Она говорила твердо и убедительно, но последние фразы Пэнтекуин были уже совершенно излишними. Реддля давно уже не волновали такие понятия как «верность данному слову», «обман», «честность», «муки совести» и тому подобное. Возвысившись, став и осознав себя Темным Лордом, он давно, раз и навсегда распрощался с этими химерами, гложущими простых людишек. Единственным, что он боялся потерять, была благосклонность могущественной родственницы, и, поняв, что Валькери не сочтет предосудительным отступление от взятого с неё в далекой юности обещания, и даже более того — сама не прочь оказать ему содействие, Вольдеморт не стал колебаться.
— Нет, Кери. Это меня совершенно не устроит. Мне куда больше по нраву на примере Англии устроить показательную демонстрацию того, что происходит, когда противятся воле Темного Лорда. Она либо станет моей, либо станет заповедником, где любые волшебники будут отсутствовать, как вид. Клянусь, когда я здесь закончу, вожди магических стран Европы наперегонки побегут присягать мне на верность. Я приму твою помощь, какой бы она ни была.
Валькери встала, выпрямившись во весь рост, и черные глаза полыхнули адским пламенем.
— Тогда пойдем, брат. Нам надо торопиться, твои враги уже вовсю готовятся к последнему штурму. Но они не еще знают, что последним он станет именно для них.
Утром четвертого августа Гарри Поттер и Аластор Хмури стояли на взгорье к востоку от Хогвартса и изучали с помощью приближающей магии будущее поле боя. Белесый утренний туман наплывал на Хогвартс с озера, укутывая его подножие полупрозрачным покрывалом. Гарри Поттеру не раз доводилось видеть это зрелище из окна Гриффиндорской башни, но никогда — со стороны. Казалось, весь громадный замок вот-вот оторвется от земли и плавно заскользит над озером на невесомом облаке.
— Все же люди — главное мерило любого события, — заметил Аластор Хмури, стоявший рядом с Поттером. — Хогвартс всегда был для волшебников олицетворением чего-то чистого и светлого, хотя бы потому, что почти все они окончили эту школу. И их дети, и внуки тоже. Когда наставали темные времена, что в этот раз, что пятнадцать лет назад, Хогвартс становился маяком света в надвигающемся сумраке и самым безопасным местом в Англии. А сейчас… — аврор дернул углом рта, — сейчас он для нас всего лишь вражеская цитадель. И все это — из-за людей.
— Вы правы, мистер Хмури, — ответил ему Гарри. — Но это поправимо и что самое приятное — именно в наших силах все исправить. Согласитесь, это внушает некий оптимизм и уверенность в своих действиях.
— Верно, — кивнул Аластор, повернувшись к юноше. За время, прошедшее с тех пор, как исцеленного командира авроров вместе с ошалевшей от счастья Тонкс, Гарри с друзьями проводили из своего логова, Хмури изменился ещё сильнее. От прежнего него остались разве что резкость и прямолинейность в речи, полуседые волосы до плеч, да словно приросший к его плечам старый кожаный плащ с широкими отворотами воротника, который он отказался сменить даже после своего второго рождения.
Произошедшие же изменения касались не только внешности и физических кондиций, в которых он теперь почти не уступал Эдварду Норту — иными стали осанка, походка. Даже выражение вечно хмурого лица, полностью оправдывавшего его фамилию, стало несколько бодрее, да и улыбаться, вернее, зубасто ухмыляться, аврор начал куда чаще.
Как рассказала Гарри Нимфадора Тонкс, после появления исцеленного командира его подчиненные сначала вообще не поняли, кто появился перед ними. Но, как только Аластор вызвал ответственных за обеспечение безопасности авроров, и прямо перед строем учинил им жесткий разнос в самых простых и доступных словах, перемежая выволочку начальственным рыком: «Бдительность! Неусыпная бдительность!!», авроры схватили Аластора в охапку и качали на руках до тех пор, пока тот не взъярился настолько, что пригрозил проклясть всех «тыквоголовых кретинов» вместе и каждого — по очереди.
Неудивительно, что получив обратно еще более деятельного и энергичного командира, авроры отдельных отрядов буквально рвались в бой, желая окончательно добить загнанного в угол врага. И командирам приходилось то и дело остужать слишком горячие головы.
Широкое кольцо окружения было замкнуто — это удалось сделать, мобилизовав почти все доступные силы Аврората. Граница блокады прошла по берегу озера, дороге от станции, по которой старшекурсники на повозках приезжали в школу, захватила гористую часть территории и замкнулась глубоко в Запретном лесу, далеко за местом обитания хагридова питомца Арагога.
