Ответные пули забарабанили по башне, одна влетела в бойницу, выбив мелкую каменную крошку из потолка. Засевшим в башне удалось подстрелить еще двоих руоссийцев прежде, чем ведущая в караулку дверь содрогнулась от удара прикладом.
— Крепкая сволочь!
После пятого удара Фелонов осознал тщетность своих попыток.
— Дайте гранату! У кого есть?
Черный чугунный шар привязали к двери и подожгли фитиль, после чего, торопливо отступили вниз по лестнице. Ба-бах! Дверь устояла, взрыв гранаты пробил в ней здоровенную, голову можно просунуть, дыру. Голову совать никто не стал. Чтобы не рисковать, в караулку кинули вторую гранату. Ба-бах! После второго взрыва осталось выбить остатки двери и добить обоих раненых и оглушенных гвардейцев. Кроме командира, рота потеряла еще одного тяжелораненым и одного убитым.
Алекс осмотрел захваченное помещение. Вполне можно разместить два десятка стрелков, но бойницы узкие и высокие, рассчитаны на стрельбу из лука, а не винтовки. Да и куда стрелять, если снаружи постепенно сгущалась ночная тьма.
— Соберите трофейные винтовки и патроны! Ты?!
По белевшим в темноте лычкам на погонах Алекс различил унтера и ткнул в него пальцем.
— Командир третьего взвода старший унтер-офицер Тримец, господин лейтенант.
— Займите оборону в башне! Проверьте верхние этажи!
— Слушаюсь, господин лейтенант!
Четвертый один взвод Алекс отправил на прилегающие участки стены, а сам, вместе со вторым занял позицию непосредственно в воротах. Слабость выбранной позиции заключалась в том, что атака противника была возможна с обеих сторон, как из Нижнего города, так и из нижнего.
Пока солдаты из подручных материалов возводили баррикады по обе стороны ворот, Алекс приказал перенести обоих раненых в караульное помещение. Когда мимо него проносили штаб-капитана Вендеревского, лейтенант поинтересовался его состоянием.
— Без сознания, господин лейтенант, — ответил ротный санитар, — пуля навылет прошла, рану я перевязал, больше ничего сделать невозможно. В госпиталь бы надо…
— Ты знаешь, где находится ближайший госпиталь?
Ближайший госпиталь находился в Аринбурге, что-то около тысячи верст по прямой. Санитар понял, что сморозил глупость.
— Разрешите идти, господин лейтенант?
— Да иди уже.
Кратный остался у внешних ворот, и теперь вся ответственность за роту В этот момент сверху крикнули, что к воротам приближается какой-то свет.
— К бою!
Солдаты торопливо расхватали винтовки и заняли оборону за недостроенной баррикадой. Алекс поднялся наверх, чтобы оценить обстановку. Сквозь узкую бойницу видимость была паршивая, пришлось выбраться на стену. Город, напуганный короткой, но очень интенсивной перестрелкой, замер, луна еще не взошла, и все вокруг было в полную тьму. Но от центра, где располагался эмирский дворец, к воротам приближалось мерцающее световое пятно. Судя по всему, на шум стрельбы к гвардейцам спешила подмога. Идущие на помощь освещали свой путь факелами. Это ускоряло движение, но с головой выдавало их приближение противнику. К тому же, сами гвардейцы ничего не видели за пределами светового пятна от факела.
— Подпустим ближе, — принял решение лейтенант, — огонь по команде.
Командиру гвардейцев и предположить не мог, что в город ворвалась рота руоссийской армии, что ворота в Нижнем и Верхнем городе уже захвачены, а на подходе целый пехотный полк. Тем не менее, перестрелка его немало встревожила, и для выяснения обстановки он отправил целую полусотню, посчитав, что этих сил будет вполне достаточно. Ошибочность этого решения выявилась очень быстро.
Алекс выжидал до того момента, когда свет факелов почти достал до баррикады, сооруженной у подножия башни, после чего скомандовал.
— Огонь!
Первый залп грянул с башни, мгновение спустя ударили винтовки с баррикады, затрещали выстрелы со стен. В первые же секунды гвардейцы потеряли треть своего состава. В эту треть попал и полусотник. Первые ряды смерть выкосила полностью. Но ценой своей гибели они спасли идущих позади, приняв на себя весь свинец, выпущенный тремя взводами руоссийской пехоты.
Уцелевшие гвардейцы повели себя по-разному. Кто-то сорвал с плеча винтовку и начал искать укрытие, чтобы открыть ответный огонь, большая часть кинулась обратно, несколько отчаянных храбрецов, подбадривая себя криком, бросились вперед. В считанные мгновения они преодолели расстояние до баррикады, где их встретили в штыки и очень быстро, частью перекололи, а частью перестреляли.
