— Прекрати плакать, как маленькая девочка! — закричал он.
— И-и-и-звинииии!
— Заткнись, маленькое глупое дерьмо. Извинения ничего не меняют! Извинения — чертовски бессмысленны! Извинения не заставят этот стакан волшебным образом починиться! Они, черт побери, не заставят деньги возникнуть из воздуха, чтобы заменить его! Даже не говори никогда чертово «извини» снова, ты глупый, глупый...
Бессознательно воспоминания заполнили мой разум. Я не был уверен, кем он был... мой отец? Приемный родитель? Я не знал, кто он, знал только то, что он пугал меня, обижал меня, и я ненавидел его. То, что я знал — это то, что важно для Рейн — важно для меня больше, чем что-либо когда-то прежде. Мне было плевать на все, что было раньше. Мысли и мнение Рейн имели гораздо большее значение, и чего бы она ни хотела — если это было в моей власти — я дам ей.
— Извини, Рейн.
В конце концов, полагаю, что я не должен быть таким мудаком.
12 глава
Еда
В нескольких метрах от хижины, мы с Рейн сидели на пальмовых листьях у костра, поджаривая кусочки первой еды за неделю. Сейчас от костра остались лишь красные раскаленные угольки, и так как мы закончили основную готовку, я положил несколько зеленых пальмовых листьев поверх него, создавая столб дыма.
— Зачем ты это сделал? — спросила Рейн. Она наконец-то успокоилась и больше не шмыгала носом, ее дыхание снова стало ровным. Я так и не понял, почему она испугалась меня, но, по крайней мере, сейчас она была в норме.
— Это поможет отогнать насекомых, — ответил я. — И удержит других животных на расстоянии, хотя тут кроме крошечных ящериц и нет ничего. Они маленькие даже для того, чтобы их есть. Мы должны постоянно поддерживать огонь, особенно ночью.
— Я думала, что никогда уже поем приготовленной пищи, — сказала Рейн с набитым ртом. — Я не могу поверить, насколько она лучше на вкус!
Она была права; на вкус она была в тысячу раз лучше. Пища лучше усваивалась, и Рейн могла бы набрать немного веса. Мне не нравилось, какой худой она была, и я жалел, что не знал, как более искусно готовить, чтобы она больше могла есть. После нашего некоторого прогресса с укрытием и водой, я должен был найти что-то более питательное для нее.
— Я не очень хороший повар, — сказал я, пожав плечами. — Как жалко, что Алехандро не застрял здесь с нами. Он мог бы сделать что-нибудь повкуснее.
Я подумал о том, насколько другой была бы жизнь на плоту, будь с нами Алехандро, и решил, что вполне смогу смириться со своей стряпней. Для начала, воды даже на двоих было недостаточно. Мы бы все были уже мертвы, если бы он был там. Еще были и более эгоистичные причины, и я не жалел, что именно с Рейн пережил все это.
— Как ты думаешь, что с ним случилось? — тихо просила Рейн.
— Без понятия, — ответил я. — В лучшем случае им удалось забраться на спасательные шлюпки и их нашли. Тогда на шхуне не осталось ни одной шлюпки — все они ушли.
«Или погибли в море», — подумал я, но не сказал этого вслух.
— Когда я добрался до кормы, на корабле кроме меня в тот момент уже больше никого не было. Во всяком случае, я не смог никого найти.
— И что нам теперь делать? — спросила она. — У тебя есть идеи, насчет того где мы?
— Есть предположение, — сказал я. — К северу от Венесуэлы есть цепь островов. Думаю, мы на одном из них, учитывая морские течения и время, проведенное в открытом море.
— Хоть один из них обитаем?
— Многие, — подтвердил я. — Этот остров выглядит достаточно маленьким, но как только мы комфортнее расположимся, я обыщу его. Здесь может быть деревня или хотя бы свидетельства того, что сюда иногда приплывают люди.
— Что если ты найдешь кого-нибудь?
— Надеюсь, они говорят на испанском, — ответил я. — Островных диалектов я не знаю.
— А что, если никого не найдешь?
— Мы будем здесь вполне в порядке, — успокоил я ее. — Здесь достаточно еды, и как только мы найдем постоянный источник воды, проблем совсем не будет. Если здесь нет никакой пресной воды, все равно есть надежда на дождь, кокосы и стебли. Не совсем то, что надо, но достаточно для выживания.
— Ты знаешь съедобные виды растений? — спросила она.
— Да, немного знаю. Есть несколько способов узнать, съедобны ли они, но тестирование не всегда безопасно. Если найду знакомое растение, меня это волновать не будет.
— И мы можем завтра поискать их?
— Нет, — ответил я, качая головой, — укрытие и вода сначала, затем еда.
— Почему?
