— Грейс, пожалуйста!
Мужчина на другой стороне улицы открыл окно и завопил:
— Пошел вон, не то я вызову полицию.
— Давай! — закричал я в ответ.
— Все в порядке, Чарли! — Это был голос Грейс.
Я обернулся и увидел ее в дверном проеме одного из четырех коричневых домов. Я взбежал по пяти ступенькам до самой двери, на грудь давил невидимый груз. Ее лицо было всего в паре дюймов от моего, и она смотрела мне прямо в глаза. На ней была розовая фланелевая пижама с елками. На улице был май. Я улыбнулся.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
Я взял ее за руки и опустил взгляд.
— Я хотел поцеловать тебя еще раньше, но струсил.
Приблизившись, я коснулся ее губ легким, нежным поцелуем. Ее губы были мягкими, но движения — нетерпеливыми. Она целовалась так же, как и всегда — страстно. Обняв меня за шею и прижавшись к моему телу, она углубила поцелуй. Грейс провела руками по моим бокам, перешла к талии и в итоге забралась под футболку. Пальцами она нащупала дизайн моего ремня.
Она отстранилась и прошептала мне на ухо:
— Все еще носишь его?
— Ты всегда была со мной, Грейс. Я так и не придумал, как забыть тебя.
Она взяла меня за плечи.
— Что мы будем делать?
— Встречаться?
Грейс расхохоталась.
— Ты хочешь встречаться со мной?
Да я бы прямо сейчас женился на тебе, лишь бы ты согласилась.
— Да, я хочу встречаться с тобой. Ты моя любимая бывшая жена
Она подняла голову, и я взглянул ей в глаза. Было облегчением обнаружить в них озорной блеск.
— Я свободна во вторник после занятий.
— Хочешь встретиться у общежития часа в три?
Она снова засмеялась, но в лунном свете засверкали ее слезы. За один день я вызывал их у нее слишком часто.
— Да, увидимся там.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Прости, что разбудил. Возвращайся ко сну, юная леди. — Я поцеловал ее в нос, развернулся и поскакал по ступенькам вниз. — Вторник, в три, — крикнул я. — До встречи!
— Потише там! — раздался из окна громкий голос Чарли.
— Иди в постель, Чарли! — в ответ ему крикнула Грейс.
22
.
Почему не сейчас?
МЭТТ
Все выходные я посвятил покупке вещей в квартиру, чтобы сделать ее более уютной на случай, если придет Грейс.
Проснувшись утром в понедельник, готовясь к встрече с Элизабет на работе, я чувствовал переполнявшую меня злость. Чтобы выпустить пар, я вышел на пробежку, затем принял душ и направился в офис. На пути к рабочему месту я увидел Скотта.
— Привет, могу я поговорить с тобой? — спросил я.
— В чем дело, мужик?
— Мы можем пойти в твой кабинет?
— Конечно.
Мы сели по обе стороны от его стола, друг напротив друга.
— Я больше не могу находиться в этом офисе. Могу я работать из дома?
Скотт откинулся в своем кресле.
— Бро, последние пару лет ты забрасывал меня многими просьбами.
— Я знаю, прости, но больше не могу мириться с этим офисным дерьмом.
— Вы с Элизабет приняли решение оставить полевую работу и осесть. — Он изогнул бровь, как бы говоря: «Помнишь?».
— Скотт, я собираюсь быть честным с тобой. Дело не в работе в офисе. Думаю, для всех будет лучше, если я не буду работать в том же здании, что и она.
— Серьезно? Мне казалось, ты перенес развод на удивление легко. И прошло уже больше года. Ты действительно так помешался из-за нее?
— Поступила новая информация. Я больше не могу работать в одном помещении с это психопаткой. — Я улыбнулся, вероятно, становясь похожим на психа.
— Да ладно, Мэтт, давай будем благоразумными.
— Я буду фрилансером, Скотт. Я так уже работал и взял чертового Пулитцера.
Скотт прищурился, присматриваясь ко мне.
— Не угрожай мне, Мэтт.
— Я не угрожаю тебе, и не стану вдаваться в подробности, что именно она сделала. Хватит того, что она разрушила мою жизнь, и я больше не могу с ней работать, ладно? И не думаю, что так уж неразумно не хотеть работать с беременной бывшей женой и ее новым мужем. Я отправлял чертов запрос еще месяц назад и все еще здесь. Либо она, либо я.
Скотт тяжело вздохнул.
— Мы хотим, чтобы ты оставался в команде, но ты знаешь, что Элизабет никуда не денется. Она беременна. Она засудит нас, если мы попытаемся избавиться от нее.
Я вскинул руки.
— Мне все равно, мужик. Я уйду.
Скотт крутился на кресле, а я наблюдал за ним. Он руками провел по своей сияющей лысой голове, скрестил руки на груди и снова откинулся на спинку кресла.
