обращающегося к нам смертного не было родового перстня Потоцких. Зато имелся другой — с гербом королевской династии Собеских, чей представитель сейчас занимал польский престол.
Прежде чем князь успел ответить, я выступил вперёд.
— Позвольте узнать кто вы и ради чего меня разыскиваете?
Смертный перевёл взгляд и уточнил.
— Пан Афеев?
Получив от меня утвердительный кивок, открыл портфель, вытаскивая оттуда бумаги.
— В качестве Коронного наблюдателя, передаю вам извещение об объявлении войны вашему роду со стороны рода Потоцких. Оно вступит в силу через три часа, потому на вашем месте я бы озаботился собственной безопасностью.
Чуть помолчав добавил.
— На втором листе, общий перечень их союзников. А под ним список тех, кто уже объявил вам войну. Могу я попросить вас обменяться контактами дарфонов? В случае объявлений войны вашему роду со стороны иных союзников Потоцких, либо других аристократов, я должен буду предоставить информацию. Но боюсь, в условии активных боевых действий, сделать это обычным способом, будет несколько затруднительно.
Я прошёлся взглядом по первому листу документа. В целом, стандартные формулировки о начале войны родов, к которым добавлялось немного местной специфики. Вот список союзников Потоцких, напечатанный мелким шрифтом, впечатлял — тут было не меньше двухсот фамилий. Объявивших войну оказалось чуть поменьше — ровно тридцать родов.
Подняв глаза на терпеливо ожидающего смертного, я проверил время на часах.
— Военные действия станут законными, начиная с одиннадцати часов и пятнадцати минут по варшавскому времени, верно?
Тот, невозмутимо сверился с часами и кивнул.
— Всё так. Через три часа после вручения вам бумаг. Если вы хотите заявить о вступлении в войну ваших союзников, то попрошу сообщить об этом прямо сейчас, либо сразу после того, как они примут подобное решение.
Оболенский многозначительно хмыкнул и покрутил ус. Поняв, что я не реагирую, нахмурился и громко зашептал.
— Василий, я совсем не против немного развлечься. Мы можем заключить временный союз в устной форме, если хотите. Разорвём сразу, после того, как Потоцкие сдадутся.
Коронный наблюдатель с интересом глянул на князя. Я же отрицательно качнул головой.
— Я собираюсь лишь примерно наказать Потоцких, сбить с них спесь и лишить части земель. А если вы примете участие, боюсь от их рода останутся лишь воспоминания.
Ратибор разочарованно вздохнул.
— Это уже второй раз, когда вы лишаете меня удовольствия, граф. Если наступит третий, я всерьёз обижусь.
Слуга Короны покосился на побледневшего служащего гостиницы и кашлянув, поинтересовался у патриция.
— Простите, могу я утолить свой интерес и узнать ваше имя?
Князь не сразу понял, что обращаются именно к нему. А когда осознал, то брови моментально сошлись на переносице.
— Забывать значит стали мундир кавалергардов. Что ж вы так милейшие?
С удручённым видом качнув головой, всё же представился.
— Его Сиятельство, князь Оболенский. Командир Первого кавалергардского, лейб-гвардии Его Величества, полка.
Даже каблуками сапог щёлкнул для пущего эффекта. А вот смертный попятился, теперь взирая на князя с неким трепетом в глазах.
— К-к-князь Оболенский? Ночная смерть? В Варшаве⁈ И вы предлагали союз…
Впавший в состояние полного изумления, мужчина, перевёл взгляд на меня.
— Вам предлагал помощь сам князь Оболенский и вы ответили отказом. Я могу узнать… О ваших заслугах, юноша?
Достав из кармана дарфон, я отрицательно покачал головой.
— Боюсь, что нет. Но вы не волнуйтесь, к моменту, когда мы покинем вашу страну, у вас наверняка найдётся для меня пара внушительных прозвищ. Будет о чём рассказать внукам.
Всё-таки интересное на них впечатление производит фамилия Оболенского. Такое впечатление, что князя можно просто подвести к воротам любой крепости и сказать — открывайте и сдавайтесь, пожаловал командир кавалергардского полка.
Коронный наблюдатель покинул нас через минуту, обменявшись со мной контактом дарфона и получив оттиск моего родового перстня, в качестве подтверждения оповещения. А ещё через десять из гостиницы выехали и мы, сразу же направившись к их ближайшему конкуренту.
Правда, там нас пускать на постой отказались. Как и в следующей. И ещё в двух десятках тех, которые мы объехали следом.
