и можешь ничего больше не сделать. Однако… что-то не так, почему-то вместо небытия, появляется мягкое сияние. Оно становится всё ближе и сильнее, а тяга уйти дальше исчезает. Что-то явно не даёт покинуть мир. Более того, это что-то возвращает душу обратно с перепутья, в Ахикрис.
Внезапно Ада открывает свой восстановившийся глаз и видит, как нескончаемый поток огня бьёт с самих небес. Пламя перемешивается со светом и проходит прямо над головой. Яркое сияние не слепит, обжигающая стихия не оставляет ран… Оно просто уходит всё дальше и дальше, уничтожая лишь полчища монстров.
Бессчётные огоньки вдруг загораются прямо над полем боя. Тела, что разорваны на части… они восстанавливаются из чистого сияния, а души возвращаются обратно в тела. И в чистом истинном Аросе шествует уже отпустивший цепи Оноэль, останавливаясь перед рыжеволосой девушкой.
— Сегодня многие бросили вызов сами себе. Все эти смертные… — ангел провёл рукой, указывая на ничего не понимающих и почему-то живых этиамариев. — Кто-то из них боялся боя, кто-то сомневался в собственных силах из-за отсутствия магических успехов, другие не могли довериться ближнему, чтобы тот прикрыл спину… Перед ликом жнецов они побороли эти слабости в себе, поняв кто они есть. Опустившись на самое дно, где не остаётся ничего, даже желания жить, они смогли продемонстрировать удивительную чистоту своих душ зрителю. Самая великая красота… думаю… если Этий и вправду не покинул свой мир, он может гордиться увиденным, наблюдая за эти дивным зрелищем.
Постепенно поток огня ослабел и исчез, после чего начала слабеть и аура света, уменьшая свои границы. На песок с краю арены упал без чувств маг огня, тоже легенда, который отошёл от сценария и продемонстрировал пик своего мастерства, не задев огнём ни одного из союзников, пусть и надорвавшись.
А зрители всё ещё находились в шоке, летописцы исписывали десятки метров магических пергаментов, чтобы запечатлеть происходящее. Их не столько волновал маг огня, сколько чудовищной силы магия света: её нужно расшифровать и внедрить в военные школы, госпитали, поставить на службу. Актёры всех мастей также не моргая, отпечатывали каждый магический узор, но уже другой стороны теней Кихариса. Ведь перед ликом смерти каждый из этих паресисов действительно стал чистым, как кристалл.
— Лишь избавив себя от всего, мы можем открыться чему-то новому… Так говорил Ахимал, чьи писания я начал понимать только сейчас, да и то лишь частично… — продолжал говорить ангел, пока на границе его сияния бегали целители, без возможности подойти ближе. — Извини, я не могу исцелить твоего глаза и твоей руки, даже с дырой над ардией не помогу… Всё же рана уже слишком старая, слишком зарубцевавшаяся. Однако это не невозможно, просто здесь нужен другой подход… более длительный. А сейчас поднимись!
И Ада вскочила, не в силах сопротивляться чудовищной воли. Сразу же кулак ангела ударил в грудь, чем заставил девушку замереть и внемлить каждому следующему слову.
— Ты взглянула в лицо жнеца! Достигла самого дна, осознав неприятную истину! После этого страх смерти более не властен над тобой! Ты поняла, что твоя жизнь ничего не стоит! Это действительно так! Твои прошлые цели ничтожны и не имеют смысла! Всё это ты уже потеряла! Так пусть оно и сгинет навеки в бездне, время дать начало чему-то другому! Нет руки⁈ Найди гномов, что выкуют тебе новый протез! Нет глаза⁈ Значит время перестать смотреть на физические оболочки! Исчезли стремления⁈ Так сама создай новую причину! Не жди пока кто-то другой тебе всё объяснит и укажет путь! Смирись! Смирись и позволь из образовавшейся пустоты родиться чему-то новому! Каждый из этих рабов смог это сделать! И я не вижу ни одной причины, почему тебе это не под силу!
И в этот момент рука ангела вдруг ослабла, а сам он пошатнулся. Свет ослаб настолько, что Ада смогла увидеть его лицо, ни один из увиденных смертных не обладал более прекрасными чертами. Даже как-то не сразу удалось заметить, что у него тоже отсутствует глаз.
