В последние годы все чаще защищаются диссертации, посвященные интерлингвистике (1), в частности эсперантологии (2). Так, в 1976 г. в Берлинском университете им. Гумбольдта немецкий филолог Детлев Бланке защитил докторскую диссертацию «А» на тему: «Плановый язык и национальный язык», а в 1985 г.- докторскую диссертацию «В» на тему: «Основные вопросы развития плановых языков - с особой трактовкой эсперанто». В 1981 г. в Парижском университете Сорбонны французский математик Франсуа Ло Жакомо защитил докторскую диссертацию под названием: «Свобода и авторитет в развитии эсперанто». В 1982 г. на Отделении эсперантологии Будапештского университета им. Л. Этвеша, руководимом профессором - доктором Иштваном Сердохейи, состоялась четвертая защита диссертаций по интерлингвистике. В 1985 г. в Парижском университете им. Рене Декарта по кафедре общей и прикладной лингвистики М. Т. Ллоанси защитила докторскую диссертацию (1176 страниц!) на тему «Эсперанто и игра слов в произведениях Раймонда Шварца».
В 1980 г. при Институте языкознания АН СССР была открыта аспирантура по эсперантологии под руководством доктора филологических наук, профессора М. И. Исаева. В 1983 г. аспирантка Д. Г. Лукьянец защитила диссертацию на тему: «Лингвистический анализ выразительных средств поэтической речи (на материале эсперанто и французского языка)», а в 1985 г. аспирант Б. Г. Колкер защитил диссертацию на тему: «Вклад русского языка в формирование и развитие эсперанто».
Благодаря активной деятельности ученых-эсперантистов эсперанто завоевывает право быть рабочим языком международных мероприятий. Например, на III Международной конференции в Страсбурге (Франция) в 1960 г., организованной под покровительством ЮНЕСКО, совещания проходили на французском языке и эсперанто. Тогда была принята резолюция: в деловых контактах отделений Всемирного союза народных университетов пользоваться наряду с национальными языками также интернациональным языком эсперанто.
На протяжении ряда лет эсперанто - в порядке эксперимента - является рабочим языком международных конгрессов по кибернетике (наряду с английским и французским). Так, в 1980 г. на IX Конгрессе кибернетиков в Намюре (Бельгия) во всех четырех секциях конгресса (общей кибернетики, антропокибернетики, биокибернетики и инженерной кибернетики) эсперанто был одним из трех рабочих языков. Сюрпризом для организаторов было то, что на эсперанто представили доклады не только ученые из ФРГ, ПНР, Дании, Италии, Бразилии и других стран, языки которых не являются официальными на международных конгрессах кибернетиков, но и из Франции, Великобритании и США. Материалы конференции были опубликованы в двух томах: первый содержит доклады на английском и французском языках, второй - 21 доклад на эсперанто.
На эсперанто переведены многие классические произведения мировой литературы: «Энеида» Вергилия, «Илиада» Гомера, «Божественная комедия» Данте, «Гамлет», «Отелло», все сонеты и другие произведения Шекспира, «Фауст» Гете, «Евгений Онегин» А. Пушкина, «Ревизор» Н. Гоголя, «Война и мир» Л. Толстого, «Братья Карамазовы» Ф. Достоевского, «Басни» И. А. Крылова, «Отцы и дети» И. С. Тургенева, «Пан Тадеуш» А. Мицкевича, «Фараон» Б. Пруса, стихотворения В. Маяковского, С. Есенина, Т. Шевченко, И. Франко, Леси Украинки и др.
Эсперанто используется как язык-посредник для перевода с одного национального языка на другой. Так, произведения некоторых польских писателей переведены на другие языки не с оригиналов, а с удачных эсперантских переводов (А. Мицкевича и Б. Пруса - на китайский язык, Э. Ожешко - на японский), а книга профессора Огоре Тойофуми «Ужасы ада» была переведена на немецкий с эсперантского перевода японского подлинника.
Некоторые эсперантологи утверждают, что переводы на эсперанто лучше переводов на национальные языки. Это объясняется тем, что в эсперанто свободный порядок слов в предложении. Благодаря этому эсперантский перевод может быть ближе к оригиналу, чем перевод на национальном языке. Проф. М. И, Исаев в интервью корреспонденту журнала «Техника и наука» по этому поводу сказал следующее: «Язык, на который переводят, как правило, заменяет стилистические и смысловые особенности языка переводимого своими особенностями. Эсперанто же, говоря образно, подобен слепку. Накладываясь на естественный язык, он дает точный слепок переводимого языка, сохраняя его стилистические особенности» [49, с. 18-19].
Член Польской академии наук проф. 3. Клеменсевич в брошюре «Стоит ли изучать эсперанто» пишет, что, по мнению специалистов, перевод «Пана Тадеуша» А. Мицкевича, мастерски выполненный на эсперанто А. Грабовским, ближе к оригиналу, чем переводы этого эпоса на английский, французский и немецкий языки [118, с. 41].
