была продлена.
Мгновенно догнав рванувшегося к двери человека, Себас легко развернулся. Порыв ветра
обдал голову мужчины, и он рухнул как подкошенный. Что-то круглое ударилось о стену и
покатилось по полу, оставляя кровавый след.
Мгновением позже, кровь выплеснулась из обезглавленного тела, заливая пол.
То была поистине поразительная техника. Смахнуть голову с плеч круговым ударом, пусть
и достаточно быстрым и сильным чтобы сделать это возможным, но самым пугающим
было то что ни единого пятнышка крови не появилось на ботинке Себаса.
Себас подошёл к потерявшему сознание человеку и опустил на него ногу.
Сопровождаемое звуком ломающегося дерева, его тело конвульсивно содрогнулось. После
нескольких спазмов он затих.
- Разве подобный конец не очевиден при всём том, что вы творили до сих пор? Но не
беспокойтесь, хотя бы ваши трупы компенсируют вашу вину.
Себас подобрал их тела.
Он разложил предельно изувеченные трупы возле лестницы. Один вид их ужасал; это
заставит любого, пытающегося сбежать этим путём, замереть в страхе и нерешительности.
Себас придумал этот метод на случай, если окажется неспособен уничтожить вход.
Закончив с телами, Себас опустил ногу на секретный люк в полу.
Сначала раздался звук ломающихся механических частей, вслед за этим в полу открылась
большая дыра. Сломанная крышка люка с треском скатилась вниз по лестнице.
- Ага... Если просто разрушить ступени, сбежать этим путём станет непросто.
♦ ♦ ♦
Комната была не очень большой.
Скудный интерьер состоял из шкафа для одежды и кровати, ничего больше.
Кровать не низкопробного рода, прикрытая лишь простынёй - на ней лежал матрас, набитый пухом, роскошь доступная лишь дворянам. Однако, непримечательный дизайн и
незамысловатый узор наводили на мысль что изготовившие его сосредоточились лишь на
функциональности.
И на нём был голый мужчина.
Он выглядел хорошо за тридцать. Жизнь в потакании своим желаниям сделала его тело
толстым и непривлекательным.
Его внешность можно было бы назвать непримечательной, но жир на лице добавлял ему
уродства. При взгляде на него, первое сравнение что приходило любому в голову -
"свинья". Не умное, милое и чистоплотное животное - нет, в его случае слово "свинья"
являлось оскорблением, обозначающим нечто грязное и гнусное.
Его звали Стэфан Хевиш.
Он опустил занесенный кулак - вниз, к матрасу. Раздался звук удара по телу.
На его дряблом лице отразился экстаз, вызванный чувством сокрушаемой плоти,
передавшимся его руке и отозвавшемся дрожью удовольствия в позвоночнике. Его тело
вздрогнуло.
- Оххх...
На его медленно поднимающемся кулаке налипла кровь.
Стефан лежал на обнаженной женщине.
Её лицо распухло, кожа покрыта красными отметинами из-за внутреннего кровотечения.
Кровь из разбитого носа заливала лицо. Губы и глаза также заплыли, некогда
привлекательное лицо обезображено. Бесцветное постельноё бельё усеивали брызги
крови.
Руки, которыми она пыталась прикрыть лицо, теперь покоились на кровати. Её волосы, разбросанные на простынях, создавали впечатление что она плывёт на воде.
- Эй, что, ты уже всё? Аа?
Женщина, похоже, потеряла сознание.
Стефан поднял кулак и ударил.
Шмяк. Кулак ударил в щеку и скулу, боль от удара отозвалась в руке Стэфана.
-Ччяя, больно!
В порыве ярости он ударил снова.
Кровасть скрипнула одновременно со звуком удара. Вспухшая словно мяч кожа женщины
лопнула, кулак покрыла кровь. Свежепролитая липкая кровь запятнала простыни.
- ... ууу
Несмотря на избиение, женщина не двигалась, её тело едва реагировало на удары.
Если это продолжится, её жизнь окажется в опасности. Оданако, до сих пор она оставалась
жива не потому что Стефан сдерживал силу. Причина заключалась в том что матрас
смягчал удары. Происходи это на твёрдом полу, она уже погибла бы.
Стефан бил в полную силу не потому что понимал это - просто его не заботила жизнь
женщины. От него потребуется лишь оплатить расходы на утилизацию трупа, и проблема
будет улажена.
В действительности, Стэфан убил несколько женщин в этом месте.