Поцелованная Огнём не понимала, что происходит. Она попыталась поддержать своего спасителя, но вдруг его рука просто растворилась в золотистом сиянии. Магическим зрением воительница видела, что всё ментальное тело ангела превращено в фарш из энергоканалов, важнейших узлов, ардиии и эркенхара. Хар просто уходил сразу во внешний мир без остановки, такова цена за колоссальное перенапряжение. Но… Оноэль даже не пытался остановить процесс и исцелить себя, хотя все окружающие этиамарии уже буквально воскрешены. Целители же до сих пор не могут пройти сквозь барьер, пока организаторы о чём-то яростно спорят.
— Надеюсь этот мир стал чуточку лучше после меня и моим поступки послужат для кого-то примером. Но за столько веков… я устал… просто устал… — ангел произнёс последние слова растворившись в Аросе прямо на глазах всей Великой Арены, так и не дав ни одному из целителей подойти.
— Вы точно уверены в своём решении?
— Я уже подписал все бумаги.
— Их можно отозвать…
— Я не буду менять решения! Всё, прочь! — с криком лариос махнул рукой, давая команду своим бравым гвардейцам. — Надоели, задолбали, ни минуты покоя!
— Ну, ваше решение несколько… не устроило почти всех, — вежливо подметил личный раб, наблюдающий за переговорами с очередным послом.
— А не насрать ли мне на мнение других?
— Смотря кого вы подразумеваете под словом «другие», — философски заметил клеймённый смертный.
— Расставляй фигуры, в этот раз я сотру с твоего самодовольного лица эту улыбку.
— Как прикажете…
Раб достал доску для тертатона и принялся расставлять фигуры. Тем временем его хозяин отправился из гостиной в другое помещение своей скромной обители. Небольшой особнячок, всего лишь четыре этажа и двадцать пять комнат, без учёта винного погреба и жилищ рабов. Даже не дворец, всё действительно очень скромно.
С ухода Оноэля поменялось… совсем немногое. Можно даже сказать, что не произошло ровным счётом ничего, особенно если говорить о произошедшем в масштабе хотя бы города. Однако у конкретно этого чернокожего лариоса появилось несколько проблем. Всё же ангел являлся его живой вещью. Требовалось многое уладить, например, как быть с компенсациями? Он умер или что это было? С такими случаями в Эдем каждый день не сталкиваются. Впрочем, этот вопрос ещё удалось решить. Этириданос просто отказался от компенсаций от Великой Арены. Собственный покой всё же бесценен, а денег и так хватает.
Однако далее ребром встал другой вопрос. Оноэль как бы не то умер, не то ушёл, не то преисполнился в своём сознании и слился с Аросом, но тут неприятный момент ещё и в том, что вещи исчезли вместе с ним. А это артефакты, взятые в лизинг: аренду с правом дальнейшего выкупа. Плюс страховка артефактов. Также на некоторые вещи свой глаз давно положили паладины Ландоса из культа Ароса. Вроде как епископ их попускает и не позволяет использовать радикальные методы, но они же… паладины, самые радикальные фанатики. Меча и щита не досталось, тут уж ничего не поделаешь, но вот загадочный кристалл… на него они свои ручки хотят наложить и их не волнует то, что владелец раба никаких обещаний не давал, тем более договоров. Реликвия Ароса и точка! В свою очередь Оноэль вполне конкретно и при всех дал своё слово, но кого это волнует? На самом деле довольно многих.
— Ну что тут у нас? — чернокожий лариос вошёл в одну из своих комнат, временно переделанных под хирургическое отделение.
— Прижился как родной… — тихо пробурчал целитель, внимательно изучающий сквозь десятки линз новый глаз Поцелованной Огнём.
— Отлично. Ну и что? Ты… видишь что-то необычное? Чувствуешь… не знаю, внутренний голос прошлого владельца? Как вообще самочувствие?
— Эм… всё вроде хорошо… — неуверенно ответила Ада. — Ничего странного не чувствую.
— Нужно время чтобы обжить и обкатать артефакт. Хотя Оноэль же маг света? Не думаю, что стоит ждать каких-то чудес. Хотя мы всё ещё не знаем природы этого кристалла. Он же зарегистрирован?
— Конечно! Где-то у меня должна быть копия от прошлого владельца. Если конечно… Твою же… А оно там в пыль не превратилось за столько