— Огонь!
Второй залп пришелся в спины убегающих, но в темноте очень немногие пули нашли свою цель. Ударили несколько ответных выстрелов. Догорающие среди убитых и раненых гвардейцев факела сильно мешали стрелкам, одновременно выдавая их расположение. Поэтому, через несколько минут им пришлось с потерями отступить.
— Прекратить огонь!
Гвардейцы не ушли совсем, около десятка их засело в округе, время от времени постреливая по башне и воротам. Кроме некоторого беспокойства, другого вреда от этой стрельбы не было, а патроны следовало поберечь. Ведь кто-нибудь наверняка отправился во дворец за подмогой, и вторую атаку вряд ли удастся отбить так же легко.
Со стороны Нижнего города пока было тихо. Алекс вытащил часы, открыл крышку, но в темноте разглядеть время, которое показывают стрелки, не удалось. Кто-то из солдат высек огонь с помощью огнива и раздул фитиль.
— Скоро весь полк подойдет, господин лейтенант?
— Скоро. С минуты на минуту должны быть.
На самом деле, задержка с подходом полка начинала не на шутку беспокоить его. По всем расчетам первый батальон уже должен был войти в город, но никаких признаков этого пока не наблюдалась. Алексу начинало казаться, что идея оставить один взвод для обороны ворот во внешней стене была не самой лучшей. Если противник сумеет организоваться, выбить малочисленных защитников и запереть ворота, то остальная рота окажется в ловушке. И шансы прорваться из города будут невелики, а потери ужасающи.
Алекс невольно бросил взгляд в сторону лестницы, ведущей на следующий ярус башни. Где-то там пристроился Шохад. И если придется прорываться из города, то вся надежда на него. Не зная город, да еще и в темноте, можно легко заблудиться в лабиринте узких улочек Нижнего города.
Еще один повод для беспокойства — состояние обоих раненых. Штаб-капитан Вендеревский по-прежнему оставался без сознания. Да и раненый солдат тоже был плох. Им обоим требовалась помощь кого-то более сведущего в медицине, чем ротный санитар.
Терзавшие лейтенанта мысли были оборваны приглушенным расстоянием треском выстрелов со стороны Нижнего города. Офицер попытался точнее определить направление.
— Это у ворот, господин лейтенант.
По голосу Алекс узнал взводного унтер-офицера Тримеца. Тут же ночь разорвал грохот дружного залпа. "Всем взводом палили", подумал лейтенант. После залпа интенсивность перестрелки резко упала до трещавших время от времени отдельных выстрелов. И выстрелы эти… Приближались! Стараясь пореже дышать, офицер выждал еще некоторое время, чтобы убедиться в том, что ему не почудилось, и только после этого объявил.
— Наши идут!!!
Слова офицера были встречены дружным солдатским "Ура!". На это эмирские гвардейцы, засевшие в Верхнем городе, отреагировали усилением обстрела. В изменившейся обстановке экономия патронов становилась не столь актуальной и Алекс приказал.
— Тримец, заткните эту сволочь!
Унтер передал приказ подчиненным. С захваченной башни и со стен раздались ответные выстрелы, а с противоположной стороны уже доносился топот сапог руоссийской пехоты по улицам Гохары. Алекс поспешил вниз, к воротам, чтобы найти кого-нибудь из офицеров.
Сходу, перескочив через баррикады в воротах, руоссийская пехота начала вливаться в Верхний город. Шум, гам, выстрелы и приветственные крики. Разглядев блеснувший в лунном свете погон, Алекс схватил офицера за рукав, и буквально прокричал ему в ухо.
— Господин капитан, здесь во дворах засели несколько стрелков, прикажите…
Но у капитана была другая задача.
— Где эмирский дворец? Укажите направление!
Поскольку сам Алекс направление знал весьма приблизительно, ему пришлось прибегнуть к помощи проверенного средства.
— Шохад! Шохад!
— Здесь я.
За спиной караванщика маячила неразлучная парочка унтеров.
— Укажи, как добраться до эмирского дворца.
Внешне Шохад казался абсолютно спокойным.
— Нужно пойти по этой улице. Через пятьсот шагов повернуть направо. Улица такая же широкая, как эта, ошибиться трудно.
Капитан кивнул, подтверждая, что понял, небрежно вскинул ладонь к козырьку фуражки и, придерживая саблю, побежал отдавать приказы своим солдатам.