Для будущей атаки планировалось использовать регулярные силы авроров — почти двести опытных магов и все три отряда Аластора, один из которых вместе с бойцами Поттера должен был стать острием главного удара. Штабные стратеги справедливо рассудили, что нападение девяти человек может и не выманить наружу все вольдемортово воинство. Остальным же подразделениям авроров отводилась роль «наковальни», по которой предполагалось размазать втянувшегося в бой противника.
— Пора! — сказал Гарри, глядя на часы. — Начнем ворошить этот гадюшник. С нами идет подразделение Уорбека, остальные начинают наступление по вашему сигналу.
Хмури лишь молча кивнул в ответ, и Поттер, немного отойдя, исчез, переместившись на юго-западный берег озера, где проходила главная дорога к Хогвартсу.
* * *
— Внимание! — голос Уорбека, возведенный «Сонорусом» усиленной палочки почти до уровня гласа Господня, загромыхал над Хогвартсом и его окрестностями громовыми раскатами, подняв из Запретного леса целые стаи всполошившихся птиц. — Внимание! Хогвартс окружен! Все выходы с его территории блокированы! Всем темным магам, именующим себя Упивающимися Смертью, их предводителю — Томасу Марволо Реддлю и прочим его последователям предлагается сдаться! Добровольно сложившим оружие и отказавшимся от сопротивления гарантируется жизнь и справедливый суд!
Вся группа Гарри Поттера, прихватив с собой Тома Уорбека, отдалилась от его приготовившихся к атаке авроров на добрую сотню метров, чтобы объявить осажденным ультиматум.
Еще не успели эти слова раскатистым эхом замолкнуть над озером и высокими шпилями замка, как из глубины леса в небо взмыли около двух десятков управляемых всадниками драконов, тут же спрятавшихся за низкой облачностью, но наверняка готовых напасть в любую минуту. А фигура в балахоне, появившаяся на парапете ближайшей башни, метнула в передовой отряд Аваду, выбившую черное пятно в земле в десяти метрах от них.
— Я так понимаю, что сдаваться никто не собирается, — уже нормальным голосом констатировал факт Уорбек. — И кто бы в этом сомневался…
Поттер на его слова лишь фыркнул и наклонился над расстеленной на земле картой.
— Итак, начинаем щупать оборону противника тремя отрядами. Первый, с Нортом в качестве силовой единицы, зайдет со стороны гербологических теплиц. Второй пойдет мимо Дракучей Ивы в сторону поля для учебных полетов на метлах. Этот отряд будут прикрывать Уизли с приданным им Крисом. Джинни, ты доставишь их на оконечность леса и вернешься сюда. Третий отряд и Гермиона пойдут со стороны квиддичного поля. Мы с вами, Том, четвертым отрядом, Окой и Джинни в качестве резерва продвинемся ближе к замку, приблизительно туда, где во время Тремудрого турнира стоял дурмстранговский корабль. И оттуда поглядим, что выползет к нам наружу.
— А как же я? — вопросительно подняла брови Рен, заметившая отсутствие своего имени в оглашенном раскладе сил.
Услышав вопрос, Поттер на секунду оценивающе взглянул на Уорбека, словно прикидывал, стоит ли открывать при нем свои козыри, но потом, будто согласившись с чем-то, кивнул. И подошел к Рен поближе.
— А для тебя, Рен, задание совершенно особенное, — и рука Гарри нырнула за отворот его темно-серых даймонских одежд. Он достал плоский, овальный футляр, немного напоминающий карманное дамское зеркальце, но когда раскрыл его, то на подложке из углублений плавно встали на вытянутые острия три светящихся рубиново-красных кристалла. Ак-ноты плавно покачивались, и в них, заключенное в темницу полированных граней, плескалось живым, жидким огнем сосредоточие древней мощи не менее древнего, далекого мира.
Пальцы Поттера пробежались по тупым остриям верхушек кристаллов и остановились на самом малом, величиной почти в два раза уступающим самому крупному из них.
Он поднял его двумя пальцами и протянул девушке:
— У врага много драконов. Аврорам с ними не совладать, а у наших близнецов сегодня другая задача. Так что сегодня небо твое, Рен.
— Слушаюсь, — благоговейно принимая ак-нот, произнесла девушка.
Сжимая в ладони магический кристалл, она другой рукой перехватила свое оружие и как-то плавно провела по нему пальцами, из-за чего хетсаан разошелся вдоль по изогнутой линии рисунка одного из утолщений, как по шву, открыв взорам присутствующих матово-серебристое нутро и вытянутое треугольное углубление.
