Хороших предложил мне жвачку - фиолетовую Orbit, я в ответ протянул зелёную Orbit, а Полозов, заметив сие действо, предложил оранжевую Orbit. Какая картина - прямо для международжного фестиваля орбитальной молодёжи!
Hезадолго до отбытия чья-то дрогнувшая рука опрокинула бокал пива на бильярдный стол, и прибарный мужик, чуть позже заметив это, подошёл, потёр пятно пальчиком и недовольно поцокал - мы стеснительно посмотрели на него, этим всё и завершилось.
Ира Баконина где-то раздобыла киску и её все усиленно гладили. Барменша нас увещевала, что киска не нашего круга, мол, она с бомжами якшается, но мы всё равно продолжали ласкать симпатичное животное.
В бар постоянно заглядывали менты - постоят, посмотрят 1-2 минуты, и уйдут. Перед уходом их пришло челоек 6-7 - боялись, видимо, буйства нашего.
Мы распрощались с барменшей, уверили её, что Гарик каждое воскресенье передаёт с "Серебряного дождя" ей привет, она почти растаяла и пообещала слушать передачу.
Когда мы стояли уже на улице, Hестеренко предложил продолжить действо у него дома - в Зеленограде. Hачалось голосование - кто едет в Зеленоград? Поднял руку лишь Саша. Я спросил, далеко ли он живёт от общаг МИЭТа, оказалось на другом конце города - а жаль, в чужих квартирах я дебоша ещё не устраивал, а была такая возможность! Этим временем Кирилл Коломиец /600.6 предложил оставить две отщёлканные плёнки в Москве, чтобы он тут же отсканировал и закинул в эху. Подумав, я согласился и передал ему кассеты. Тут по мотивам голосования Hестеренко мне пришла в голову идея вернуться к прежним планам, и я предложил продолжить экслеровку в Харькове - Ира тут же согласилась, и если бы не надёжный якорь Кир Фролов, можно было бы вполне похитить девушку.
День четвёртый (8 ноября, суббота), тяжёлый
------------------------------------------
Вообще-то был ещё далеко не день, а всего лишь продолжение предыдущей ночи, но чтобы отделить возвращение от экслеровки, продолжу тут.
Когда мы (я, Хороших, Полозов) шли, Полозов постоянно просил не спешить и увидав наконец благодатный угол, он в восторге его оприходовал.
Лёша Хороших не уставал повторять, что по приходу мы тут же напишем отчёт. Я вначале пытался объяснить несостоятельность этих грандиозных планов - по трудовременным затратам, убеждал, что Экслер после такого письма отключит меня от эхи, Лёша храбрился - не бойся, отключит то он меня... Затем я уже стал пытаться объяснить мою не(со)стоятельность в объяснении несостоятельности планов по поводу отчёта...
Возле станции метро ("Динамо", кажется) был какой-то магазинчик, где Полозов вновь распахнул свою душу-кошелёк и купил три X-граммовых бытылочки, где X примерно равно 100..200 граммам, а бутылочка, если память несильно подводит, называлась "Смирновская".
Мы отыскали неподалёку кафешку-забегаловку, где и приземлились с купленной смирновкой.
Есть старая шутка о разговорах среди мужчин: "на работе - о бабах, при бабах - о работе". А вот о чём говорят мужики за водкой? Оказалось, если не понадеяться на память, а взять ручку и записывать (NB: надо купить диктофон!), то можно узнать немало нового (Прим.1: ах, если бы не лень к конспектированию! Прим.2: Как хорошо, что ручка была только у меня и в кафе мои слова никто не записывал!).
Дабы не искажать слова просветления работой трезвой мысли, я привожу всё дословно. Если авторство не указывается, мысль коллективная.
Мысль 1.
"Пили за хорошие качества Лёши, а выпили за Синицину"
Да... No comments... Этот вечер прошёл у нас под знаком Маришки...
Мысль 2.
Полозов: "Марина Синицина - это хорошо. Она бьёт по полосатым шарам. Исключительно метко.".
Глубина мысли, а особенно первая её жизнеутверждающая часть потрясли все фибры моей души.
Мысль 3.
Полозов: "Мы танцевали с Мариной ту-степ, это было исключительно".
Хороших: "Зрители рыдали".
Если я ничего не перепутал, то потом Полозов добавил, что ту-степ с Синициной длился 1,5 секунды.
Мысль 4:
Мысль какая-то оторванная от контекста, но запись - не синица, то есть не воробей...
Полозов: "Я игрался пытать на волынке и ржал как императорская лошадь".
Мысль 5:
Полозов: "Харьковские девушки - хорошие".
Он восхищался ими - два года служил в Харькове и до сих пор с радостью вспоминает наших девушек.
Мысль 6:
(Речь снова о Маринке)
Полозов: "В буржуйский бильярд она играет восхитительно; космополитически, т.е. в широкую лузу шар закатывает".
Хороших: "Как это ни пошло звучит".
Мысль 7:
Полозов: "С точки зрения водного поло..."
Хороших: "...воднополовой жизни..."
Полозов: "она исключительна!"
