а выжимавший из курсантов всё до седьмого пота.
Построились роты, вышел ежащийся и дышащий на ладони оркестр. Обратился к курсантам комиссар училища, кратко напомнил об успехах Красной Армии под Москвой, и о том, что будущие товарищи командиры непременно внесут свой вклад в разгром гитлеровской гадины.
…— но некоторые наши товарищи и до училища с честью проявили себя в боях с немецкими оккупантами, активно участвовали в боевых действиях, были ранены. Наша Родина по достоинству оценила вклад… Курсант Васюк Сергей Аркадьевич, выйти из строя…
Грянул подмерзший оркестр. Серегу вроде бы как пихнули с двух сторон, но он уже и сам двинулся, не очень осознавая, но четко выполняя.
До конца так и не осознал, когда комиссар прикреплял медаль с красной муаровой колодочкой прямо на шинель, жал руку…
Вот неожиданно это было. Но ответил как надлежит, отдал честь…
Рассмотреть саму медаль товарищ Васюк смог только вечером – до этого как-то неудобно было любоваться. Еще раз поздравили курсанта в столовой – уже в узком взводном составе. Малость завидовали, конечно, товарищи. Ротный объявил поощрение в виде увольнения в город в воскресенье – события крайне редкого, поскольку проходили программу курсанты плотно, без всяких выходных, увольнительных и гулятельных дней. Старшина передал газету с указом о награждении…
Наградили всю группу спецсвязи. Василек шел в офицерском списке орденом «Красного знамени» (посмертно), красноармейцы почти подряд: Линда-первая и Янис – «За боевые заслуги», Стеценко и Васюк С.А. – «За отвагу».
Серега вздохнул: наверное, всем одинаково нужно было давать. Линда с Яном уж явно не меньше отваги тогда проявили. Ну, видимо, есть там какие-то наградные правила и порядки. Хотя что странно: о высоком командирском ордене в газете всегда печатают, но вот список красноармейцев с в общем-то боевыми, но рядовыми наградами.… Уж не попытка ли это все-таки выйти на след старшего лейтенанта Василька? Вполне возможен такой вариант, газета – это ого какая сила! Ну, майор свое дело делает, красноармейцам, и не только из спец-связи, тоже перепало. Но ведь заслуженно, а?
А медаль была неплоха: могучий танк, стремительные мощные самолеты... С танками у товарища Васюка как-то не особо пока сложилось, видимо, уместнее был бы на медали получить катер или эсминец. Весьма запомнившийся был поганый эпизод, чтоб ему курад… Ладно, будем надеяться, награда не последняя…
Серега опустил ворот шинели, взбежал на высокое крыльцо, постучал:
— Товарищ Мордвинов! Откройте, вам пакет.
Дрыхнут уже. Товарищ Мордвинов практически гражданский, железнодорожник, на станции отгрузками-погрузками руководит, но нынче любые специалисты не меньше военных трудятся, за полночь домой приходят. Но приходятся будить, такое время.
Товарищ Васюк воспитанно – вполсилы постучал прикладом в низ двери:
— Пакет! Товарищу Мордвинову!
Отомкнули, немолодой Мордвинов в накинутой на плечи железнодорожной шинели, расписался почти ощупью, глаза его слипались:
— Что ж тебе не спится, а, курс?
— Я бы с удовольствием, товарищ Мордвинов. Но служба… — Серега откозырял, сбежал на утоптанный снег.
Да, служба шла, учеба шла. Опять слухи о досрочном выпуске циркулировали в училище. Может и привирали – уже было такое, когда собирались едва начавшие обучение курсантские батальоны под Москву отправить. Теперь уж вряд ли, дела пошли на лад, отшвырнули наши от столицы фрицев. Так чего гадать? Досрочно, значит, досрочно. Младшим лейтенантом, лейтенантом, или сержантом, курсантом – фронт, он и есть фронт. Хотя хотелось бы лейтенантом – оно как-то поприличнее, а то непонятно, что в тылу делал.
Вообще тянуло на фронт товарища Васюка. Иллюзий не испытывал, успел хватить передовой. Но там самое место опытному бойцу, в тылу, если даже по уши в учебе, как-то стыдновато. Особенно, когда ненужное вспоминается, гм…
***
Как-то получилось, что за свою военную службу Серега в увольнениях не бывал. Не то чтоб особенно мечтал, но выходило, что момент-то знаменательный. Нет, с награждением медалью не сравнить, но все-таки – увольнительная, причем индивидуальная! Ирония судьбы заключалась в том, что гулять военнослужащему в Красноборске было особо негде: набережная по зимнему ветряному и морозному времени порядком утеряла в привлекательности, на рынке некурящему товарищу Васюку ничего не надо было, да и денег-то... Оставался кинотеатр «Просвет», благо работал он не только вечером – на городской посудной фабрике работа посменная, а у рабочих даже в военное время должен быть культурный досуг.
Кино шло смешное, но опять же выбирать не из чего. В зал курсант Васюк прибыл заблаговременно (на улице было зверски холодно), расположился. Зрителей было маловато: фабричные тетки, пара сонных ремонтников-речников с затона, немолодая интеллигентная пара из эвакуированного состава. Серега сидел, небрежно приоткрыв шинель и позволяя медали скромно поблескивать. Шапка – почти новая, сохранившая форму, была позаимствована у Петьки Хромова, приличный ремень взят у земляка Барныкова. На курсанта поглядывали – не то чтоб ослеплял наградой в тусклом освещении, просто не на кого больше смотреть в кинотеатре.
Минут через пять Серега решил, что в увольнении ему не особо нравится: чувствуешь себя балбесом, которому делать нечего. Ладно бы уже крутить ленту начали, а то в шинели жарко, а по ногам лупит ледяным сквозняком. Наконец выключили свет, пошел журнал военной кинохроники, увы, не особо свежий. Глядя на героически работающих артиллеристов, Серега вспомнил взорванные под Лиепаей гаубицы. Это же сколько мы в те дни орудий оставили, хорошо хоть не в полной исправности. Готов был командир Василек к такому повороту событий, прямо вот совсем готов, даже запас взрывчатки имел. Прав майор – странновато такое на второй день войны.
Бодрый, но не особо интересный киножурнал закончился, зажгли свет, впуская в зал немногочисленных припоздавших.
— Товарищ, тут не занято?
Голос был бархатный, прямо как консерваторская флейта. Серега мгновенно забыл о киножурналах и сквозняках. Машинально заверил:
— Совершенно свободно место. И видно отсюда шикарно.
Именно что «шикарно». Свет уже выключили, но профиль молодой дамочки зоркий товарищ Васюк продолжал наблюдать. Ну, положим, зоркость тут не при чем, тут скорее боевое косоглазие применяется. Но именно «дамочка», тут не ошибешься.
Подобных интересных женщин Серому в последний раз приходилось видеть очень давно, наверное, еще до войны. Аккуратный, чуть вздернутый носик, тени ресниц, локон, выпущенный из-под шапочки, меховой воротник пальто… Курад свидетель – да таких особ в Красноборске вообще не бывает.
Товарищ Васюк осознал, что рискует окончательно и зафиксированно окосеть, и перевел взгляд на экран. Там шли титры «Золотого ключика», фильма еще довоенного, вполне предсказуемого, без особых красоток. Запахи кинолента вообще не передавала. Это что же