— Хорошо, ты можешь работать из дома. Мы никогда так не делали, кстати, и мне нужно, чтобы ты понимал, что получаешь особое отношение. Но это лишь до тех пор, пока мы не придумаем для тебя что-то еще. Тебе нужен ассистент, который был бы уполномочен представлять тебя на встречах, если ты реально не можешь заставить себя притащить свою задницу в это здание. Может, Китти? — усмехнулся он.
Я поднялся и хлопнул в ладоши.
— Это прекрасный, мать его, план, Скотт. Я обожаю тебя. — Я обошел стол, схватил его лицо и поцеловал в щеку. — Я выметаюсь. И, да, я сам найду себе ассистента, — прокричал я через плечо, выходя из его кабинета.
Немного позже, когда я добродушно шествовал по коридору со своими вещами в коробке, я наткнулся на Элизабет. Просто помни: если убьешь ее, сядешь в тюрьму.
— Что это ты делаешь со своими вещами? — Она уперла руку в бедро, преграждая мне путь.
— С дороги.
— Почему ты такой грубый со мной? Я беременна, придурок.
— Я в курсе, как и любой другой зрячий человек. А куда я иду, не твоего ума дело. Пошла с дороги.
— Тебя уволили?
Хоть я отчаянно пытался не обращать на нее внимания, у меня не получилось сдержать себя в руках.
— Я знаю о звонках Грейс, о ее письмах, и что ты прятала их от меня. Спасибо тебе за это.
Элизабет закатила глаза и посмотрела в потолок.
— Ох, да ради бога, я так и знала, что это выплывет. Послушай, когда ты в девяносто седьмом вернулся в Нью-Йорк, ее не было, ты был разбит, твою мать, Мэтт. Мне пришлось подобрать твою извиняющуюся задницу и тащить ее годами. Думаешь, у тебя была бы эта работа, если бы не я? Ты был начинающим алкоголиком, мечущимся как неудачник. Я спасла тебя от саморазрушения. А ее не было рядом.
Я рассмеялся.
— Начинающим алкоголиком? Ты придумала это определение, чтобы оправдать свою ложь? Какая же чушь. Мы с тобой никогда бы не поженились, если бы я знал, что она пыталась связаться со мной.
— Знаешь ли ты, как это жалко звучит?
— Ты всегда выбирала, что лучше для тебя, несмотря на цену. Ты хотела меня и делала то, что считала нужным. Ты хотела ребенка, и раз меня не было рядом, чтобы дать тебе его, ты пошла и нашла следующего добровольца, невзирая на то, что ценой стал наш брак. Это ты жалкая, Элизабет. Не я.
У нее не было слов.
— Мне казалось… ты любил меня. — Это была типичная тактика Элизабет. Она за какую-то секунду могла сменить гнев на обвинение с попыткой вызвать жалость к себе.
— Я любил ту, которой ты, казалось, была, но теперь я понял, что той женщины никогда не существовало. Мне нужно идти. — Я пытался обойти ее, но она снова преградила мне путь.
— Постой, Мэтт.
— Прошу, уйди с дороги.
— Почему она все еще преследовала тебя, зная, что мы были женаты? Это же была общеизвестная информация. Не думаешь ли ты, что это несколько ненормально?
— Ты винишь ее за желание сблизиться? За желание узнать, что между нами произошло? Она была уничтожена, как и я. — Замолчав, я бросил взгляд на растущий живот Элизабет. — Ради этого бедного человека, растущего в тебе, надеюсь, ты научишься хоть чему-нибудь. — Она начала плакать, но меня это не зацепило. — Прошу, Элизабет, убирайся с моего пути.
Я высвободил свой гнев, и теперь все казалось смехотворным. Мне было не до криков, все было похоже на гребаный розыгрыш, совершенный по отношению ко мне. Я мог либо принять происходящее и двигаться дальше, либо дать этой высасывающей жизнь женщине еще секунду, которой она не заслуживала.
Я протиснулся мимо нее со словами:
— Надеюсь, никогда не увидимся.
В Нью-Йорке была весна, и я был волен идти, куда захочу.
Под светом лучей пробивающегося между небоскребами солнца я шел к метро, крепко держа средних размеров коробку, наполненную моими карьерными достижениями. Стоя в поезде, я улыбался, пытаясь детально восстановить пятничный поцелуй с Грейс. Какими мягкими были ее волосы, которые я пропускал между своих пальцев, и как она, как и пятнадцать лет назад, не открывала глаза еще секунду после завершения поцелуя, словно смакуя его.
Больше никто и ничто не могло встать на моем пути.
***
Во вторник я отправился на утреннюю пробежку и отсчитывал минуты до встречи с Грейс в три часа дня. Я приехал слишком рано и сидел на ступеньках общежития, пока она не пришла ровно в назначенное время. С последней встречи она ожила, в ее походке была прыгучесть от прежней Грейс. На ней были колготки, юбка в цветочек и свитер. Более взрослая версия университетского стиля. Окинув себя взглядом, я понял, что и мой стиль не сильно изменился: джинсы, футболка и «Конверсы». Неужели и правда прошло столько времени? Доказательствами служили новые морщинки на наших лицах.