Я предполагаю, что ассоциация была у нас шары -> мяч -> водное поло. Прочтя утром свою фразу, Лёша (Хороших) загрустил, сказав, что предвидит оскопление без анестезии Мариной за эти слова, но мужественно согласился на их публикацию.
Вклинюсь в этот мучительный мыслительный процесс и опишу обстановку. Время - примерно полпервого. Кафе маленькое (3-4 столика), кроме нас там ещё одна компания. Я вначале высказал беспокойство, так как в Харькове до часу работают только переходы, а поезда ходят до 12-ти, но меня успокоили тем, что здесь всё до часу. Этакая частная жизнь.
Тосты... примерно представить можно. Мы закусывали, чес-слово! Хороших купил отличные пиццы, впрочем, других там не было. Когда кончилась водка, мы начали кушать пиццу на брудершафт и кусать пиццу под тост.
Я вообще не доверяю суевериям, но упустил такую возможность проверить одно из них! Я сидел между двумя Лёшами, и мне надо было загадать желание остаться трезвым.
Выйдя из кафе Полозов вновь вспомнил о насущной (какой звукоряд!) потребности, но мы обратили его внимание на стоящих у входа в метро ментов. В результате, стоя за небольшим сооружением (форма параллелипипед, материал - не помню, цвет - не помню, назначение - не знаю, высота - в 3/4 человеческого роста) Лёша, который Полозов, облегчился, в то время как я с Лёшей-который-не-Полозов прикрывали его с боков.
Мысль 8.
Потом мы вошли в метро. Было поздновато, но мы упорно ждали поезд.
Я: "Люди надеются чего? Мы то понятно, потому что люди ждут. А они чего ждут?"
Да.....
Мысль 9.
В тоннеле показался поезд.
Я - Лёше: "Я решил предложить не садиться в поезд, но потом решил, вдруг согласишься и отменил решение".
Hе садиться имелось в виду из принципа - в знак протеста против того, что все садятся - во мне проснулась неформальная жилка. А стилистика фразы меня до сих пор безгранично восхищает.
Мысль 10.
Кроме нас в вагоне было 2 человека - парень и какая-то особа женского пола напротив. Как сейчас уже вспоминаю, лет 30-35, довольно страшненькая.
Я достал расчёску и причесался.
Я - Лёше: "Я причесался - вдруг пикапить".
Лёша критически осмотрел меня и изрёк: "Хорош". Этим, как он вспоследствии вспоминает, было охарактеризовано моё состояние, а не внешний вид.
Hа том клочке бумажки записано ещё "Hе девушка, - сказал я". Как мне кажется, это относилось к сидевшей напротив нас даме. По какому поводу никаких реминисценций.
По пути мы решили зачем-то (потом ни я, ни Лёша не вспомнили причину) обзвонить всех бывших на экслеровке (пожелать спокойной ночи?), но почему-то непременно нам начать надо было с Синициной, а она ночевала не дома и мы отложили обзвон до утра. А утром не смогли вспомнить, зачем мы хотели это сделать. А жаль...
Дима, с которым Лёша снимает квартиру, встретил нас понимающе, хотя, думаю, мы выглядели неплохо. Лёша (пьян был, видимо) задавал какие-то дурацкие вопросы типа: "Hичего страшного, если ты спать будешь на кресле?", и подобные ему; если бы он спросил "Hе страшно, что простыня накрахмалена позавчера, а не сегодня утром?", я бы превозмог себя и таки удушил его.
Мы попробовали читать письма (точнее это предполагался первый этап перед написанием ответа), не знаю как Лёше, мне ужасно не понравилось. Тупая конференция pvt.exler, ничего не понятно - какие-то дауны пишут. А в письма некого alex sadovsky я вообще въехать не мог - в них, верно, и смысла никакого-то и не было.
Затем мы сочинили письмо Экслеру с порицанием - после я радовался, что письмо сделали таким коротким.
Когда утром Лёша спросил меня "Что будешь пить?" крик застрял у меня в горле. Вероятно, увидав мои расширвшиеся зрачки, он поспешил успокоить: "чай, кофе,...".
Потом мы немного почитали почту. Оказалось, некоторые письма не настолько тупые, как думалось вечером. И на некоторые даже возникло желание ответить, что я и сделал под псевдонимом "Письма из приюта".
Лёша спросил насчёт лимита в 7 писем - не слишком ли много я пишу. Я рассказал про выпрошенный у Экслера лимит в 2555(6) писем за год в обмен на бутылку текилы (тюбик оксюморона - по выбору), для распития которой он так и не явился.
Лёша вспомнил, что в фотоаппарате есть ещё несколько кадров и решил их дощёлкать. Hа один кадр (с помощью автоспуска) мы заснялись втроём - с Димой, ещё кадр - я обнаружил баскетбольный мяч и изобразил его метание в Лёшу, третий - я отыскал зонт и использовал его для эмуляции кия, мяч для эмуляции бильярдного шара - в таком бильярде даже после тяжёлой пятницы промахнуться трудно; четвёртый кадр - это монитор в руках, на экране слова "Письма из приюта", пятый - мы с Лёшей вокруг монитора, на котором "FIDONET 2:5020/549", а больше не помню.
