Alexz105 - Отражённый блеск

— Да, — глухо подтвердил Билл, — хоркрукс тогда овладел ее волей и заставлял делать страшные вещи. И после тех событий моя сестра ничего не помнила, и восстановить всю последовательность ее поступков нам тогда так и не удалось.

— Таким образом, тело Дина Томаса стало оболочкой возрожденного Воландеморта, а Уизли стала его невольной помощницей и сообщницей.

— Прекратите, Снейп! Вы же знаете, что она не помнила, что делала под контролем хоркрукса! — вскипел Билл.

— Мистер Уизли, ни у кого и в мыслях нет подозревать вашу сестру в сознательном пособничестве Лорду.

Билл отвернулся, кусая губы. Люпин побарабанил пальцами по столу, потер подбородок и предложил зельевару:

— Продолжайте. Это ведь не все?

— Нет, не все. Из Поттер-мэнора Лорд сумел похитить свой хоркрукс. Это медальон Слизерина, который хранился в специальной шкатулке с чарами уничтожения. Можно предположить, что эти чары могли быть известны ему. Многое из знаний Поттера было почерпнуто из памяти Воландеморта, в те времена, когда между ними существовала связь через шрам.

Снейп постарался до предела замутить формулировку, чтобы не пришлось рассказывать собеседникам о хоркруксе-декруксе и прочих неаппетитных материях в голове Поттера, и в то же время донести до них информацию о некоторой магической общности, имеющейся между двумя врагами. Как он и ожидал, первая часть сообщения полностью затмила собой невнятную концовку.

— Опять бессмертный! — простонал Люциус.

Билл традиционно выругался, а Долохов тяжело вздохнул. Только Люпин прищурился, глядя на магический светильник, и что-то соображая.

— Все? — спросил он.

— Почти, — в тон ему ответил Снейп, — осталось лишь сообщить вам, что, по сведениям наших носатых союзников, в Британии его и Джинни сейчас нет.

Долохов перевел дух и немного приободрился.

— Так может, он того… скрылся и не вернется?

— Не верится, — покачал головой Ремус, — все, чего он хотел добиться — все это здесь и никуда он отсюда не уйдет.

Снейп вздохнул. Первый раз в жизни его мнение полностью совпало с мнением последнего из Мародеров. Впрочем, последнего ли? Не факт…

* * *

— За неимением другой жертвы сойдешь и ты, Джинни, — холодно рассмеялся Реддл, — я наконец-то понял, какое заклятие наложил на тебя мальчишка Поттер и отдаю должное его мастерству и остроумию. Из таких мелочей и складывается ощущение общего магического уровня противника. И теперь я понимаю, почему этот подросток смог победить мою старшую репликацию. По всей видимости, я всего лишь недооценил его изворотливость и находчивость. Может быть, еще припутались какие-то мелочи из родовых магий и артефактов, но теперь общий уровень его мастерства мне ясен. Второй такой ошибки я не сделаю.

— О чем ты, Дин? Я прошу тебя… Я умоляю: оставь этот бред, давай вернемся в Хогвартс! Я тебя прошу! Ты просто болен. У нас в школе теперь работает госпиталь с колдомедиками из Мунго, они помогут тебе!

— О, великий Салазар! Когда же в твой никчемный мозг пробьется понимание, что я — не Дин? Может тебе Круциатус поможет понять, что я — Лорд Воландеморт? А? Круцио!

Пронзительный крик девушки разорвал холодную сырость подземелья, в котором возрожденный Темный Лорд устроил себе что-то вроде пещеры Алладина. Каменные чертоги, вырубленные в массиве мрамора, поражали воображение своей пронизывающей морозной красотой. Большой камин пылал магическим огнем день и ночь, но не мог прогреть эту каменную толщу. Тепло от него было подобно солнечному лучу в морозный день. Пока смотришь на него — ласкает жаром, но стоит отвернуться — и липкий холод стягивает кожу.

Том Реддл убрал заклинание боли и осведомился:

— Надеюсь, ты запомнила этот урок? Или мне продолжить?

Джинни отрицательно затрясла головой. Она была уверена, что юноша помешался, но уговаривать его лечиться с риском получить еще раз такую благодарность — увольте. Как бы от него сбежать и попробовать аппарировать подальше отсюда? Но он отобрал у нее палочку и сейчас она совсем беспомощна.

— Лишняя пара рук мне не помешает, поэтому можешь не беспокоиться за свою жизнь. Лорд Судеб милостив. Он даже награждает своих слуг… и служанок. К тому же, тебе предстоит стать моим тайным орудием, моим Троянским конем в магическом мире Британии. Но это в будущем. Мои опыты еще не закончены. А пока…

Он взмахнул палочкой, и мантия Джинни с треском разорвалась от воротника до подола. Девушка сдавленно ахнула. Она осталась в почти прозрачной нижней рубашке.