Использование эсперанто в драматическом искусстве - не бесплодная мечта, а вполне осуществимая реальность. Впервые в мире в 1890 г. в Смоленске по пьесе Л. Толстого «Первый винокур» был поставлен спектакль на эсперанто. В мемуарах участников первого Всемирного конгресса эсперантистов в Булонь-сюр-Мэр (Франция, 1905 г.) читаем о восторге, овладевшем сотнями эсперантистов из 30 стран Европы, когда они смотрели комедию Мольера «Брак поневоле», сыгранную на эсперанто актерами из разных стран. С неменьшим интересом была встречена эсперантистами, участниками 8-го Всемирного конгресса, состоявшегося в Кракове в 1912 г., поставленная на эсперанто Львовским оперным театром опера С. Монюшко «Галька» (в переводе А. Грабовского) [114].
В настоящее время с успехом выступают у себя на родине и на международных встречах советский, болгарский, венгерский, польский, французский и другие эсперантские театры. Например, в марте 1982 г. в Будапеште состоялся фестиваль эсперанто-театров, на котором Ленинградским эсперанто-театром были представлены в современной трактовке сцены из «Гамлета» Шекспира и пьеса А. Чехова «Пересолил». Будапештский театр поставил на эсперанто пьесу Б. Васильева «А зори здесь тихие» и спектакль современного венгерского автора М. Лендьела «Видели ли вы уже следы пророка?»
Несмотря на очевидную пользу единого международного вспомогательного языка для расцвета всемирной культуры и дружбы между народами нашей планеты, еще находятся скептики, которые выступают против эсперанто, тормозят его развитие. Одни противники эсперанто утверждают, что искусственный язык, созданный одним человеком, не может быть естественным средством общения людей. Другие называют эсперанто мертвым языком, так как нет на земном шаре страны, где люди со дня рождения говорили бы на этом языке. Третьи, считая английский язык международным, не желают даже знакомиться с сутью идеи Заменгофа.
Все возражения против эсперанто вызваны неосведомленностью в этой области знания, неправильным пониманием терминов «искусственный» и «естественный», «живой» и «мертвый». Проф. Б. М. Кедров в статье «Естественное и искусственное в познании и деятельности человека» писал: «Понятие «естественный», «натуральный» связано с природой, с «естеством», с «натурой», а понятие «искусственный» - с человеком, с его искусством, мастерством... Само становление человека связано с его трудовой деятельностью, с возникновением общественного производства, а это значит, что человек начинает свою историю именно с искусственного... «Искусственное» в нашей практике, в отличие от «естественного», означает достижение более высокой степени научного, технического и общественного развития» [50, с. 18].
Член-корреспондент АН СССР Л. А. Булаховский в дискуссионной статье «На путях материалистического языкознания» писал: «Без сомнения А. С. Чикобава известно не менее других, что нет не искусственных литературных языков (разрядка моя.- А. К), что организация их и осуществление в жизни народов предполагает очень сильные моменты сознательного вмешательства и что школа...- прямое условие их внедрения в массы. Можно с большой вероятностью предположить и то, что в высококультурной бесклассовой среде, которую будет представлять коммунистическое общество, сознательная сторона культурно-общественных процессов будет намного выше того, что мы наблюдаем сейчас» [20, с. 3].
Таких же взглядов, касающихся проблемы «сознательного и стихийного», «искусственного и естественного», придержизается член международной Академии эсперанто, доктор филологических наук В. П. Григорьев. Многим «лингвистам-теоретикам», которые не разделяют такой точки зрения об основах языковой политики, не признают существования новой области языкознания - интерлингвистики и породивших ее плановых языков, не верят в возможность планового языка выполнять все функции коммуникации в полном объеме, он дал должную отповедь в статье «О некоторых вопросах интерлингвистики», опубликованной в журнале «Вопросы языкознания» [30].
З. Клеменсевич отмечал, что в полемике о языках сначала следует определить значение понятия «живой язык». Если «живой язык» должно означать «язык, употребляемый некоторой общностью людей», то эсперанто бесспорно является живым языком, так как на нем говорят больше двух (ныне десяти.- А. К.) миллионов людей, т. е. не меньше, чем людей, говорящих по-шотландски, ирландски или на многих языках Америки и Азии. Если же «живой язык» - это синоним «естественный язык», то в этом значении эсперанто не является «живым», поскольку это искусственный язык, но отсюда вовсе не следует, что он непригоден выполнять функции языкового орудия. Роль эсперанто в жизни человека подобна роли чужого этнического языка: потребитель пользуется им наряду со своим родным, «естественным» языком [118, с. 8, 9].
