– Значит, так, стажер. Слушай мою команду. Мы ничего не видели и не слышали. Сейчас мы выйдем наружу, и больше сюда никто из нас – особенно ты – не вернется.
– Но…
– Не слышу ответа! – не терпящим пререканий тоном процедил главный. – Ты что, не видишь, что это псих? Мы, по-твоему, где сейчас? И из-за этого… – он попытался подобрать слово, но не смог, – нас чуть не порешил один из «зэков», мы не заскочили в «Оборонку», а обратно теперь мимо «Арки» придется шпарить! Уповая на то, что проклятые демоны сейчас на охоте! И Лосев башку снимет с меня, а ты отделаешься легким и спугом! Теперь приказ ясен?
– Так точно! – буркнул стажер.
– Да, вот еще… – Командир поднял с пола комбинезон. – Упакуй. Ему он уже не нужен. Он и застрелиться-то не смог толком.
Стажер скрылся в проеме двери. Командир проследил за ним взглядом и, убедившись, что тот не видит, поднял с пола пистолет. Выщелкнул обойму, запустив руку в рюкзак, достал оттуда один пистолетный патрон и, зарядив его, передернул затвор.
– Радуйся, что я сегодня добрый, – презрительно бросил он и, кинув оружие на пол, вышел наружу.
* * *
Алексей не мог пошевелиться от страха. Он впервые видел таких отвратительных существ. Даже в историях Лунатика не было ничего подобного. И хотя они всего лишь обнюхали его своими рылами и ушли, он не двигался с места. Его поразили их глаза. Они были почти человеческими. И в этом «почти» крылся весь ужас.
Наконец, из груди вырвался вздох облегчения. Хорошо, что он промахнулся и попал в стену. Одному только Богу известно, что было бы в противном случае.
Алексей не знал, сколько прошло времени – пара часов, неделя, а может, даже несколько лет. Краем уха он слышал, что где-то позади бешено хохочет Лунатик. И почему-то тоже хотелось смеяться.
Хватит с него походов.
С трудом поднявшись, он взял с пола пистолет, фонарик, сгреб в охапку комбинезон и шагнул в темноту. Найдя Проповедника, он сел рядом с ним у стены.
– Отец, я искал дверь и не нашел… Может, теперь ты поищешь? – с надеждой в голосе спросил он у старика. Спохватившись, протянул ему комбинезон. – Вот, я тебе святое одеяние раздобыл. Все, как ты просил…
Старик хитро прищурился, а потом потрепал Алексея по щеке.
– Не волнуйся, сынок. Я ее найду.
Проповедник встал и направился к двери.
– А ну вставай, лысый черт, нечего лежать, врата отворяй давай! – донеслось оттуда.
Алексей еле дополз до матраса. По привычке вынув обойму из пистолета, он отбросил оружие в сторону. Обнаружив целый патрон, сначала слегка удивился, после чего его на миг объяла кратковременная радость: еще один день прожит не зря.
Убрав патрон в нагрудный карман рубашки, Алексей откинул голову назад.
Теперь спать. Сегодня он очень устал.
Нина Золотова, Михаил Миков
Двое на крыше
– Сидят? – с ленцой в голосе спросил Михаил.
– Сидят, – эхом отозвалась Софья. – Скоты, – добавила она, чуть помедлив.
Вожак хортов протяжно зевнул и улегся поудобнее, всем видом показывая, что никуда уходить они не собираются и готовы ждать хоть до следующей Катастрофы. Из розовой пасти капнула слюна. Странно, что не зашипе ла на раскаленном асфальте. Беспощадное августовское солнце превратило полуразрушенный Киев в пекло. Жара, пыль и скрежет зубовный…
– Зачетные клыки у псины, – Михаил приподнялся с места и выглянул из-за бортика крыши. Вожак зевнул еще раз. Ветерок легким порывом донес до людей удушливую вонь песьей стаи.
– Ага. Хорошо смотрелись бы вот здесь, – Софья прикоснулась к связке амулетов на шее. – Как их только добыть? А от его черепа академик Сусликов пришел бы в восторг.
– Это еще кто?
– Криптозоолог один с Арсенальной, ты его вряд ли знаешь.
Она потянулась за арбалетом лениво и чуточку демонстративно. Умные зверюги тут же бросились врассыпную, как и в предыдущие несколько раз. Но далеко не убежали, затаились кто за углом дома, кто на детской площадке. Люди все время продолжали чувствовать на себе внимательные неотрывные взгляды их желтых глаз.
– Брось. Все ра вно болтов почти не осталось, на всех не хватит.
