлен ко двору. У старшей принцессы Ёсино своих детей не было, это ее печалило, она считала сына Вакагими за своего и трогательно заботилась о нем. Он же постоянно посещал и свою настоящую мать — Государыню-инокиню. Сэндзи, которая присутствовала при его рождении, да и другие, смотрели на него с любовью — ведь он был одной крови с государыней. Вакагими попрежнему любил его мать — Государыню-инокиню, с самим мальчиком он тоже оставался близок. Сэндзи пускала мальчика в женские покои, где он любил забавляться и играть. Государыня-инокиня жила затворницей, но это никак не сказывалось на ее любви к этому очень красивому и сильно выросшему мальчику, она думала о нем с искренней теплотой.