— Совет по выживанию для начинающих, — ответил я. — Ты можешь прожить три минуты без воздуха, три часа без укрытия, три дня без воды и три недели без еды. Не совсем точно, но так ты можешь точно расставить приоритеты. У нас есть укрытие, но оно не выдержит, если нагрянет ураган. Этого пока достаточно, чтобы завтра отправиться на поиски воды и затем укрепить его. После, мы найдем надежный источник пищи.
— Линдсей всегда говорила, что не выживет без торговых центров в пяти милях от нее, — сказала Рейн. — Забавно, как мало нужно для жизни. Хотя от зубной щетки я не отказалась бы.
— Мы можем их сделать, — ответил я, поднимаясь на ноги и направляясь к кустарнику. Я срезал относительно зеленую веточку и убрал все листья. Отрезал от нее палочку примерно пятнадцати сантиметров в длину, взял один конец в рот и начал жевать ее. А вторую передал Рейн. Спустя минуту я вытащил ее и показал ей растертые концы. — Совсем недурно работает.
Рейн сделала то же самое и была удовлетворена тем, как это работало.
— Ты можешь найти такую же с мятным ароматом? — рассмеялась она.
— Сомневаюсь, — ответил я, — тебе на самом деле не нужна зубная паста, как уверяют нас производители. Всю работу делают щетинки.
Я выпил немного воды, которою мы собрали на плоту, и передал контейнер Рейн. Она выпила ее и посмотрела на меня. У нее было странное выражение лица, которое я совсем не мог понять.
— Мы должны проверить, как это сработало, — сказала она, затем быстро пододвинулась ко мне и прижалась к моим губам.
Мне было наплевать работают ли временные зубные щетки или нет, потому что губы Рейн были на моих, и это все что стоило замечать. Я ухватил ее за бедра и подвинул ближе, врываясь языком в ее ротик. Я настолько привык к ее аромату и вкусу, что они практически впечатались в мое сознание, словно мои собственные. С чистыми зубами, она все еще была на вкус как моя Рейн.
Моя Рейн. Откуда эта херня?
Рейн заползла ко мне на колени, обхватила обеими руками мое лицо и глубоко поцеловала. Она отстранилась через минуту, ее пальцы скользили по теперь гладкой коже на моем лице. Она нахмурилась.
— Тебе не нравится? — спросил я.
— Нравится, — ответила она, — но так ты совсем иначе выглядишь. Просто думаю, как тебе удалось так гладко побриться.
Я вытащил свой нож и открыл его.
— Он очень, очень острый, — сказал я.
— Хотела бы я, чтобы и у меня такой был, — ответила Рейн.
— Ты хочешь что-то побрить? — я ухмыльнулся, не в состоянии остановить свою фантазию.
— Я бы побрила ноги, — ответила она, и внезапно ее лицо залил румянец. — И мои... мм... подмышки.
Она захохотала, и я тоже рассмеялся.
— Что смешного в подмышках?
— Ничего, — ответила Рейн. — Я безумно рада, что хожу в твоей футболке, а не в купальнике.
— Мне реально пофиг, — честно ответил я.
— Ну, а мне нет. Думаю, это въелось в мое сознание. Угроза женской гигиене.
— Давай я сделаю это, — внезапно сказал я. Мой член дернулся от этой мысли, хотя, спроси меня кто, я не смог бы объяснить почему. Идея побрить ее была... очень эротичной. Скольжение острия ножа по ее коже... да, я точно хотел сделать это.
— Сделаешь что? — спросила Рейн, нахмурившись.
— Я побрею тебя, — прояснил я. Она сразу же начала мотать головой.
— Ни за что! Дай мне этот нож, и я сама все сделаю!
— Ты когда-нибудь брилась таким ножом? — возразил я. — Нет ни единого шанса, что ты не порежешь себя в процессе, и если ты не заметила, здесь нет никакой станции скорой помощи. А я могу сделать это, не порезав тебя.
— Ты ведь не серьезно? — спросила она, ее глаза были широко распахнуты, и она смотрела в упор на меня.
— Более чем. — Чем больше я думал об этом, тем больше хотел сделать. Я посмотрел на ее ноги, и только тогда заметил приличное количество волос на них. Мне было наплевать, я и раньше не обращал на это внимания. — Позволь мне.
— Ты правда этого хочешь? — она снова спросила, пытаясь осмыслить мое неправдоподобное предложение.
— Рейн, я очень, очень хочу.
— Ты больной! — она снова рассмеялась и хлопнула меня по плечам.
— Позволь. — Мой голос стал походить на мольбу, но мне было пофиг. Если оно того стоит, я буду умолять. Мой голос тал на тон ниже, и я пододвинулся ближе к ней. — Я хочу. Пожалуйста.
Рейн посмотрела мне в глаза и очевидно решила, что я был настроен серьезно. Я отвел взгляд на минуту, потому что понял, что она собирается сказать «нет», а я не хотел видеть, как она отказывает мне.