Так как оплата надбавки за утилизацию в прошлые разы сильно облегчила его карманы, вероятно сейчас он подсознательно сдерживался.
Стефан облизывал губы, смотря на неподвижное лицо женщины.
Этот бордель был лучшим местом, чтобы выполнить определенный фетиш. Что-то вроде
этого никогда не будет разрешено в нормальном борделе. Нет, даже если это и было
разрешено, Стэфан не знал такого места.
Он любил те дни, когда ещё процветала работорговля.
Рабы считались частной собственностью, и на издевавшихся над ними смотрели
презрительно - как на тех, кто разбазаривал своё имущество. Но для кого-то вроде
Стефана, с его необычными наклонностями, рабы являлись простейшим и единственным
способом удовлетворить похоть. Теперь, когда рабство отменили, у Стефана не осталось
иного выхода кроме спускать пар в подобных местах. Что с ним стало бы, не знай он об
этом заведении?
Без сомнения, он был бы не в состоянии выдержать его. Он совершил бы преступление и
был бы арестован.
И тот, кто создал этот притон для Стефана - пусть ему и пришлось пойти на преступные
сделки и использовать своё законное положение для их продвижения - его господин, дворянин которому Стефан служил; Стефан испытывал искреннюю признательность к
нему.
- Спасибо вам господин.
В глазах Стефана зародилась тихая эмоция. В это сложно поверить учитывая его личность
и характер, но своему господину он был благодарен от всего сердца.
Только-
Огонь поднялся изнутри, вернее животный - гнев.
Целью этой эмоции была девушка, из-за которой он лишился рабов, отдушины для своей
страсти.
- Эта шлюха!
Его гневное лицо было окрашено в красный цвет, а глаза были налиты кровью.
Лицо коронованной особы, которой он обязан служить - принцессы, наложилось на лицо
женщины под ним. Стефан собрал ярость в кулак и опустил его.
Со шлепком свежая кровь разлетелась вновь.
- Как, приятно, будет, раз, давить, её, лицо!
Раз за разом, он бил женщину по лицу.
Должно быть, осколок сломанного зуба вспорол её рот изнутри. Тревожно много крови
выплескивалось между её опухших губ.
Единственной реакцией женщины теперь осталась конвульсия при каждом ударе.
- Хаа, хаа.
После нескольких ударов, плечи Стефана отяжелели, лоби и тело залил маслянистый пот.
Стефан посмотрел на женщину. Её внешность теперь находилась далеко за пределами
уродства. Она была полуметрва; нет, она уже на несколько шагов зашла за смертную черту.
Она выглядела безжизненной куклой.
Галп. Из горла Стефана раздался звук.
Ничто не возбуждало его подобно занятию этим с изувеченными женщинами. Особенно, если изначально они были красивы, чем краше тем лучше. Ничто не питало его садизм
больше чем уничтожение чего-то прекрасного.
- Насколько приятным будет поступить так с ней?
Стефан вспомнил хозяйку поместья, которое недавно посетил. Он вспомнил высокомерное
лицо женщины, чья красота соперничала с принцессой этой страны, назваемой
прекраснейшей из всех.
Разумеется, Стефан понимал что она для него недосягаема. Те, кто удовлетворял его
аппетиты были ежедневными отбросами этого борделя, предназначенными к утилизации.
Красавицу вроде неё купил бы какой-нибудь знатный дворянин за огромную сумму, и
заточил в своём поместье словно чтобы спрятать от внешнего мира.
- Только раз, вот бы попробовать это с женщиной вроде неё - забить её до смерти.
Будь это возможным, сколь приятным и удовлетворяющим это окажется?
Не стоило и говорить, что эта мечта несбыточна.
Стефан взглянул на женщину под ним. Её открытая грудь еле заметно поднималась и
опускалась. Заметив это, он злобно изогнул губы.
Стефан схватил женщину за груть, жестоко сминая в руке.
Она не отреагировала. Подобная боль уже не достигала её. В данным момент жещина
только мягкостью отличалась от манекена.
Стефан почувствовал легкое рачозарование её безучастностью.
Пожалуйста, не убивайте меня.
Пожалуйста, простите меня.
Простите.
Пожалуйста остановитесь.
Крики женщины отразились в уме Стефана.
Должен ли он был изнасиловать ее, когда она могла еще говорить нечто подобное?
С крошечным чувством сожаления Стефан продолжал играть с грудью женщины.