Решение, неожиданно предложили свитская Леры. Когда мы выходили из очередного отеля, получив там вежливый отказ с нотками опасения в голосе, дева развернула прихваченную оттуда же газету и указала на раздел с арендой домов.
Вариант был так себе. Хотя бы по той причине, что владельцы приличных зданий в центре, наверняка станут задавать вопросы о постояльцах и узнав, кто именно к ним собирается заехать, тоже ответят отказом. Хотя бы по той причине, что князь Оболенский под каким-нибудь мощным ударом останется цел и ничего ему не сделается. А вот от их дома, в лучшем случае, сохранится лишь фундамент. Да и местные патриции потом могут задать пару вопросов по поводу сдачи жилья их врагам.
Впрочем, дома сдавались не только в центре. Потому, после короткого размышления мы выбрали несколько адресов и устремились по ним, используя в качестве проводника водителя арендованного автобуса. Тот уже слышал новости по поводу войны и находиться рядом был совсем не рад, но и бежать, опасался. Тем более, уйти без автобуса он всё равно не мог. А угнать транспорт, когда внутри сидит три десятка мрачных вооружённых воинов, что слегка похожи на некроконструктов — задача из разряда невыполнимых.
По первому адресу, на месте не оказалось хозяев. Второй дом уже был сдан. А вот с третьим нам повезло. Встретившийся в дверях старичок, живо обрадовался потенциальным съёмщикам и почему-то приняв Леру за главную, утащил её показывать дом.
Пока он водил её из комнаты в комнату, заливаясь морской сиреной в похвальбах своей «раритетной мебели» и истории дома, Сандал быстро показал мне всё здание, а потом и облетел окрестности.
Наблюдение никуда не исчезло. Отчасти сократилась его численность — за нами следовало семь машин, которых можно было разбить на четыре условные группы, что старались маскироваться друг от друга. Что было интересно, их страховала целая группа велосипедистов, которых в Варшаве оказалось неожиданно много. Стоило нам удалиться из центра в окраинные районы, как несколько десятков обладателей велосипедов устремились следом. Конечно, они и раньше кружили рядом — что около гостиницы, что рядом с рестораном. Но тогда это было пять-шесть человек. Сейчас же речь шла о десятках людей.
Что касается дома, в целом он был неплох. Пыльно, старая мебель и скрипучий паркет — да. Но при этом крепкие стены, относительно неплохое расположение и владелец, которому похоже абсолютно плевать, кому его сдавать. Ключевой момент, чтобы новые жильцы внесли залог и оплатили за три месяца вперёд — старичок как раз втолковывал это Лере.
Польский, жрица понимала не очень хорошо, но тут ей помогал Жорик, с его практически идеальным знанием языка. Что интересно, на конструкта старик тоже не обращал практически никакого внимания. Раз и вовсе отодвинул в сторону, чтобы пройти в смежную комнату. Хотя сам владелец дома, Одарённым не был. Самый обычный смертный, который не был способен управлять силой.
К моменту, когда он подписал договор, который оформили на имя Леры, до начала войны родов оставалось около двадцати минут. Данные по Потоцким и их союзникам, Кристина прислала ещё когда мы были в дороге. Большая их часть была из досье Бельского и могла немного устареть. Но более свежей информации, на руках сейчас не имелось.
Впрочем, для определения целей, этого с лихвой хватало. Так что я собрал небольшой военный совет в гостиной третьего этажа. В составе себя самого, Леры и Билли. Плюс, Сандала с Мьёльниром и Жорика.
Оболенский, судя по его виду, тоже был не бы не прочь принять участие, но навязываться не стал. Лишь с негодованием оглядел нас и двинулся инспектировать винный погреб, где по словам владельца здания, имелось около сотни бутылок «прекрасного вина». Сандал и правда обнаружил там приблизительно такое количество ёмкостей без этикеток, наполненных жидкостью. Определить качество на глаз, само собой, было затруднительно, потому Ратибор решил добровольно возложить на себя обязанности сомелье.
Я же уселся на диван и подождав, пока Лера с Билли займут стоящие напротив кресла, окружил нас барьером. Обвёл их взглядом.
— Уверен, это и есть проверка. Как минимум, её первый этап. Хранители хотят посмотреть, как я справлюсь с божественной мощью, которой располагают Потоцкие и во что вся эта война выльется.
Жрица и Билли переглянулись, после чего брюнетка уточнила.
— Божественная мощь?
