прочих французских войск и желая сделать диверсію, усилил нападете, овладел
Геннерсдор-
Т. IV. 14
210
фом и занял Вейнберг. Как от ироливнаго дождя замокли все ружья и нельзя было
стрелять, то пехота сражалась штыками и прикладами. Генерал Олсуфьев, с
Нашебургским, Ряжским и Якутским полками, сбил непріятеля с Вейнберга; а
князь Щербатов, с полками 0-го корпуса, также двинулся вперед, занял
Геннерсдорф. и овладев Штейнбергом, приказал взвезти на эту высоту 34-ю
легкую роту подполковника Нестеровскаго. Действіе нашей артиллеріи во фланг
наступавшим французским колоннам и появленіе на левой стороне Вюа енде-
Нейссе прусской бригады Штейнмеца заставили непріятеля остановиться, но
канонада у Геннерсдорфа продолжалась до 11-ти часов ночи. Ланжерон, получив
сведеніе. от присланнаго к нему главнокомандующим полковника Мюффлинга, об
успехе одержанном войсками Сакена и Іорка, послал приказаніе артиллеріи
оставленной у Яуэра присоединиться, как можно поспешнее, к корпусу (46).
Урон непріятеля, в сраженіи на Кацбахе, был весьма значителен. Захвачено
Союзниками до сорока орудій, более ста зарядных ящиковъ'и до полуторы тысячи
пленных. Союзныя войска вообще потеряли 2,875 человек, именно : корпус
Сакена 575, Іорка 900, Ланжерона 1,400 человек. Несравненно болыпія потери
понесла Силезская армія от изнуренія и ненастной погоды. Войска, уже промокшія
до последней нитки, простояли всю ночь в грязи, под дождем гасившим бивачные
огни. Обозы не успели придти, и по тому солдаты питались только хлебом.
Одетые и обутые кое-как ландверы разбрелись ночью по окрестным селеніям,
чтобы укрыться от непогоды, так что в некоторых баталіонах оставалось менее
половины людей (47).
au
Победоносный полководец, во мраке ночи, под сильным дождем, возвращался с
своим штабом въселеніе Брехтельсгоф, где находилась его главная квартира. Все
молчали. „Ну* Гнейзенау — сказал Влюхеръ—мы выиграли сраженіе, и никто в
Свете не может нас в том оспоривать ; теперь следует подумать, чтобы
под^льнее объяснить, как мы его выиграли?" За тем, едва лишь успев укрыться от
дождя, Блюхер занялся составленіем рапортов в главную квартиру Богемской
арміи и послал собственноручную записку в Бреславль, извещая тамошних
жителей об одержанной победе и прося их озаботиться призреніем раненых и
присылкою жизненных припасов для его храбрых сослуживцев. В особенности-же
вниманіе опытнаго вождя было обращено на преследованіе непріятеля. Генерал
Іорк получил предписаніе переправить, в два часа по полуночи, бригаду Горна и
резервную кавалерію, у Кройча, и выслать их по дороге к Лёвенбергу; кавалерія
Васильчикова должна была, переправясь у Шмохвица, двинуться к Гайнау. а
генерал Рудзевич, с авангардом ланжероновых войск, к Гольдбергу; за ними
приказано было следовать главным силам, как только солдаты успеют сварить
пищу; отрядам высланным в горы велено идти, как можно поспешнее, к верхнему
Боберу (48).
Но распоряженія Блюхера не могли быть исполнены в точности. Главныя силы
корпусов Іорка и Ланжерона переправились через Кацбах по единственному мосту
в Гольдберге не прежде 16 и 17 (28 и 29) августа, а корпус Сакена, будучи
принужден двинуться в обход на Лигниц, перешел там через реку также 16-го (28-
го). От этого наступлеріе передовых отрядов Силезской арміи, неподдержанных
прочими войсками, было медленнее,
и*
212
нежели ожидал Влюхер. Напрасно побуждала он своих1!. сноднижников к большей
настойчивости, напрасно наноминял им, что „упуская случай воспользоваться
победою, они должны будут дать другое сраженіе, тогда, когда и одного былобы
достаточно для решенія дела".... (40). Командиры корну сов отвечали ему.
исчисляя препятствія. встречаемыя войсками на каждом шагу, от разлитія вод,
уничтоженія мостов и непроходимости дорог, и донося главнокомандующему о
недостатке в провіанте и фураже, об и;шуреніи солдат, о разстройстве ландвера.
Несмотря однакоже на все эти затрудненія, Союзникам удалось нанести
непріятелю чувствительные удары.