— Не надо, Дин! То есть — Том! Зачем? Все равно ничего не выйдет. Мы же уже пробовали еще тогда. И зачем так? Мне стыдно.

— Стыдно? Вот уж странное слово, любимое слабаками и неудачниками.

Он снова взмахнул палочкой. Обрывки тонкой ткани разлетелись во все стороны с обнаженного тела. Девушка зажмурилась. Все было страшно и неправильно, а Дин вел себя, как насильник.

Реддл провел руками по ее груди и бедрам. Без жадности и вожделения, а как бы вслушиваясь в собственные ощущения. Девушка жалобно пискнула, а он неторопливо исследовал самые укромные уголки ее тела.

— Уже и не помню, с помощью какого зелья я пережил тогда это бесполезное и утомительное юношеское волнение в крови? Но как бы там ни было, сейчас у меня этого зелья нет. Поэтому пришлось потратить время, чтобы снять хитрое заклятие Поттера. Чары Верности разрушены, Джинни. На тебе теперь нет ни магических, ни физических преград для соединения с моим молодым телом. Ты будешь покорной. Твой повелитель хочет ощутить, сможет ли молодая и горячая плоть девушки доставить удовольствие опытному и пресыщенному магу…

Шамира настойчиво постучала в двери караульной башни.

— Алия, дитя мое! Ты еще не успеешь подумать, а я уже знаю, что ты затеяла! Вылезай оттуда, дрянь этакая!

За дверями царила растерянная тишина. Следом разделся неуверенный и запинающийся голос старшей жрицы:

— Шамира, это ты?

— А-то ты не узнала! Я пришла посмотреть, как ты содержишь храм, который я тебе доверила. Выходи, говорю!

— А этот Гарольд, брат Поттера, он где? Я держу в заложниках его девчонку и парня.

Лицо Шамиры приняло багровый оттенок. Она громко рявкнула:

— Вылезай, дура чертова! Не позорься! Этот самый Гарольд пока еще ждет по-хорошему, но мой тебе совет — не стоит его злить. К тому же Архонт уже у ворот и войск притащил втрое к обычному. Ну? Долго мне еще ждать?

Хранительница повернулась в сторону Поттера, который стоял чуть поодаль и успокаивающе помахала ему рукой. Дескать, подождите минутку, все будет в лучшем виде.

Двери скрипнули. Одна створка приоткрылась и на пороге появилась старшая жрица. Она явно была растеряна, но, чтобы не показать этого, изобразила на лице презрительно-высокомерную мину. Впрочем, ненадолго. Шамира удивительно ловко подскочила к ней и с размаху влепила пощечину.

— На кол бы тебя, сучку, посадить вместе с твоим выблядком. Да скажи спасибо, что мне недосуг!

Алия отшатнулась от разгневанной властительницы, схватившись за щеку. Шамира опомнилась и обернулась к Гарольду с вежливой улыбкой.

— Прошу извинить, но за недостатком времени приходиться вершить на ваших глазах то, что обычно остается сокрытым в тайных кельях.

Поттер впился глазами в проем двери башни и небрежно ответил:

— Да сколько угодно. Хоть ногами пинайте. Это все ваши семейные дела, и мне нет до них дела. Но где там мои люди?

— Вели всем своим выйти из башни и отпустить заложников! — непререкаемым тоном приказала Шамира старшей жрице.

Та издала какой-то горловой звук, и вторая створка дверей нехотя распахнулась. Гарри выскочил наружу и бросился к Гарольду. Братья крепко обнялись.

— Ну, наконец-то я тебя нашел, — пробормотал Гарольд, похлопывая брата по спине. Гарри зарылся лицом в его плечо. Выглядело это трогательно, но немного странно, учитывая то, что парень был выше и гораздо крупнее своего освободителя.

Луна приняла в объятия заплаканную Гермиону.

Шаннах тем временем внимательно рассматривала Айрин, которая вышла из башни и, кинув на землю дротик, с угрюмым видом встала рядом с матерью.

А Драко Малфой в это время с отчаянным выражением на лице пытался увернуться от лошади Шаннах, которая с радостным фырканьем обнюхивала его и норовила ухватить губами за ухо…

* * *

Хранительница достаточно быстро договорилась с Поттером о возобновлении подачи воды в город. Правда, в использовании рабского труда ей было отказано категорически. После серии экспериментов Гарольд запустил работу подъемника заклинанием. Вода хлынула по акведуку и полилась прямо на площадь перед храмом. Там сразу закипела работа: толкались бочки, матерились возчики, а невозмутимые всадницы плетками и остриями копий подбадривали лентяев. Большой город хотел пить, и каждая бочка воды была подобна капле живительной влаги в его пересохший и потрескавшийся от зноя рот.