нашего следователя? — с трудом удержался от повторного приступа смеха Болотов.
— Начальство запретило выдавать мне оружие вне дежурства, — успокоил я его.
Болотов хрюкнул, но быстро взял себя в руки.
— Примерно знаю, кто это. Давай так, я кое-что еще уточню и наберу тебе сегодня, — пообещал он мне напоследок.
Когда мы с Мамонтовым на нашей горчичного цвета копейке вернулись в Отдел, возле крыльца курил, морщась от головной боли при каждой затяжке, Войченко. Вид он имел смурной и зеленоватый от похмелья.
— Ну что, герой-любовник, вздыхаешь о подружках? — не упустил возможность поддеть его Мамонтов.
— Да идите вы в пень, — отмахнулся от нас Денис, но более заковыристый маршрут предлагать все же воздержался. Как-никак я из-за него встрял в противостояние с Курбановым.
Но свою обиду Войченко демонстрировать нам продолжил. Его послушать, так все мы предатели. Причем дважды. Сперва оставили одного с голодными бабами, а затем совершенно по подлому увезли его от них.
Почему Войченко остался с ними в одиночестве, понять никто из нас так и не смог. Все же нетипичная сложилась ситуация. Ну ладно Сорокин, он женат. Но почему отказались от более близкого знакомства с дамами все остальные, так и осталось за покровом тайны. Как заявила, подслушавшая наш разговор, Журбина «Пить меньше надо!»
Раз Войченко развлекался один, без нашей помощи, то и последствия своего загула ему пришлось разгребать в одиночестве. Вернее, первый удар последствий. Ирочка с ним не разговаривала. Хоть мы его ей не заложили, но девушка как-то сама догадалась, что дело нечисто, а может и Журбина ее просветила. Правда, это была меньшая из проблем. С Курбановым все оказалось намного сложнее. Тот рвал и метал, грозился уволить прогульщика по статье. Еще я, желая спасти коллегу, влез со своими претензиями о зажатых руководством отгулах после дежурств. В общем, и мне досталось. Мне даже больше. Поскольку посмел перечить и даже завуалированно угрожать начальству. Есть подозрения, что Курбанов мне это еще припомнит.
Но сейчас мне было не до мстительного майора. Всю обратную дорогу от прокуратуры меня занимала мысль, как бы половчее нейтрализовать напарника Ситникова. Проблема в том, что мы с Мамонтовым будем заняты непосредственным участием в акции. Получалось, нужен кто-то третий, который возьмет на себя пока еще безымянного следователя прокуратуры. Вот только это скользкое дело любому не поручишь. Нужна хотя какая-то степень доверия к человеку. На примете был только Скворцов.
— Чего звал? — Вадик заглянул в мой кабинет.
— Заходи, поговорить надо, — дождавшись, когда он перешагнет порог, я запер дверь. — Чай, кофе, минералка? — в шкафу хранилось пара бутылок «Нарзана». Одну из них я продемонстрировал гостю.
— Ладно, плесни, — озадаченный моим гостеприимством, настороженно согласился Скворцов.
— Ты ведь вроде любишь шоколад? — вынул я «Аленку» из ящика стола.
— Давай, колись, — поторопил он меня, но отказываться от лакомства не стал.
— Как ты относишься к взяточникам? — покладисто приступил я к делу.
— Это тебе в ОБХСС надо, а не в уголовный розыск, — услышав вопрос, Скворцов расслабился.
— А если взяточник из ОБХСС, тогда куда? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Э-э, — завис инспектор УГРО. Проглотил дольку шоколада, запил «Нарзаном», вытер губы тыльной стороной ладони и предложил вариант. — В прокуратуру?
— Они тоже замешаны, — безжалостно отверг я его.
— Ты это сейчас серьезно? — подобрался Вадик, забыв об угощении.
— Вполне, — напоказ вздохнул я. — У меня вымогает взятку старший инспектор ОБХСС, и его в этом деле поддерживает следователь городской прокуратуры.
— Вымогает взятку? У тебя? А что ты сделал? — выпучил на меня глаза Скворцов. У него даже волосы на макушке приподнялись от удивления.
Вновь пришлось рассказывать историю про спекулянта и зарвавшегося обхссника, а также предъявлять в качестве подтверждения моих слов пуховик.
— И что ты собираешься делать? — задумчиво поинтересовался Скворцов, когда переварил услышанное.
— Брать взяточника с поличным, — заявил я, интонацией показывая, что другое развитие истории мною даже не рассматривалось.
— Лысенко не даст на это деньги. — Вадик отрицательно замотал головой. — Тот случай с грабежом был хотя бы в его компетенции, а здесь взятка — это дело ОБХСС и прокуратуры. Пошлет он нас, и Мохову до кучи сдаст.
— Деньги уже есть, — остановил я его.
— Откуда у тебя пять тысяч? — в голосе инспектора УГРО слышалось подозрение.
— Взяток набрал за три месяца, — я рассмеялся.
Скворцов не поддержал.
— Шучу я, — оборвал я смех, поняв, что дал маху.
Вадик натянуто улыбнулся.
— Деньги мне дал один человек, — я встал с места и засунул кипятильник в остывший чайник.
— Пять тысяч? — ожидаемо усомнился Скворцов.
— Да дело не в деньгах! — вспылил я. Ну сколько можно подозревать меня во всех грехах? Сперва Болотов, теперь этот. Тоже мне, друг называется. — Дело в том, что мне нужна твоя помощь.
— Какая помощь? — не особо радостно спросил он, начав подозревать, что его хотят впутать во что-то незаконное.
— Завтра вечером нужно будет нейтрализовать одного человека. Надо сделать так, чтобы он не добрался до места передачи денег. Например, обкатить его водой с головы до ног, хотя лучше пивом, и тогда ему резко станет не до меня. Но есть одна загвоздка, этот человек — следователь прокуратуры.
— И ты предлагаешь мне напасть на сотрудника прокуратуры при исполнении? — съязвил Скворцов.
— Он будет не при исполнении, — как можно более спокойно объяснил я. — Он подельник инспектора ОБХСС. Но он мне пока не по зубам, поэтому я решил его нейтрализовать, а не втягивать в дело о взятке.
— А инспектор ОБХСС тебе, значит, по зубам? — усмехнулся Скворцов и, не дожидаясь ответа, добавил. — Я не буду нападать на следователя. И мне без разницы, взяточник он или нет. Меня за такое из органов выпрут. Если не посадят.
— Это не нападение, а несчастный случай. Шел мужик, поскользнулся, тротуары то от льда не чистят, и вылил пиво на прохожего. Совершенно обыденная ситуация. К тому же можно шапку на глаза натянуть, капюшон надеть или как-то еще замаскироваться. Вадик, я бы и сам это сделал, но я не могу быть в двух местах одновременно.