– Да знаю. Просто очень уж эта тварь нагло скалится, – Софья опять поискала взглядом вожака. Тот временно пропал из виду, но разведчики не сомневались, что он все еще рядом. Настойчивость и упрямство, с которыми хорты преследовали добычу, давно вошли в поговорки. Угораздило же наткнуться на такую стаю средь бела дня, в самый полдень, когда до входа в метро оставалось рукой подать… Софья покосилась на призывно распахнутый подъезд многоэтажки всего в полусотне метров от спасшей их с напарником трансформаторной будки.
– Только бы туда добраться, – Михаилу было нетрудно проследить за направлением взгляда спутницы и догадаться, о чем она думает. – А там по крышам можно пройти до самой Одесской площади. Дальше под землю – и мы уже почти дома, в Метрограде.
– Ага, так они и дали нам добраться! – фыркнула девушка. – Как думаешь, сколько еще мы здесь проторчим?
– Ровно до первого летящего мимо птера, не дольше. Мы же здесь как на тарелочке для него, готовый обед, – мужчина еще раз оглядел крышу трансформаторной будки, где они застряли. Ничего нового. Бортики по колено с трех сторон, от земли примерно три с половиной-четыре метра – хорту не допрыгнуть. Не допрыгнули бы и люди, но им помог взобраться растущий у одной из стен каштан. Корни уходили прямо под здание и в будущем грозили вовсе опрокинуть его. С раскидистых ветвей на крышу падали зеленые шипастые плоды, от ударов их кожура лопалась, открывая спрятанные внутри недозревшие орехи.
– Может, птера и не дождемся. Во-о-н там кажись веспертил обосновался, – Михаил махнул рукой в сторону огромного пролома в стене многоэтажки, на уровне восьмого-девятого этажа. – Вроде чье-то крыло в дырке мелькало.
– Да, любят они такие места, – согласилась его спутница. – Значит, шуметь, стрелять и звать на помощь случайных прохожих опасно – разбудим заразу летуч ую.
– Тем более какие здесь могут быть случайные прохожие? Все либо в Метрограде держатся, либо из города разбежались давно. Хотя за полгода многое могло измениться… – Михаил перебрался в тень дерева и поудобнее сел там, привалившись спиной к рюкзаку. Смахнул рукавом выступивший на бритом татуированном черепе пот. Более темпераментная Софья забралась на бортик и прошла быстрым шагом от края до края.
– Веревка есть? – задала она неожиданный вопрос.
– Нет. И мыла тоже. Ты настолько отчаялась выбраться, Третья?
– Не дождешься, – разведчица уже давно привыкла к черному юмору напарника. – Я только рюкзак хочу достать.
Упомянутый предмет она бросила во время поспешного бегства – взобраться с ним на дерево никак не получалось. Теперь рюкзак валялся в нескольких шагах от будки, на солнцепеке, среди пробившегося сквозь трещины в асфальте буйного разнотравья. Вроде недалеко, но ни рукой, ни палкой не дотянуться – непоседа Софья первым делом проверила.
– Посмотрим, чем тебе можно помочь, – Первый обшарил карманы разгрузки. – Вот, держи! – бросил обнаруженный там небольшой моток монолиня.
– Отлично! – девушка ловко подхватила его. План был прост: привязать конец лески к арбалетному болту, выстрелить в рюкзак и осторожно подтащить к себе. Но, по закону подлости, не сработало все, что только могло не сработать. С первого болта петля соскользнула прямо в полете, на второй попытке линь запутался «кошачьей колыбелью» невероятной сложности, часть пришлось отрезать и выбросить. Третий выстрел оказался самым удачным – болт вонзился и прочно застрял в брезенте. К несчастью, это привлекло внимание одного из хортов. Темно-серый зверь подозрительно зыркнул в сторону чужаков и принялся обнюхивать трофей.
– Не трогай. Сейчас ему надоест, – Михаил неслышно приблизился, встал за плечом девушки.
– Не -а, – Софья страдальчески поморщилась. – Там вяленое мясо осталось, он учует…
Полегоньку она начала сматывать линь. Когда рюкзак сдвинулся с места, хорт отскочил на шаг назад и тихо зарычал, на его морде появилось удивленно-обескураженное выражение. Рюкзак дернулся еще раз, приминая траву, и у мутанта прибавилось решимости. Или просто сработали собачьи инстинкты «убегают – хватай и держи». Клыки лязгнули, намертво вцепляясь в добычу.
– Пошел вон! – девушка рванула линь сильнее. Катушки не было, натянутая струна врезалась в руку даже сквозь перчатку. Псина в ответ уперлась в землю всеми четырьмя лапами и ответила глухим ворчанием из-за стиснутых зубов. Рывок в одну сторону, в другую… На землю брызнули лепестки желтого цветка, раздавленного лапами всмятку. Шов разошелся с жалобным треском, содержимое рюкзака высыпалось на асфальт.