17 (29) августа, после продожительнаго ненастья, настала хорошая погода, но в
тоже время вода в горных реках чрезвычайно возвысилась от прежних дождей; в
особенности-же река Бобер представляла отступающему непріятелю
значительную преграду. Французскія войска устремились к мостам у Лёвенберга и
Бунцлау, но первый уже был глубоко затоплен поднявшеюся водою и по тому
непріятельскія колонны повернули оттуда к Бунцлау ; a дивизія Пюто, отряженная,
при наступленіи Макдональда, к Шёнау, будучи принуждена двигаться горами,
далеко отстала от прочих войск. Генерал Пюто, вместо того, чтобы отступать к
Цобтену и Лёвенбергу, обратился к Гиршбергу, надеясь там переправиться через
Боберъ; но как мост у Гиргаберга уя;е был снесен выступившею из берегов водою
реки, то Французы спустились вниз по Боберу к Лену, и далее, 17 (20), в восемь
часов утра, к Плагвицу, насупротив Лёвенберга. Там покушались они устроить
куіадки с берега к затопленному мосту, но быстрота бурной
213
реки не позволила им исполнить этой работы, а между тем, около десяти часов,
подошли передовыя войска Ланжерона. Непріятель, завидя их, сжег все свои
обозы и построился к бою на высотах Плагвица. Там атаковали его с нескольких
сторон: генерал Емануель, с Харьковскими и Кіевскими драгунами, поддержанный
авангардом Рудзевича; генерал-адъютант Корф, с пятью кавалерійскими полками
*) и с донскою артиллерійскою ротою, и князь Щербатов с 6-м пехотным корпусом.
Несколько удачных выстрелов 34-й легкой роты подполковника Нестеровскаго
расстроили непріятеля ; за тем — князь Щербатов приказал своим егерям
атаковать Французовъ; с другой стороны ударили в штыки полки авангарда;
кавалерія быстро следовала за пехотою. Непріятельскія войска сражались
упорно, но были отброшены к реке, где многіе потонули, нрочіе-же побиты, либо
положили оружіе. В плен захвачены: дивизіонный генерал Пюто, более ста
офицеров и до трех тысяч нижних чинов. 16 орудій и два орла, отбитые
офицерами 28-го егерскаго полка, поручиком Калининым и прапорщиком
Богдановым, были трофеями победы, стоившей русским войскам всего 80-ти
человек. Французская дивизія была совершенно уничтожена (50).
Разлитіе Бобера не дозволило Союзникам переправиться прежде 19 (31) августа.
Вечером того-же дня, вся Силезская армія уже находилась на Квейссе: коргі)с
Сакена у Зигерсдорфа. Іорка— у Наумбурга, Ланжерона—у Лаубана. Но въ'это
время, непріятель, уничтожии мосты на Квейссе, уже отступал к Гер-
*) Полки іюд начяльотнслп. Корфа: Тііерскоі! и КинбурнскіЛ драгунекіе; Черншоникііі, СЬнсрскііі н Дсріпскій
коііио-crepciiie (Журнал ь денствііі іенерал-аді.юганга Корфа)
214
лицу. Блюхер, в ожиданіи возобновленія мостов, дал растах своим утомленным
войскам, 20 августа (I сентября). В этот день, отправлено было во всех частях
войск благодарственное молебствіе с пушечного ііальбою и отдан приказ, в коем
Блюхер, изъявляя своиы сподвижникам признательность за их храбрость и
твердость в перенесеніи трудов и лишеній, исчислял трофеи иобеды: 103 орудія.
250 зарядных ящиков, огромный обоз и 18,000 пленных. Вообще-же непріятель
потерял до тридцати тысяч человек (51). Силезская армія также понесла
значительный урон. Блюхер полагал его в тысячу человек, вероятно исчисляя
только убитых в бою; общая-же потеря вверенной ему арміи была несравненно
более. Корпус Іорка с открытія военных действій по 20-е августа (1-е сентября)
нотерял до 12-ти тысяч человекъ; корпус Сакена — 2,800, а войска Ланжерона —
более 6-ти тысяч человек: следовательно из рядов Оилезской арміи выбыло до
22-х тысяч человек, но из числа их несколько тысяч отсталых вскоре
присоединились к арміи, и по тому в ней считалось, по ведомостям 20 августа (1
сентября), до 80-ти тысяч (52). Таким образом Блюхер пріобрел решительный
перевес над противником в числеином отношеніи; но еще важнейшими
последствіями победы на Кацбахе были нравственное могущество вождя и
доверіе к нему войск и начальников их. Напротив того, расстройство и унадок духа
макдональдовой арміи увеличивались с каждым шагом ея назад, а недостаток в
ировіанте довершил жалкое положеніе французских войск и увеличил до
чрезвычайности число отсталых и мародёров (53).
Прямодушный Блюхер отдал полную справед-
215
ливость заслугам Сакена, сказав, на другой день после сраженія, в приеутствіи
многих офицеров и солдата, собравшихся к его ставке: „Мы много обязаны
